Дракон

Хуже того, она отдала Элли Дитрини, который был безумным даже в глазах тех, кто подчинялся его приказам.

В данный момент злость Ревика адресовалась не только Вой Пай.

Остальные позволили этому случиться.

Даже учитывая то, кем она являлась, они позволили Дитрини сделать с ней такое.

Хуже того, в то время многие из них воспользовались её беспомощным состоянием.

Ревик видел кусочки этого во время своего галлюциногенного тура по периоду её пребывания здесь. Он жалел, что это случилось. Более того, он знал, что все те события ранили Элли сильнее, чем она показывала.

Некоторых из тех людей она считала друзьями. Некоторые притворно сочувствовали её затруднительному положению, а потом присоединялись к насилию.

Чёрт, да Ревику, наверное, надо благодарить Териана за то, что он сохранил ей жизнь в Пекине.

Элли сказала ему, что «Улай», видящий, в чьём теле обитал Териан (чего она в тот момент не знала, конечно же), и был тем, кто наконец-то убедил Вой Пай помешать Дитрини.

К тому времени этот психопат избил её почти до смерти. Он татуировал её своей меткой, раз за разом насиловал, побуждал других насиловать её. Он сделал её рабыней во всём, оставив лишь видимость титула. Настоящей рабыней, судя по тому, что Ревик видел через свет своей жены… а он видел чертовски больше, чем хотел.

Больше, чем когда-либо сможет забыть.

Ревик осознал, что всё ещё должен Балидору выпивку за то, что он уложил этого мудака Дитрини.

Невзирая на его личные проблемы с руководством Лао Ху, эта работа ему всё равно не нравилась. Мысль об осквернении священного Города тревожила его сильнее, чем ему хотелось думать, что бы он ни думал о текущем руководстве.

В его сознание протиснулись образы: как он и остальные солдаты Дренгов вытаскивают видящих, которые пинаются и кричат — видящих, которые некогда составляли самую могущественную группу его людей в современном мире.

Конечно, некоторых придется застрелить.

Не может быть, чтобы Город пал без смертей.

Зная Дренгов, они сделают некоторые смерти показными примерами.

За этими стенами жили дети. Может, там обитала очень значительная часть детей-видящих, выживших после катастроф прошлых лет.

Так что да, Ревик думал не только об Элли, но и о Лили.

Он нахмурился, прислонившись к обитому сиденью в задней части бронированного транспорта, и постарался думать. Выбросив Элли и Лили из своего света и разума, он попытался мыслить объективно. Возможно, у него есть больше вариантов, чем он обдумывал.

Конечно, он отправлялся туда, ожидая и планируя военную операцию. Это всё, что он знал. Этого ожидал от него Менлим.

Дипломатические навыки свойственны скорее Элли.

Ревик был солдатом. И всё же Менлим оставил планирование этой операции ему, в том числе и то, какой подход применить и как разбираться с последствиями.

Ревик понимал, что это тоже какой-то тест.

Его это не особо волновало.

Вставив гарнитуру в ухо, он прокашлялся, чувствуя, что горло по какой-то причине пересохло. Он осознал, что это будет первый настоящий приказ, отданный им во время боевой операции под началом Менлима — первый за много лет.

Он вспомнил так называемые «компромиссы» тех лет. Эта мысль вызвала резкую боль в груди. Это также породило непрошеную волну эмоций, которая неизбежно заставила его почувствовать себя более юным.

Он набрал код своего нынешнего заместителя и правой руки, снова прочистив горло.

— Сэр? — голос Тэна звучал ясным, готовым.

В отличие от остальных, в Тэне Ревик не чувствовал отторжения в свой адрес.

Он не чувствовал особого отторжения во всех, кого он лично отобрал перед отъездом из Гонконга. Команда, которую он выстроил из предложенных Менлимом ресурсов сначала в Гонконге, потом в Лхасе, где он расширил и численность, и наборы навыков, была безупречно уважительной.

В лицо, по крайней мере… и в тех отношениях, которые волновали Ревика.

Единственным исключением была Уте.

В результате он не допустил её в состав руководящей команды. Решение не было личным; Ревик не обманывал себя и не считал этих людей своими друзьями. Просто в ходе операции у него не было времени на такое дерьмо, а открытое неповиновение убивало дух команды.

Ревик знал, что отстраняя Уте, он думал и об Элли тоже.

Вдобавок к почти открытому неповиновению Уте во время их единственной приватной встречи также пыталась склонить его к сексу, в процессе ясно давая понять, как она презирала его жену. Ревик знал, что Элли считала, будто Уте была влюблена в него, пока он работал с Повстанцами под началом Салинса. Возможно, она даже права.

С другой стороны, возможно, он думал об Элли чаще, чем стоило в данных обстоятельствах.

— Да, — сказал Ревик, прочистив горло в третий раз. — Я хочу попробовать кое-что. Прежде чем мы штурмуем ворота.

Тэн, похоже, уловил отголоски мыслей Ревика в его свете.

— Дипломатичный подход, сэр? — поинтересовался он.

И вновь Ревик не уловил ни капли сарказма.

— Что-то типа того, — пробормотал он. Продолжая размышлять, он добавил: — Мы как-то можем общаться с видящими в Городе? Напрямую, имею в виду? Так, чтобы не разоблачать ничьё прикрытие?

Ревик ощутил от Тэна проблеск признательности.

И да, никто не говорил Ревику, что у Менлима есть шпионы и другие оперативники, ждущие их за стенами Города.

Но они там есть. Само собой, они там есть.

— Да, сэр, — подтвердил Тэн. — Прямая линия с их разведывательными отрядами. Вы хотите, чтобы я соединил вас с ними прямо сейчас?

Из света Ревика выплеснулось удивление. И всё же он почти не колебался.

— Конечно, — он прочистил горло, чувствуя, как напряглись его ладони, лежащие поверх его штанин. — Да. Спасибо. Я бы хотел этого.

Он знал, что это не то сражение, где фактор неожиданности был возможным или необходимым.

Таким образом, это не могло навредить им, даже если это окажется напрасной тратой времени.

И всё же Ревик пожалел, что не подумал об этом ранее. Например, в Гонконге, до того, как подобрал остаток своей команды. А так он действовал вслепую, что скорее в стиле его жены, нежели в его собственном.

Однако у него не было возможности долго раздумывать над этим.

— Лаики, — сказал мужчина-видящий в его гарнитуре. — Кто это? Я не вижу идентификатор.

Ревик сделал глубокий вдох.

— Дигойз Ревик, — произнес он. — Меч. Я бы хотел поговорить с почтенной Вой Пай, если это как-то возможно, брат.

Его встретило молчание.

Он практически ожидал этого.

— Ты возглавляешь их? — спросил другой видящий на прекси. — Эта kitre-so'h армия, надвигающаяся на нас… это ты, Прославленный Брат?

— Да, — нет смысла лукавить. — Следовательно, моя просьба носит несколько срочный характер, как ты понимаешь. У меня есть надежда, что мы можем избежать насилия… наиболее серьёзного, во всяком случае, — помедлив, он спросил: — Ты теперь возглавляешь разведывательные отряды Лао Ху, брат Лаики?