Дракон в огороде
Шрифт:
Слишком расчувствовавшись, я замолкаю. Отвожу взгляд и поджимаю губы. Голос совсем уже надламывается. Самое время замолчать, чтоб совсем в истерику не удариться.
Такая уже каша в голове, что никаким половником не перемешаешь.
— А как же учиться, если ничего не делать? — с недоверием поглядывая на меня, Лизок садится рядом и подозрительно заглядывает в моё лицо. — Ты вот как училась?
Ох, что же всё так сложно?
— По чуть-чуть, солнышко. — сглотнув, я стараюсь тщательнее подбирать слова, чтоб не пообещать лишнего и не обнадёжить зазря дочку. — И ты будешь учиться. Но тоже по чуть-чуть. Не так,
??????????????????????????
— И ты разрешишь мне ночью не спать? — слышу восхищение в голосе своей козюльки и понемногу успокаиваюсь.
— Разрешу, конечно. Это же для учёбы.
Не успеваю порадоваться за найденное решение проблемы, как дверь приоткрывается, а в дом входит хмурый Дэйвар.
— Не успокоились? — с надеждой интересуюсь я, пытаясь поймать его лихорадочно мечущийся взгляд.
— Тебе нужно выйти, Ольга. Я побуду с Лизой.
Я напрягаюсь. Нехорошее предчувствие возвращается, а вместе с ним и тревога за нас с дочерью.
— Почему мне? Почему не нам? — шумно сглотнув, я приподнимаюсь с места, впившись взглядом в напряжённое мужское лицо. — Там небезопасно?
— Твоей дочери не нужно это видеть. Выйди. Там Клинвар.
Да боже мой, я быстрее себя предположениями доведу до нервного срыва, чем меня там прихлопнут!
— Лиз, побудь с дядей. Я скоро вернусь.
Нервно переступив с ноги на ногу, я приближаюсь к дракону, пытаясь уловить в нём хоть какой намёк на то, что меня ждёт снаружи, но он, улыбнувшись и передёрнув плечами, равнодушно проходит мимо меня к кровати.
Что за тайны такие?! Лизка ведь его всё равно не понимает. Почему не сказать мне прямо?!
Витающая в воздухе опасность не покидает меня ни на миг. Я приоткрываю дверь, выглядываю на улицу и первое, что подмечаю…
Тишина!
— Выходи уже. — слышу голос Клина и буквально выпрыгиваю из дома, быстро захлопнув за собой дверь, что отозвалась жалобным треском и скрипом. — Любуйся. Твоя неотравленная картошка. На не отравленном масле в действии. Гиральф. Энлии… Пока что это весь список.
Глава 39
Я не верю своим глазам. Отказываюсь!
Смотрю ошарашенным взглядом на лежащие на земле тела, что были едва прикрыты огромными отрезками ткани, — из похожей я сообразила нам Лизкой сарафаны, — и не могу выдавить из себя ни слова.
Гиральф и Энлии… Они, казалось, просто спят. Казалось, сейчас обязательно кто-то выскочит и сообщит весёлым голосом о розыгрыше. Да даже выскакивать не надо — с это задачей может справиться Клинвар.
— Ты… их убил, что ли? — я сама не узнаю своего голоса. До того он слаб и тих.
Не решаюсь приближаться к телам
— Ополоумела? — дракона аж передёргивает. — Они отравлены! Подойди, взгляни же, на их телах нет ни ран, ни признаков магического истощения. Их отравили, Оля!
Грубый тон меня отрезвляет.
Я вожу глазами по притихшей, скучковавшейся неподалёку нашего дома толпе и выхватываю застывшего каменным
истуканом Минка.— Ты несёшь бред! Натравливаешь на меня людей, Клинвар! — вернувшись к изучению своего собеседника, я хмурюсь. — Я жива, моя дочь тоже, ты жив и Дэйвар. Остальные, кто ел жареную картошку, как видишь, тоже! Энлии… — невольно голос надламывается. — Она вообще её не ела! Её не было вчера с нами за столом!
— Она могла есть её у Гира. Ведь именно у него мы их и нашли! Мёртвыми! — рявкает, аж уши закладывает.
А что Энлии могла делать у Гиральфа-то?
Ерунда какая-то. Эльфийка первой подняла волну, что Густэр отравитель и предатель. Она выдвинула версию об отравленном масле и прочей провизии. Да не стала бы она есть жареную картошку, приготовленную на масле, привезённом старостой.
Нет уж, делать из меня убийцу я не позволю:
— Моя картошка здесь ни при чём! Лучше подумай о том, что среди нас есть убийца! Минк жив! Все живы! Что-то в твоей версии не стыкуется, Клинвар. Я не знаю… кто их убил, но ты должен его найти и наказать!
Дурное предчувствие снова подкрадывается ко мне на мягких лапах. Я совсем не думаю, что в случившейся трагедии есть хоть толика моей вины, но отчего-то начинаю считать, что меня кто-то подставляет.
Очень "вовремя" всё происходит. Энлии говорит о прошлом Владыке и предателе-Густэре. Клинвар поддерживает её бредни. Поочерёдно они разгоняют версию об отравленном масле, а утром находятся два мертвеца. Две жертвы моей стряпни.
Это заговор! Кто-то хочет меня подставить и выставить виноватой в том, чего я никак не могла сделать!
Немногим раньше, чем я успеваю заподозрить в убийствах Клинвара и обвинить именно его, край тёмной ткани приходит в движение, а мой крик сотрясает округу.
Кряхтя и чертыхаясь, Гиральф приподнимается на локтях. Со старчески-страдальческим выражением лица он осматривает всех собравшихся, вертя сухонькой шеей во все стороны, а после равнодушно выдаёт:
— Ты не могла бы орать потише?
Мой рот тут же захлопывается. Я умолкаю, упав спиной на стену дома, и смотрю во все глаза на вернувшегося из мёртвых старика. Даже Клинвар пятится и оказывается рядом со мной. Бойко выхватывает свой кинжал из ножен и направляет его в сторону Гира.
Рядом скрипит дверь.
Дэйвар и Лизка выбегают из дома и непонимающе таращатся на меня.
Только присутствие дочери заставляет меня опомниться:
— Дэй, уведи её, пожалуйста! — визгливо прошу я.
Я никогда не являлась поклонницей фильмов про зомби. Я не знаю, что с ними делать! Даже если Гиральф не один из них, то у нас остаётся ещё тело Энлии. Не нужно моей дочери раньше времени знакомиться со смертью… Не стоит её травмировать ещё сильнее.
— Ты… ты кричала… — словно оправдываясь, отзывается Дэй, растерянно осматриваясь.
Наконец, он замечает сидящего в ворохе ткани Гиральфа и его лицо вытягивается.
— Видимо, надо объясниться… — бормочет старик, пригладив свою длинную бороду. — О! — тут же отвлекается он. — И труповозку привезли как раз! Ну-ка, помогите мне к ней добраться…
— Он в порядке. — рвано выдыхает Клинвар, убрав кинжал в ножны. — Безумен, непостоянен и рассеян. Всё, как обычно.
В смысле, он в порядке?
Отчего-то очень хочется кого-то побить. Прямо очень сильно хочется побить и побить очень сильно!