Дракология для начинающих

— А знаешь, на этом многие ломаются, — сказала вдруг Нэнс.

Драко нехотя отвёл взгляд от загона.

— Ты о чём?

— Надо понимать, что драконы никогда не будут благодарны людям. Что бы мы для них ни делали. Лечи, заботься, выкармливай, что угодно, но для дракона ты не будешь равным. Не будешь его другом, братом. И уж конечно не будешь хозяином. Почему, ты думаешь, никто не хочет со мной работать? В глубине души каждый немножко надеется, что если начать воспитывать детёныша, то всё будет иначе, что уж его-то дракон не забудет, что признает и полюбит…

— Нет?

— Нет! — Драко не помнил, чтобы голос Нэнс звучал так весомо и строго. — И уже здесь, в загоне для молодняка, это видно. Дракону можно причинить боль, заставить себя бояться. Кое-кто называет это дрессировкой, но на самом деле запугивание — ещё не дрессировка. Дракона нельзя дрессировать. Его нельзя приручить. Самое большее, что мы получаем, — равнодушие, да и то, только если они сыты. Можно понемногу управлять ими, добиваться чего-то, но по сути нас только терпят, мы для них в первую очередь добыча. Такова уж природа драконов. И об этом всегда, всегда нужно помнить.

Драко опять посмотрел в загон — Салли уже затеяла дружескую свару с длиннорогом — и проворчал:

— Велика честь — обслуживать ящериц-переростков…

— А кого нужно обслуживать?

— Да никого, это же очевидно. — Драко пожал плечами. — Надо работать только на себя и для себя. И жить тоже.

Нэнс фыркнула и по-матерински взъерошила ему волосы на макушке.

— Ох и молодой ты ещё!

Как-то само получилось, что Драко взял на себя наблюдение за детёнышами. Оказалось, это не сложно, если натренировать в условиях местной нестабильной магии Акцио и выхватывать камни у них из-под носа. Агуаменти же по-прежнему прекрасно разнимало драчунов. А если Драко прежде всего смотрел на сторону младших и пускал им солнечные зайчики чаще, так ничего особенного — они и шкодили больше. Чего стоила одна задира-Салли…

Драко научился вкалывать себе сыворотку от укусов змеезуба, примирился с господством кукурузы в меню, знал по именам почти всех драконологов, а те знали его и здоровались. Он начал садиться ближе к огню и вдруг понял, что пробыл в заповеднике уже десять дней, треть срока, и что всё идёт хорошо.

Но само собой, долго идиллия не продлилась.

В тот день Нэнс выдала ему мешок и велела набрать травы — драконятам иногда давали зелень, словно морским свинкам. Сама она была занята в яйцехранилище и попросила Драко не отходить далеко от загонов. Но тот устал собирать чахлые травинки на вытоптанной земле и поднялся по склону в чащу. Там он моментально набил мешок и спустился бегом, уверенный, что за десять минут ничего страшного не случилось.

Это было очень наивно с его стороны.

В загонах стоял дикий ор. Драко выронил мешок и прыжком перемахнул через ограду. Он сразу понял — ощутил — что по-настоящему испуганный крик слышится из загона для старших. И точно: один из драконят угодил в чан с дождевой водой и теперь барахтался там, пока остальные, сгрудившись поодаль, орали хриплыми чаячьими голосами. Драко подбежал и попытался его вытащить, но не удалось. Обезумевший от страха дракончик то уходил под воду, то выплывал, бил крыльями, разбрызгивая воду. Это был шведский короткорылый, так что он ещё и плевался голубым («сверхгорячим» по выражению Нэнс) пламенем. Пар и брызги слепили глаза, дракончик метался по широкому круглому чану туда-сюда и кричал всё отчаяннее. Драко выхватил палочку.

— Акцио!

Промахнулся.

— Акцио! Ак…

Вопль дракончика перешёл в бульканье.

Драко тоже завопил, рванулся вперёд и всё-таки схватил его. Мгновение сам балансировал на врезавшемся в живот бортике, а потом откачнулся и с размаху упал на спину.

