Дракон, да не тот

– А эта Стража существует? – скептически хмыкнул Хавьер.

– Некоторые факты указывают на то, что да. Но, Фьодор, лично я их не видел и достоверно за эти слова ручаться не могу.

– Обломков арбалетов, - спросил я, - деталей – не осталось?

Хавьер и ярл задумчиво посмотрели друг на друга.

– Можно в чуланах арсенала посмотреть, - предложил Хавьер, - но сдаётся мне – вряд ли там что будет.

Обыск чуланов показал, что там пылилось много чего, порой даже не идентифицируемого, но из арбалетных принадлежностей я нашёл лишь две «козьи ноги» и десятка полтора разномастных болтов. А нужен мне был в первую очередь запорно-спусковой механизм. Что ж, придётся изобретать его заново.

Но всё же что за фигня здесь творится? Да, я понимаю, что здесь идёт вялотекущая гражданская война уже два века; я бы понял, если бы в этих условиях люди забыли как рисовать картины, золотить посуду или ковать парадные доспехи – на войне не до красоты, но забыть, как изготавливать оружие?! Из метательных машин в ходу лишь недокатапульты, которые только для съёмок низкобюджетных блокбастеров и годятся, и это при том, что ещё несколько десятков лет назад встречались да хоть те же онагры. Станковых стреломётов тут не знают никаких, секрет изготовления арбалетов утерян… Как?! Как может на войне деградировать оружие? Да взять ту же первую мировую войну – Европа в руинах, тысячи солдат мрут от пуль и эпидемий, а в ВПК за четыре года войны было придумано столько, сколько не было придумано за десятилетия довоенной жизни!

Я не историк, конечно, но мне кажется, что если начинает деградировать военная сфера в условиях войны, то это говорит об очень глубокой деградации общества…

***

С баллистой вопреки всем моим ожиданиям много проблем не возникло. В качестве запорного механизма вполне подошёл аналог арбалетного «ореха», хотя высоту зацепа для тетивы и глубину и форму пятки для упора болта, а также размеры и форму спускового крючка пришлось подбирать методом проб и ошибок. С регулировкой наклона стрельбы я сначала лоханулся – попытался поднимать паз в передней части машины с помощью штыря с резьбой, и только спустя сутки до меня дошла несусветная глупость такого решения, когда я сообразил, что не паз нужно поднимать, а всё ложе вместе с рычагами и торсионами подвижно закреплять на станине, после чего пришлось полностью менять конструкцию станины.

Дольше всего пришлось возиться с торсионами, в которых крепились рычаги баллисты. С онагром было просто – там торсион был один, и нужно было только равномерно его закрутить, чтобы с обеих сторон рычага количество витков верёвки было одинаковым. В баллисте же торсиона было два, и они должны были быть полностью идентичными, то есть иметь одинаковую толщину, одинаковую массу и быть одинаково закрученными, иначе один рычаг выходил слабее другого, и болт в лучшем случае летел не прямо, а забирал влево или вправо, а в худшем – вовсе при выстреле слетал с паза.

Полевые испытания показали, что из такой баллисты железный болт длиной чуть меньше метра и толщиной два сантиметра по настильной траектории летел почти на двести метров, а с расстояния сто метров пробивал пятисантиметровый деревянный брус. Что ж, до идеала далеко, но для начала прилично – я ожидал более скромного результата. Если будет нужно, Хавьер уже доведёт эту баллисту до ума.

– Хороша, - ярл Балгрууф погладил баллисту по ложу.

– Хавьер сможет собрать ещё такие.

– Я знаю, - ярл пристально посмотрел на меня. – Фьодор, откуда ты знаешь о таком оружии? Откуда ты знаешь, как его мастерить?

– Читал о них… Пока Хелген не сгорел.

Он несколько мгновений внимательно смотрел на меня, словно бы пытаясь понять, вру я или нет, потом чуть усмехнулся:

– Что ж, правильные ты книги читал, - он ещё раз посмотрел на баллисту. – И знаешь, Фьодор, я хотел бы дать тебе один совет.

– Приказ? – я решил назвать вещи своими именами.

