Драко Малфой и Невозможное счастье

– Достаточно силен, чтобы преподавать.

– Да, подбор кадров в этой школе гениальный, - пробормотал Драко. – Северус, скажи хоть, мальчик или девочка?

– Девочка! – рявкнул Снейп. – И это не твое дело!

Драко рассмеялся и перевернул чашку.

– И что там? – поинтересовался Снейп после небольшой паузы.

– По-моему, - задумчиво произнес Драко, - это означает скорбь, счастье и смерть. Именно в такой последовательности. Впрочем, я не уверен, - он со вздохом

поставил чашку на блюдце.
– Никогда не был силен в предсказаниях.

– А на кого ты гадал? – спросил Снейп.

– На Поттера, - ответил Драко мрачно.

* * *

Май 2013

Рема Люпина хоронили на том же кладбище, на котором больше года назад символически упокоился Гарри. Было солнечно и очень ветрено… Пока говорили

прощальные речи, Драко отошел в сторону и присел над могилой Гарри.

– Привет, любимый.

Бледные пальцы гладили темно-серый с прожилками гранит надгробия. Наличие могилы, думал Драко, должно означать, что человек умер. Другое дело, что он

почти год не верил в смерть Гарри. Перерыл мир… Перепробовал все известные ему магические средства, Поисковое зелье в том числе. Снейп сказал, что зелье

не срабатывает в двух случаях – если человек окончательно умер, или если он сам очень не хочет, чтобы его нашли.

– Я так по тебе соскучился, солнце мое…

Наверное, если бы Гарри был похищен или что-то в этом роде, он бы хотел, чтобы его нашли. Даже если бы ему, скажем, память отшибло… все равно бы хотел,

просто желание не было бы персонифицировано. Остается признать, что Гарри умер.

– Интересно, настанет тот день, когда ты оставишь меня в покое?

Теоретически Драко знал, что боль от потери должна когда-то пройти. Ему даже хотелось, чтобы она прошла… Он устал тосковать по Гарри.

Гроб с телом Люпина опустили в могилу, и Драко подошел, чтобы бросить комок земли и цветок. Когда он отошел, отряхивая руки, к нему присоединилась

Сольвейг.

– Пап, Нора пригласила меня с девочками в гости…

– Какая Нора?

– Нора Лонгботтом, она в Хаффлпаффе учится…

– А с какими девочками?

– Блэйз и Мара.

– Ступай.

– Я, может, останусь ночевать…

– Свяжись со мной вечером, решим.

– Спасибо, папа.

А вот Лонгботтома комиссовали, с раздражением подумал Драко, глядя на Невилла. По состоянию здоровья. Какую-то он там рану получил…

И Сириус вернулся живой, и теперь, поскольку официально его приемный сын еще несовершеннолетний, остается его единственным опекуном. Так что, хотя война

еще не окончена – да и будет ли когда? – он уже никуда не уйдет.

Сириус стоял над могилой с цветами в руках и, судя по его виду, понятия не имел, что ему делать дальше. Ему совершенно выбелило виски. Волчонок подошел

сзади и несмело обнял отца за плечи.

И все-таки Люпин прожил долго, думал Драко. Для оборотня – очень долго. Умер на руках у любимого… Вот его мертвое тело, все его видели. Никаких сомнений,

никаких терзаний, никакой надежды на чудо. У него взрослый сын – состоявшийся музыкант. А Сириус никогда не любил Люпина до безумия. Он скоро успокоится…

Чарли Уизли тоже вернулся живой. И они снова живут втроем – он, Билл, Блэйз… не считая многочисленных детей. Ни одной нормальной семьи вокруг, с горькой

насмешкой подумал Драко.

Почему именно я должен был лишиться моего Гарри? Это нечестно…

Почему именно я должен жить в сомнениях и тоске, бояться новых отношений… потому что я не уверен - потому что я не могу поверить, что он умер?

Это нечестно…

– Профессор Малфой?

Драко обернулся. Из-под длинной золотистой челки на него лукаво посматривал светло-синий глаз.

– Прошу прощения?

– Вы меня не помните, сэр? Я – Джеми, ну, Джеймс Кид, помните, я учился на седьмом курсе, в Гриффиндоре, в тот год, когда вы преподавали? Жаль, что так

все вышло… мы переживали, и еще из-за того что вы ушли – тоже… А зачем вы постриглись, у вас были такие чудные волосы… Я вот пришел сюда… профессор Люпин

у нас преподавал долго, очень хороший был преподаватель, жалко так…

Драко нахмурился.

* * *

Сентябрь 2011 года

Хогвартс не особенно изменился с тех пор, как Драко был здесь в последний раз. Разве что другие лица, а так все осталось прежним – старые стены, портреты,

сумасшедшие лестницы, галдящие дети, стайки девочек, толстые сумки и потрепанные книги…

– Паршивый папенькин сынок!

– Грязнокровый подкидыш!

Поневоле улыбаясь, Драко пошел смотреть, кто же так яростно разбирается друг с другом.

Один из спорщиков, высокий мрачный парень, казавшийся гораздо старше своих сокурсников, был Драко знаком – Рем Люпин-младший по прозвищу Волчонок. Второй,

очаровательное создание лет семнадцати, златоволосое и картинно лохматое, с гриффиндорским значком на груди, выглядело так же нелепо, как смотрелась бы

болонка, налетающая на страшного цепного волкодава. Без сомнения, быть мальчишке битым, если бы перед ним, раскинув руки, не стояла тринадцатилетняя дочь

Драко.

– Что, папочки нет, некому больше покрывать твои гнусные выходки?! – кричал блондинчик и пытался обойти Сольвейг, но она стояла стеной, да и самого

драчуна хватали сзади за руки. Волчонок, великолепный в своей невозмутимости, прислонился к стене и насмешливо кривил губы.

– Я понимаю твое горе, Кид, - насмешливо тянул он. – Твой папочка, надо полагать, зачал тебя в пьяном угаре, а мамочка даже не запомнила его лица… А

может, слишком хорошо запомнила, потому и поторопилась избавиться от тебя.

– Скотина!

– Ублюдок.

– Хватит уже! – закричала Сольвейг. Тут ее ткнула в бок вертевшаяся рядом полненькая девочка в очках, Сольвейг обернулась и увидела Драко.

– Па… профессор Малфой…

– Рад, что вы соизволили обратить на меня внимание, - холодно произнес Драко. – Насколько я могут понять, имеет место быть ругань в коридорах школы.

Гриффиндор…

– Это Люпин начал! – взвился блондин.