Дракон

Однако большинство людей, которых мы видели в этой части лагеря, принадлежали к армии и были при исполнении, хоть и находились так близко к жилым комнатам. Так что хоть мне несколько раз кивнули и даже один раз отдали честь, нас максимум окидывали беглыми взглядами.

Все выглядели занятыми своими задачами.

Более того, в целом атмосфера этого места была более оживленной, чем я ожидала в такой ночной час. Складывалось ощущение, что они почти в каком-то статусе готовности.

От этого становилось более вероятным, что они намного быстрее найдут наши проделки у черного входа.

К счастью, это место было достаточно крупным, и здесь сновало достаточно людей, чтобы никто не узнал нас. Брукс сообщила нам, что в разных частях Соединённых Штатов по-прежнему существовало более двадцати баз, и они до сих пор обменивались кадрами, чтобы безопасно передавать информацию, в том числе и через личные донесения, поскольку сеть была ненадёжной, если передавать сведения через всю страну.

Значит, маловероятно, что кто-то из людей нас заметит.

Вдобавок к униформе я носила протезы и контактные линзы, которые делали мои радужки тёмно-карими, а не зелёными. Первое создавало странное ощущение всякий раз, когда на моём лице появлялось какое-то выражение, а второе заставляло меня слишком много моргать, но я знала, что ни капли не похожу на свои фотографии на новостных каналах. Я также сделала свою кожу светлее с помощью спрея, который нанес Даледжем.

Мы не потрудились маскировать физическую внешность Даледжема, если не считать контактных линз, которые придавали его глазам землисто-ореховый цвет.

Это делалось главным образом для того, чтобы скрыть фиолетовый ободок.

Насколько нам известно, у агентов Дренгов, СКАРБа или правительства Соединённых Штатов не было официальных данных о нём. Он был абсолютно незарегистрированным, о чём сам сообщил мне — в связи с тем, что он так долго был с Адипаном, а потом с Детьми Моста.

Честно говоря, пока он не сказал мне об этом, я и не представляла, что видящий может быть настолько чистым — то есть, в современном человеческом мире до С2-77, в котором выросла я.

Я знала, что такие видящие до сих пор существовали в заснеженных пещерах Азии, но судя по тому, что я узнала о Детях Моста, они к их числу не относились.

То есть, они практически постоянно действовали в человеческом мире. Уйе, мой биологический отец, признался, что они годами жили в Санта-Круз, штат Калифорния, буквально в 120–130 км от места, где я выросла.

Честно говоря, это взрывало мой мозг.

И да, это также ранило.

Даледжем также не мог всё это время прятаться в Памире.

Как, чёрт возьми, он прилетел сюда? Как оставался в отелях? Как арендовал машины? Как пользовался гарнитурой или подключался к терминалам новостных каналов? Должно быть, он пользовался псевдонимами, получал доступ к нелегальным порталам, носил кровяные патчи и неизвестно что ещё, но gaos, какая же это головная боль, наверное.

Однако мне не представилось возможности детально расспросить его об этом.

Вдобавок к моим щитам и нашей физической маскировке, мы с Даледжемом оба носили плащи на своих aleimi, чтобы показывать структуры, отличные от того, как мы обычно выглядели на Барьерном сканировании. Отчасти эти плащи состояли из проекций aleimi реально живущих видящих, которые работали на правительство Соединённых Штатов в той или иной должности.

Отчасти они состояли из Барьерных пространств, которые Балидор и Тарси помогли мне отражать как часть моего щита.

Но я знала, что наш свет устроит нам проблемы намного раньше, чем это сделает наша физическая внешность. Замаскировать свет видящего намного сложнее — во всяком случае, надёжно и на длительный период времени. И да, мы находились в первоклассной охранной конструкции, за которой следило как минимум тридцать натренированных разведчиков.

Более того, я использовала телекинез, чтобы проникнуть сюда.

Я намеренно сделала это за пределами конструкции, но я понимала, что это может и не скрыть меня, если недавнее использование сделало данные структуры слишком заметными в Барьере.

Если кто-то увидит, что эти части моего света недавно использовались (или что они вообще существовали), Барьерные тревоги заревут над нашими головами как семь пожарных сирен.

Оставалось надеяться, что мы с Даледжемом выберемся до того, как это случится.

Когда Новак будет выведена из игры, моя оставшаяся команда поможет Брукс вновь взять контроль над её командованием и устранит всех остальных агентов Тени.

Потом мы либо поможем Брукс и её людям перебраться в другое место… либо они оставят её здесь, в зависимости от того, что решит сама Брукс.

Была и другая причина, по которой я не хотела, чтобы инсайдерская команда напрямую участвовала в устранении Новак. Я хотела, чтобы они имели алиби, на случай если после этого кто-то усомнится в их личности.

Я также хотела, чтобы вину возложили на чётко опознанных подозреваемых.

То есть, на меня и Джема.

Иными словами, я хотела, чтобы нас опознали как посторонних проникнувших лиц, но только после того, как Новак будет уничтожена, а мы окажемся на пути домой. Эта надежда существенно снизилась из-за бардака, который я оставила на крыльце их чёрного хода.

Но чёрт возьми, я была оптимисткой.

— Налево, — пробормотал Даледжем рядом со мной.

Я знала, но лишь кивнула, следуя за мягким прикосновением его руки. Внезапно я поняла, что он часто ко мне прикасался. Мысль пришла и пропала, но ощутив это, я осознала, что чувствовала много боли в его свете тоже. Больше, чем позволяла себе заметить до сих пор.

Но об этом тоже не было времени думать.

Более того, я знала, что это может быть моя вина.

Моя боль в последнее время стала намного хуже. Сегодня было особенно плохо… настолько плохо, что я беспокоилась, как бы это не привлекло внимание конструкции.

Я мало что могла сделать, чтобы обуздать эту боль. Всё было плохо и до событий того дня. А с тех пор, как я едва не отключилась на газоне того заброшенного фермерского дома, всё стало откровенно ужасным, бл*дь.

— Расслабься, — пробормотал Даледжем.

Он снова держал ладонь на прикладе винтовки, но позволял оружию просто висеть на ремне.

Я прикусила губу, не отвечая.

Почувствовав его взгляд, я взглянула на него и увидела, что он хмурится.

— Это было не осуждение, — сказал он. — Я понимаю. Я выражал поддержку.

Я невольно издала тихий смешок.

— Ладно.

И всё же я сосредоточилась на работе, так что если он старался отвлечь меня, это сработало. Я просканировала взглядом длинный коридор, в который мы только что вошли — он отходил от самой дальней части жилых коридоров в этом сегменте комплекса. Какая-то часть меня задавалась вопросом, какого чёрта Новак вообще делала здесь, если она принадлежала к внутреннему кругу Брукс. Разве она не находилась бы ближе к основным действиям?

Другая часть меня задавалась вопросом, вдруг она знает, и нас заманивают сюда.