"Дракон и Принцесса" - 2 книга

Всё, что происходило дальше, Лера помнила, как во сне. Напряжённом и нереальном. Как в густом тревожном тумане, как на футуристичных полотнах Умберто Боччони, где все многочисленные лица слились в какое-то одно странное, яркое, многоликое и устрашающее. Голова шла кругом. Удушливые благовония. Невыносимая жара. Чьи-то сильные руки подхватывают её под локоть и не дают свалиться в обморок от духоты дважды - при выходе из прохладного особняка в уличное пекло и в храме Богини Матери на бесконечно долгой свадебной церемонии. Кто-то заботливо и незаметно подносит нюхательные соли к её лицу. Кто-то нежно касается её руки, одним неуловимым движением надевая ей на палец массивный золотой перстень с фамильными бриллиантами.

– ...любовь моя? Слышишь?
– очень тихо кто-то шепчет ей.
– Теперь ты надень кольцо мне на палец...
– и Валерия послушно делает что ей сказано.

Кто-то трепетно обнимает её за талию. Кто-то неуверенно и осторожно притягивает её к себе, желая поцеловать.

– Успокойся, душа моя. Слышишь? Это всего лишь я. Скоро всё закончится. Потерпи ещё чуть-чуть. Я тебя сейчас поцелую...

– Боже мой, Блас...
– выдохнула Лера, в первый раз поднимая глаза на этого кого-то, кто всё время был с ней рядом и помогал как мог.
– Мы теперь муж и жена? Да? Это правда? И первая брачная ночь? И всё такое? И только смерть разлучит нас?

– Да, родная. Только так. Я тебя сейчас поцелую...

– Боже мой, Блас...
– хрипло прошептала она.
– Я так боюсь быть твоей женой, ты не представляешь, как.

– Счастье моё, прекрасно представляю. Я и сам до ужаса боюсь быть твоим мужем. Вот только я тебя сейчас поцелую...

– Блас, боже мой...
– еле слышно сказала Лера.
– А как же... А как же...

– Что? Что, девочка моя?
– встревоженно шепнул маркиз, крепко её обнимая.

– А как же мы будем жить тогда? Ведь придётся нам как-то жить? О, Боги, как? Мне так страшно...
– выговорила Валерия и испуганно посмотрела на Бласа.

– Великолепно, я думаю. Ничего не бойся, родная. Будем ругаться, будем мириться, будем портить кровь и нервы друг другу. Чудесная семейная жизнь. Вот только я тебя сейчас поцелую...

– Блас...

– Давай попозже договорим? Угу? Сейчас не совсем уместно, родная. Церемония ещё не закончена, как бы. Все ждут. И я всё ещё хочу поцеловать тебя, детка. Невозможно хочу. Иди ко мне...
– невероятно нежно он прикоснулся к её дрожащим губам и Лера вдруг почувствовала, насколько же он слаб в этот момент и насколько же силён одновременно. Рядом с ней. Для неё. И вопреки всему. Она отчётливо поняла, что в этом богом забытом мире, среди жестокости и обмана, где есть единственное право - право сильнейшего, она одна. Совершенно одна. Рядом теперь есть только он. И, удивительнее всего, именно сейчас она поверила этим ласковым губам и сильным рукам. Валерия прижалась к нему всем телом и ответила на поцелуй.

– Люблю тебя. Слышишь?
– еле выдохнул он.

– Слышу...
– прошептала она.

– Прошу тебя, верь мне. Будешь?

– Буду...

– Вот теперь точно всё. Теперь ты - моя, а я - твой. В болезни и в здравии, в богатстве и бедности, в печали и радости, я отдаю себя тебе и пусть только смерть разлучит нас.

– Боже мой, Блас... Всё так серьёзно. От этого становится ещё страшнее...

– А ты думала?
– усмехнулся он и ещё крепче прижал её к себе.
– Моя маркиза. Моя миледи Аурэлия Фернандес-Очоа де Альмодовар. Каково? Звучит? А?

– Жуткая жуть, Блас, - испуганно прошептала Лера.

– Ну, что совсем-совсем жуткая жуть?
– огорчился он.

– Ой, ну не настолько же, конечно. Жуткая жуть с непривычки. В первый момент. А потом - нормально, - улыбнулась она и уже серьёзно посмотрела в его глаза.
– Будь со мной терпеливым и нежным, Блас, пожалуйста.

