Дракон, да не тот

Через пару часов торсион из конского волоса был закручен, и в него был вставлен метательный рычаг. Одному из подмастерьев было велено обивать стопорную балку, о которую при выстреле должен будет ударяться метательный рычаг, войлоком, а мы с мастером и другим подмастерьем принялись обсуждать устройство воротного механизма, который должен был после выстрела пригибать метательный рычаг к земле. Потом к нам присоединился кузнец Йорлунд, потом ещё какой-то щуплый костистый данмер. К вечеру мы сообразили небольшой ворот, соответствовавший размерам онагра, к концу рычага прикрепили металлическое кольцо, а к раме – подвижный крюк с привязанной к нему верёвкой; когда рычаг пригибался к земле, кольцо цеплялось за этот крюк, а когда требовалось выстрелить, воин дёргал за верёвку и выдёргивал крюк.

Испытания новоиспечённого онагра проводили уже утром следующего дня. Машину две коренастые скайримские лошадки по пандусу втянули на стену, а подмастерья натаскали камней для снарядов. Первые три выстрела были неудачными, потому что свободный конец пращи отцеплялся или слишком рано, в результате чего камень улетал вверх и падал всего в нескольких метрах перед машиной, или слишком поздно, и он улетал под машину. Когда мы подобрали нужный угол изгиба крюка, выяснилось, что торсион плохо закреплён, и рычаг ходит в нём. Когда было исправлено и это, онагр наконец-то выстрелил, и зрители восторженно заорали и зааплодировали. Трёхкилограммовый снаряд улетел вперёд метров на сто пятьдесят, что для Скайрима было фантастической дальнобойностью. Конечно, стой наш онагр не на десятиметровой стене, а на равнине, дальность полёта снаряда была бы куда скромнее, от силы метров сто, но и это в любом случае было значительно больше сорока метров, на которые были способны местные катапульты.

Запас прочности наш онагр показал равным восьмидесяти выстрелам; на восемьдесят втором метательный рычаг с громким треском переломался пополам. Последующий осмотр показал трещину и в стопорной балке, наполовину порвавшийся торсион и разболтавшийся стопорный крюк. Мастер решил, что машину ещё есть смысл восстанавливать, потому что опорная рама цела, а остальные детали можно заменить. Я прикинул, что оставшиеся четыре катапульты мы превратим в онагров за два дня, а нападение Ульфрика может состояться и через неделю, и через две – по крайней мере, так оценивали местные военные аналитики. Лично я на месте Ульфрика нападал бы как можно скорее, пока гарнизон Вайтрана не успел получить подкрепления из Солитьюда, и поэтому промедление в недели казалось мне странным и нерациональным. Но если так, то у меня останется время соорудить небольшой требюше, примерно соизмеримый с местными катапультами, и попробовать изготовить порох.

Через шесть дней у нас было уже пять онагров (точнее, четыре с половиной, потому что наш первый долго не должен был протянуть), и ручной требюше с небольшим противовесом. Требюше этот мы с Хавьером собирали скорее как макет, чем как реальное орудие, потому что я раньше никогда строительством метательных машин не занимался, знал их только в теории и предвидеть все нюансы и подводные камни никак не мог, а если уж портачить, то лучше на макете. Для рывка на этом требюше требовалось десять человек плюс ещё один заряжающий, но он метал камни весом до десяти килограмм на сто пятьдесят метров – это с десятиметровой городской стены, и имел скорострельность шесть выстрелов в минуту. Хотя наш макет долго продержаться был не должен – мы его столько раз перераспиливали и пересверливали, подбирая оптимальную конфигурацию, что конструкция потеряла первоначальную прочность.

А вот с порохом ничего не получилось. Для его изготовления, насколько я помнил, нужно семьдесят пять процентов селитры, пятнадцать – угля и десять – серы, ну или примерно в таких пропорциях. Хотя возник вопрос, проценты считать от массы или от объёма вещества. С углём проблем в Скайриме не было, сера использовалась в некоторых лечебных мазях, добывалась в горячих серных источниках южного Истмарка и тоже диковинкой не являлась. А вот объяснить местным алхимикам и шахтёрам, что такое селитра, я не смог: мало того, что я не знал перевода этого слова на шведский или на нордский, так ещё и не мог внятно описать, как селитра выглядит. Белая, кристаллическая, минерального происхождения – и всё. Соль тоже белая и кристаллическая и минерального происхождения. Из возможных способов получения селитры я вспомнил только средневековые селитряницы: берётся куча человеческих испражнений, смешивается с известью, перекладывается соломой, закрывается от дождя и солнца и остаётся гнить несколько лет. Потом как-то обрабатывается поташом, промывается, и на выходе получается селитра. Но при такой технологии селитры придётся ждать года два или три, а когда я описывал этот способ «производства» местным алхимикам, они только морщили носы и утверждали, что такого не знают. Так что от пороха пришлось отказаться, по крайней мере, пока. Вместо этого часть снарядов для онагров обмотали промасленной тканью – чтобы поджигать перед выстрелом. Конечно, зажигательный эффект важнее при осаде, а не при обороне, но в любом случае, такой снаряд будет действенней, чем обычный камень. Правда, для стрельбы ими пращу придется смочить водой – иначе мы рискуем сжечь собственные метательные машины.