– На этот раз совет, - он опять усмехнулся. – Учись бою на мечах. Не пристало норду вечно прятаться за спину женщины.

За живое, сволочь! Не просто за живое, так ещё и солью с перцем по ране прошёлся! И ведь прав же, прав – не возразишь!

– Учителя стоят денег, - процедил я сквозь зубы, усиленно сдерживая охватившую меня бурю эмоций.

– У тебя есть Лидия, - напомнил он, - которая в мечах одна их лучших в Скайриме. Она твой хускарл, и она выполнит любой твой приказ.

– Совсем любой? – я невольно даже подался вперёд, едва сдержавшись, чтобы не ухватить ярла за грудки и не стукнуть его о стенку.
– Даже если я потребую от неё по нескольку часов в день тренировать меня на мечах? За бесплатно?

Он замер, вперив в меня свой острый взгляд, потом расхохотался:

– Сколько себя помню, всегда, когда я говорил, что женщина выполнит «любой приказ», следовал другой вопрос, отнюдь не о тренировках.

С «другим вопросом» я разберусь и сам. Месяца через два будет какой-то местный праздник, перед которым, говорят, норды обычно моются, так что есть надежда, что Лидия тоже помоется. Вот тогда и подумаем о «других вопросах».

– Да, Фьодор, - отсмеявшись, ответил ярл, - она будет тренировать тебя столько, сколько ты захочешь.

Когда он ушёл, я позволил себе зарычать, чтобы хоть как-то выпустить клокотавшую во мне бурю, потом развернулся и пошёл искать Лидию. Чую – достанется всем, кто под руку попадёт… без дела. А Лидии по делу, хоть она и не в курсе!..

***

Поймать караван до Винтерхолда или хотя бы до Виндхельма оказалось задачей невыполнимой. После попытки Ульфрика захватить Вайтран купцы стали опасаться, что их караваны просто ограбят, едва они вступят в границы Истмарка, поэтому перестали туда ходить. Если раньше караваны в ту сторону уходили чуть ли не через день, то за всё моё время пребывания в Вайтране – а это три недели – туда не ушло ни одного. По-хорошему, острой необходимости в караване у меня сейчас не было, потому как после создания баллисты я стал обладателем пары низкорослых выносливых скайримских лошадок, пятисот септимов и права совершенно бесплатно нанять двоих вайтранских стражников для охраны собственной персоны. Но тем не менее соваться в Истмарк компанией всего в четыре человека я рассудил рискованным: проходили мы через Истмарк месяца два назад, когда с магами шли в Устенгрев за грибами, так на нас за неполный день пребывания в окрестностях Виндхельма три раза пытались напасть бандиты. Караваны туда – об этом говорили все кому не лень – ходили в количестве не менее сотни человек и с охраной, усиленной в несколько раз против обычного, и всё равно не все доходили.

– Иди на Солитьюд, - предложил мне Белетор – владелец нескольких лавок со всякой всячиной, - там каботажное плавание до Винтерхолда хорошо налажено. Покуда лёд не станет, плавают.

– Лёд уже должен стать, - хмуро отозвался я. – Уже середина окт… месяца Начала морозов, по ночам уже заморозки бывают. На севере уже снег должен идти.

– Снег-то оно да, идёт, - ухмыльнулся торговец, - да только вдоль северных берегов Тамриэля тёплое течение, там до конца месяца Заката Солнца может не замёрзнуть. Да к тому ж лето в этом году долгое выдалось. Вишь, только сейчас заморозки начинаются.

Солитьюд… Это недели полторы до него, а потом один чёрт знает, сколько плыть до Винтерхолда. А у меня времени – неделя-полторы до того, как в Коллегии магов начнётся учебный год. Онмунд и Фаральда, правда, утверждали, что опоздание на полмесяца за опоздание не считается, но всё равно не хотелось бы. А судя по всему, выбора у меня нет – на Виндхельм караваны не идут и в обозримом будущем, пока не прояснится ситуация, не собираются. Я попытался пробить путь на Морфал, а оттуда на Данстар – всё-таки короче, чем через Солитьюд – но по словам караванщиков севернее Морфала уже зима и торговая активность там заметно пошла на убыль, что означало, что я могу застрять в Морфале надолго.