– Буду. Напрасно просишь меня об этом, радость моя. Ты даже не представляешь насколько я умею быть таким, когда захочу.

– А ты хочешь?

– Я просто умираю, как хочу, миледи, - ухмыльнулся он и обжёг её взглядом чёрных голодных глаз.
– И давай уже пойдём. А то эта утомительная церемония никогда не закончится и наши гости от тоски разнесут храм Богини Матери ко всем чертям собачьим. Идём, счастье моё. Нас ждёт свадебное застолье и увеселение. Ты готова увеселяться?

– Право, не знаю, милорд. У меня от страха пропал аппетит и ноги подгибаются, а в остальном - всё прекрасно.

– Серьёзно? Подгибаются? Ну, значит, я тебя понесу, - сказал он и подхватил Валерию на руки.
– Так лучше?

– Да. Так очень хорошо милорд.

– Всегда к вашим услугам, миледи. В любое время. Днём и ночью. С удовольствием.

– Я ни секунды в этом не сомневаюсь, Блас.
– тихо засмеялась она.

– Ну, конечно же. Как же можно, Аурэлис? Я теперь твой муж, а ты моя жена. О, Боги! Какое же это счастье, детка - быть твоим мужем!

– Ты думаешь?
– неуверенно спросила Лера.

– Я уверен. На все сто. Это необыкновенно, родная. Просто сказочно. У меня теперь жена! Чёрт! И я так счастлив!
– запредельно улыбнулся он и чуть ли не бегом устремился к выходу.
– Тебе тоже понравится быть моей женой, я тебе обещаю. И ты полюбишь меня. Очень скоро.

– Да? - странно взглянула она на Бласа.
– Ты думаешь?

– Что значит - думаешь? Да я гарантирую, Аурэлис. Тебе будут завидовать чёрной завистью все девочки, девушки и женщины Объединённых Королевств.

– Правда? А старушки?
– лукаво улыбнулась она.

– Старушки? Хм. На счёт старушек ничего не могу сказать, но некоторые, из которых песок еще не очень сыплется и они еще помнят ...хм... некоторые моменты своей молодости, вполне возможно, - ухмыльнулся он.

– Ты - хвастун, Блас! Какой же ты хвастун! И старушек приплёл, мерзавец, не постыдился!
– весело воскликнула Валерия.

– Стыд и я совершенно несовместимые вещи. Мы находимся в постоянном, непрекращающемся антагонизме уже долгие годы, миледи. И наши отношения с ним останутся неизменными, вот так, - нагло улыбнулся Блас.
– О-о! Так, маркиза, держись. Сейчас на выходе в нас будут кидаться всякой гадостью, типа крупы, цветов и ещё всякой другой мелкой дряни. Береги глаза, любовь моя. У моей жены всегда должно быть только два глаза, по умолчанию.

– Я запомню, милорд. А это что какая-то традиция?

– Два глаза?
– хохотнул он.

– Очень смешно. Я о крупе и цветах говорю, мой не в меру язвительный муж.

– О-о-о-о! Повтори ещё раз, родная, просто кайф слышать от тебя такие вещи!

– Что значит этот крупо-цветопад?

– Вот ведь, чёрт, а? Ты же прекрасно поняла, о чём я? Что так сложно, да?

– Блас, муж мой драгоценный, а вот сейчас беги со всех ног к карете. Мне очень не нравится вон так дородная тётенька с корзинкой. Боюсь, что у неё там что-то тяжёленькое припрятано.

– О-о-о-о! Конечно, любовь моя, как скажешь!
– счастливо засмеялся маркиз Блас Фернандес-Очоа де Альмодовар и одарил свою новоиспечённую жену пронзительным взглядом.

Её светлость герцогиня Пилар Фернандес-Очоа де Альмодовар с загадочной и томной улыбкой звезды первого канала Ларисы Гузеевой на сочных губах, удовлетворённо смотрела вслед убегающему сыну. Она уверенно и неспешно обвела взглядом толпу возбуждённых предстоящим застольем гостей, словно желая увидеть кого-то и с непререкаемой убеждённостью в своей правоте сказать: "Роза? Вася? А что вы скажете?"