Вечером шестого дня разведка донесла, что войско Ульфрика находится на расстоянии примерно половины дневного перехода от Вайтрана. Значит, утром следовало ждать нападения.

========== Глава 14. Вайтран. Часть 2. Битва за Вайтран. ==========

(Эта часть написана Excelcior’ом - бобров ему и печенек. Мною добавлена лишь пара предложений и подогнан стиль.)

Утром, едва только начал заниматься рассвет, мы с Хавьером уже стояли на стене и смотрели на едва видимые ещё вдалеке отряды штормовок. Вокруг суетились защитники, подтаскивали камни, зажигали костры под огромными котлами с водой и смолой и поливали водой деревянную галерею.

Штормовки подошли быстро. Я ожидал, что они остановятся и, если и не начнут ставить лагерь, то хоть присмотрятся к позиции, но они ударили по городу прямо с марша, видимо, рассчитывая взять Вайтран с наскока. Ярл Балгрууф, отдавая последние приказы по обороне, хмурился – легионеры опоздали, и Вайтран остался один на один с противником, вдвое превосходящим его в живой силе.

Воины в передних рядах несли большие дощатые щиты. «Окрестные хижины разобрали», - покивал ярл, видно, в уме подсчитывая убытки. По мере приближения врага я мог разглядеть все больше деталей. У осаждающих было достаточно лестниц и веревок с кошками, многие воины были вооружены длинными луками. Также солдаты Ульфрика катили четыре катапульты, похожие на вайтранские до проведенной модернизации, и один таран, защищенный навесом, чтобы работавшие им люди не попадали под обстрелы лучников на стенах. Навес был обит шкурами, которые наверняка щедро полили водой, и подпалить его будет явно непросто.

– Заряжай. Камни, - крикнул я расчётам воинов, заранее обученных обращению с онаграми и требюше. Проследил как они это сделали и правильно ли расположили пращи.

Штормовки остановились примерно в четырехстах метрах от стены. Вперед выехал всадник. Разглядеть его лицо с такого расстояния было невозможно, но по закону жанра это должен был быть Ульфрик.

Долгих речей он произносить не стал – пару раз махнул мечом в воздухе и под конец издал такой клич, что услышали даже мы. Этот рев подхватило все его войско и, продолжая орать, ринулось в атаку.

– Пли! – скомандовал лучникам Кай, начальник вайтранской стражи, когда противники подбежали на досягаемое для стрел расстояние.

Дождь стрел ударил со стены, затем выстрелили онагры и требюше. Воздух наполнился смертоносным свистом. Оставив на равнине несколько десятков убитыми или ранеными, волна штормовок покатилась дальше. Через несколько мгновений на убойное расстояние подошли лучники врага. В последний момент я успел спрятаться за зубцом. О камень застучали стальные наконечники. Судя по крикам поблизости, кому-то повезло меньше, чем мне.

– Зажигательные! – крикнул я расчётам при онаграх; приказ был выполнен незамедлительно, и снаряды угодили в самую гущу вражеской толпы, подкосив с десяток человек и подпалив одежду еще на нескольких.

Противник подобрался так близко, что в ход пошли метательные копья. Самые резвые из штормовок уже раскручивали в руках веревки с кошками. Катапульты противника уже были на расстоянии, покрываемом нашили онаграми, но наши попытки повредить их снарядами успехом не увенчались, потому что снаряды имели разную массу, так что у меня не было чёткого расчёта, в какую точно точку упадёт снаряд. Одну катапульту, правда, когда она уже стояла на расстоянии в двадцать саженей от стен и готовилась к выстрелу, я всё же, зарядив один из онагров камнем потяжелее, зацепил и, насколько смог увидеть, повредил раму. Та катапульта сделала один выстрел по нам и развалилась.

Рядом со мной со звоном зацепилась за зубец кошка, её веревку обрубила вовремя оказавшаяся рядом Лидия. К соседнему участку стены штормовки уже прислонили несколько лестниц и резво карабкались по ним. В ответ защитники обрушили на них котел кипящей смолы. С душераздирающими воплями осаждающие посыпались вниз.

– Огоньку им! – воскликнул Кай; горящая стрела подожгла образовавшееся под стеной смоляное озеро, обратив десятки бойцов в живые факелы. И тут…

– Фус-ро-да! – под стеной пронесся Ульфрик на своем коне; его ту’ум разнес в щепки огромный кусок дощатого навеса над оборонительной галереей и смел с нее десяток стражников; некоторые из них пролетели по воздуху добрых двадцать метров.