Дракон для жениха
Шрифт:
Выбравшись из экипажа, пан Иохан догадался, что находится во дворе городской тюрьмы — хотя раньше ему не приходилось видеть ее здание с внутренней стороны, этот мрачный серый фасад с зарешеченными окнами невозможно было ни с чем перепутать. В сопровождении гвардейцев он пересек мощеный булыжником двор и прошел сумрачными коридорами, перегороженными решетками через равные расстояния. Тюремщик в серой форме, который после непродолжительной беседы с капитаном присоединился к гвардейцам, с любопытством разглядывал барона: видно, нечасто у него появлялись благородные постояльцы.
Перед паном Иоханом распахнули тяжелую дверь с маленьким окошечком, снабженным задвижкой, и он ступил в комнату, которой суждено
Перед тем, как заснуть, пан Иохан некоторое время развлекался, воображая, какой кавардак творится сейчас в императорском дворце. Бедная королевна Мариша! Интересно, как она объяснит свой дерзкий побег разгневанному отцу? Заступится ли за нее посланница? Барон немного пожалел, что не может воочию наблюдать встречу преступных девиц с императором. А впрочем, быть может, оно и к лучшему. Ему и самому придется столкнуться с императорским гневом, и чем позже это произойдет, тем лучше. Рассудив таким образом, пан Иохан закрыл глаза и позволил-таки себе соскользнуть в дрему.
Он самым мирным образом проспал несколько часов и проснулся от прикосновения чьей-то ладони к лицу. Немедленно вспомнилось недавнее пробуждение, очень похожее на это, так что барон почти не сомневался, чье лицо увидит, открыв глаза. И не ошибся: посланница Улле сидела на краю его постели и самым недвусмысленным образом гладила его по щеке. Ничуть не удивившись, он перехватил ее руку и приподнялся.
— Кто это вас сюда впустил? — спросил он. — Насколько мне известно, все свидания в обязательно порядке проходят во дворе и под присмотром охранника.
Улле улыбнулась вполне безмятежно.
— Никто меня не впускал. Никто даже не знает, что я здесь, — и она указала на зарешеченное окошечко над изголовьем кровати. — Мне довольно и маленькой щелочки.
— Если кто-нибудь услышит наши голоса и зайдет сюда, у вас будут неприятности, — тихо сказал пан Иохан. Он все еще удерживал запястье Улле и не собирался отпускать его, а она, в свою очередь, не делала никаких попыток освободиться.
— Значит, будем разговаривать шепотом, — ответила она невозмутимо и совершенно естественным жестом положила вторую руку барону на плечо. Он глубоко вздохнул, не зная, как реагировать. Однажды он уже объяснил Улле, что недопустимо вести себя с мужчиной так свободно, и она, вроде бы, приняла его слова к сведению. И вот снова… Значит, она провоцирует его намеренно? Но с
какой целью?..— Ваша сестра рассказала, что вас арестовали, — продолжала Улле, глядя ему прямо в глаза из-под полей светлой шляпки. — И я захотела посмотреть, как вы тут устроились. Надеюсь, вы извините меня за то, что я не поспешила сразу к вам, а сначала попыталась добиться встречи с императором…
— Вы видели Ядвигу?
— И Ядвигу, и ее светлость Эрику. Они направлялись к вашему другу сочинителю, я их проводила до салона, и там их оставила… Надеюсь, они хорошо проводят время. Но вы не спрашиваете, зачем я хотела видеть императора…
— Надеюсь, не для того, чтобы просить за меня? — в упор спросил пан Иохан.
— Именно для этого! А что здесь такого? Вы ведь понимаете, что оказались в этом негостеприимном месте лишь из-за того, что мне вздумалось пригласить на прогулку королевну Маришу! Императору это не понравилось, меня он наказать не может, так что досталось вам. Я собиралась объяснить ему, что он поступил нехорошо и неправильно. Вас следовало бы приставить к награде, а не сажать в тюрьму.
— Не вздумайте ляпнуть ему про награду, — сумрачно предупредил пан Иохан.
— Хорошо, про награду не буду. Но вытащить вас отсюда необходимо. Правда, на это потребуется время… Но я рассчитываю на помощь своих сородичей и ее высочества Мариши. Все вместе мы сумеем переубедить императора, на этот счет можете не беспокоиться.
— А я и не беспокоюсь. Меня больше волнует, каким образом убедить Ядвигу вернуться в Наньен.
— А зачем?
— Здесь ей делать нечего, пока… — барон хотел сказать: «пока я вынужден сопровождать вас», но вовремя прикусил язык. Улле, однако, его поняла.
— А хотите, я возьму вашу сестру к себе в свиту? — спросила она лукаво.
— Что?!
Посланница Улле придвинулась к нему поближе.
— Видите ли, скоро я отправлюсь домой, и мне понадобится свита. Даже не столько мне, сколько королевне Марише, которая поедет с нами…
— Зачем ей ехать с вами?
Улле посмотрела на него с каким-то сожалением.
— Вы разве еще ничего не поняли? На Маришу пал выбор Великого Дракона. Она должна ехать к своему жениху.
— О! — только и сказал пан Иохан и от удивления не мог больше выговорить ни слова. Впрочем, тут же ему вспомнились некоторые исполненные горечи замечания королевны. Ведь намекали же ему, и намекали не раз… А он ничегошеньки не понимал.
— Послушайте, барон… Королевна еще обратится к вам с просьбой, а пока я хочу попросить вас от себя лично: поедемте с нами. Конечно, это небыстрое путешествие, и я понимаю, что вы не хотели бы оставлять сестру одну надолго, поэтому предлагаю место в свите и ей.
— Мне ехать с вами? — все больше и больше удивляясь, переспросил пан Иохан. — Да зачем я вам понадобился?
— А вы разве не хотите повидать диковинки нашего города Драконов? И увидеть воочию самого Великого Дракона? А главное, узнать, зачем ему нужны человеческие невесты? — подлащиваясь, Улле придвигалась все ближе и ближе, пока пан Иохан не ощутил прикосновение ее груди к своей. Он отодвинулся бы, да некуда было: лопатки его уперлись в железную спинку кровати. Сердце пустилось в бешеный пляс, как в тот раз, когда Улле целовала его.
— Панна Улле… — прошептал он едва слышно, не видя перед собой ничего, кроме огромных ореховых глаз. — Я ведь просил вас… не делать так больше…
Каждое последующее слово давалось ему все с большим трудом. Панна Улле меж тем распустила его шейный платок и взялась теребить пуговицы на жилете.
— Ничего не могу с собой поделать… — прошептала она в ответ, прижав губы к его щеке, и он почувствовал, что она улыбается. — В этом теле — ничего не могу… Сама не знаю, что со мной творится… Меня к вам так тянет, барон, так тянет… а вас ко мне — нет? скажите честно…