— О-о-о!

Перед глазами всё плыло. Он вскинулся и столкнулся нос к носу с дракончиком. Тот ощерился, Драко мысленно распрощался со зрением, но из пасти вылетело лишь безобидное облачко пара. Дракончик озадаченно кашлянул, сплюнул ему на грудь немножко воды и, спрыгнув, потрусил к своим.

Драко прижался ноющим затылком к земле и вновь застонал. До него только дошло, что вода в чане почти кипела.

— …Ничего-ничего, — приговаривала Нэнс, растирая ему руки. — Скоро заживёт. Зато какой геройский поступок!

«Ничего геройского», — думал Драко, морщась от резкого запаха зелья. И правда, сунуть руки в чан с кипятком — это так тупо. Так… по-гриффиндорски!

— Сам бы выплыл.

— Вот уж нет! Ты подоспел вовремя, иначе этот молодчик утонул бы или вообще сварился. Так что ты спас дракона. — Нэнс натянула ему на руки широкие хлопчатобумажные перчатки, отчего Драко сам себе стал напоминать тряпичного клоуна. — Ну вот, готово. Иди.

— Куда?

— Куда хочешь. Даю тебе выходной.

— Но…

— День засчитают как отработанный, я скажу Чарли. Погоди-ка… — Нэнс зачерпнула ещё немного зелья и мазнула ему по носу и щекам. — Сидишь на заборе, вот солнышко тебя и подрумянило. А теперь проваливай.

— Ладно. — Драко поднял руки. — С этим мне долго ходить?

— Пары часов хватит. — Нэнс подмигнула. — Уж что-что, а средства от ожогов у нас лучшие в мире.

*****

Драко не знал, куда идти и чем заняться. В домике даже книг не было. Поспать? Но он не устал, наоборот, чувствовал себя приятно взвинченным. Прогуляться? Вспомнив рассказы Нэнс, Драко свернул к сектору «В», который видел только с вышки, и сразу обратил внимание на загон, над стенами которого топорщились то ли растяжки, то ли леса…

Внутри он увидел спящего дракона, в котором узнал балаура, румынского горного — сородича Лалы. Его левое крыло было закреплено в сложной системе из реек, верёвок и кусков брезента. Драконологов собралось много, сразу две группы, и старших тоже было двое — Чак и могучий бородатый шотландец Фрэнки. Они о чём-то спорили, размахивая руками. Остальные ждали поодаль. На скрип ворот один из драконологов обернулся и поманил Драко.

— Привет! — Это была Эми. — Иди сюда!

Он подошёл.

— Привет. Что тут происходит?

— Думаем, будить ли Гюнтера.

— О, так это бешеный Гюнтер?

— Он самый. Добесился — повредил крыло. Уже пятый день держим его на снотворном и вливаем понемногу драконий костерост, а швы обрабатываем антисептиком, — возбуждённо рассказывала Эми. — Чак думает, что лубки можно снимать, Фрэнки не согласен. А мне тоже кажется, что всё зажило…

— Да ну тебя нахер, Чак! — взревел Фрэнки. — Хочешь дракона второй раз покалечить — валяй, но только без меня! И парни мои к нему пальцем не притронутся, потому что рано ещё, понял? Ра-но!

— Ничего не рано, — засмеялся Чак. — И без вас обойдёмся, да, ребята? О, привет, Драко! Поможешь нам?

Тот пошевелил пальцами — боль была терпимой.

— Помогу.

Солнце стояло в зените, почти все драконологи сняли куртки. Драко тоже было жарко. Покосившись на спящего Гюнтера, он сбросил куртку и взялся за верёвку.

— Хорошо! Митч, берись вон за тот конец, Эми, ты его страхуешь. Эми! Эми?

Но та разглядывала сползший рукав рубашки Драко и Метку, которая в сравнении со светлой тканью казалась особенно чёрной — как и глаза Эми на её побледневшем лице. Мало-помалу вокруг стало тихо, и Драко решил не дожидаться, пока эта тишина взорвётся вопросами или чем похуже.