Драконий принц в академии ведьм

— Ты хотела поговорить со мной о каком-то видении, — попыталась напомнить девушке я, а она перевела на меня опечаленный взгляд и стала теребить подол своего платья.

— Извини, что вываливаю всё это на тебя, но я так сильно устала держать всё в себе… Я понимаю, что ты не доверяешь мне после всего, что услышала в свой адрес от меня, и я хотела бы изменить всё, но сделанного не воротишь. У меня действительно было новое видение. Снова ваша встреча с ведьмой… Я увидела ещё один вариант развития событий, когда вы с Эргардом сможете остаться в живых! Вы оба выйдите из битвы победителями, но без жертв, конечно же, обойтись не удастся.

Розалинда замолчала. Молча пожевав губами, она посмотрела по сторонам, а потом воззрилась на меня.

— И чью смерть ты видела на этот раз? — спросила я, опасаясь, что она скажет о Пуговке.

Мне не хотелось жертвовать чужими жизнями. В идеале я бы и ведьму не стала убивать, просто надела бы на её запястья браслеты, лишающие магии, и вытянула из неё всю энергию. Наверное, я была слишком добра даже к врагам. Я вспомнила, что всегда помогала мачехе, даже после того, как та высказывала, насколько я никчёмная и бесполезная. Мне хотелось, чтобы всем было хорошо, и я вечно искала компромиссы, но, наверное, такого не бывает. Не может быть у каждого всё прекрасно. За свои злодеяния ведьма должна будет понести наказание. Наверняка мы с Эргардом не первые её жертвы и, скорее всего, не последние, если не сможем остановить тьму.

— Розалинда, пожалуйста, не молчи! Ты пришла затем, чтобы поговорить со мной о своём видении, так поделись же им… — попробовала я подтолкнуть девушку.

— Я видела смерть твоего отца, Мэйлисс!

Я чуть приоткрыла рот, а рука потянулась к губам. В особо нервные моменты я начинала грызть ногти, пусть и выпила кучу зелий, которые должны были раз и навсегда вытравить из меня столь вредную привычку. Однако я ничего не смогла с собой поделать и куснула ноготь, но вовремя оборвала себя. Нужно снова обратиться к профессору Джекинсону и попросить снадобье от этой дури.

— Смерть моего отца? — повторила я слова Розалинды вопросительным тоном.

— Всё верно… — кивнула она.

— Но как такое может быть? Как мой отец замешан во всём этом? Как он может оказаться у ведьмы?

— Я не знаю… У меня нет ответов на эти вопросы. Если бы я знала всё, то могла бы предотвратить немало бед, но я видела только его смерть… Как он попал к ведьме, остаётся загадкой даже для меня.

Опустив руки, я отвела взгляд в сторону и негромко шмыгнула носом.

— Можно ли как-то повлиять на эту ситуацию?

— Я думаю, что нет! В каждом видении присутствовала хотя бы одна смерть! Даже этой миленькой кошечки! — Розалинда снова посмотрела на Пуговку, а та вздыбила шёрстку и моментально обратилась пуговицей, укатываясь под кровать. — Никогда не перестану восхищаться ею. О чём мы говорили? Ах да… Каждый раз кто-то умирал Мэйлисс. Скорее всего, уничтожение тьмы невозможно без чьей-то ещё одной смерти… Тьма должна выдержать баланс, и со своим уходом она может забрать частичку света.

Я кивнула. Возможно, она была права… Но я хотела отделаться малыми жертвами. Кроме того, кто сказал, что видения Розалинды точные? Она могла ошибаться, не знать многого.

— Как давно у тебя появилось это видение?

В мысли закралось подозрение, что причиной изменения будущего стал наш поцелуй с Эргардом. Быть может, именно как-то повлиял на видения? Что, если любовь — не слабость, а сила, которая движет нами?

— Совсем недавно. Как только оно промелькнуло перед глазами, я сразу поспешила к тебе.

Значит, я не ошиблась… Наш поцелуй изменил будущее, и в битве мы с принцем могли остаться в живых, но появилась ещё одна жертва… Ещё один человек, который был дорог мне… Отец. Но как именно он был связан с ведьмой? Его лишили магии, поэтому вряд ли он мог оказаться полезным тьме!.. Если только… Нет, моя мать умерла во время родов, она никак не могла связаться с тьмой. Скорее всего, это просто какая-то ошибка.

Возможно, если Эргарду удастся найти вторую часть артефакта и соединить его, видения Розалинды изменятся ещё раз, и она увидит нашу победу над ведьмой с малыми жертвами. На губах появилась едва различимая улыбка, и я уже даже позабыла о том, что лила слёзы, прибежав в комнату. Внутри появилась уверенность, что у нас есть шанс, пусть он пока казался небольшим и слишком призрачным, ведь мы не знали, где находится вторая часть артефакта…

— Розалинда, твой дар… Иллюзия… Ты могла бы с помощью неё создать вторую часть артефакта и продержать эту иллюзию, пока мы не победим ведьму?

На самом деле я не знала, поможет ли это нам, но знала одно — если не удастся найти вторую часть артефакта, мы должны будем создать её. Только так мы подчиним тьму и навсегда избавимся от неё.

Глава 38. Эргард

Побег Мэйлисс равносилен удару ниже пояса. Я долго не мог смириться с тем, что она сбежала после поцелуя. Однако я не пошёл следом за ней. Не стал останавливать, понимая, что ей нужно время, чтобы побыть наедине с собой.

Проспав всю ночь, как убитый, утром я открыл глаза и уже хотел закрыть их снова, но нить, лежащая под подушкой, источала сильнейшее тепло, поэтому я всё-таки заставил себя сесть, достать её и внимательно осмотреть. Почему она светилась? Питалась всю ночь магией дракона? Я не ощущал слабости. Свечение будто бы исходило из нити и указывало путь. Неужели артефакт зарядился и готов был отвести нас к ведьме? Я внимательно проследил за едва различимой искрящейся полосой света и остановился взглядом на прикроватной тумбочке. Заметив на ней свёрнутую в несколько раз бумагу, я нахмурился, дотянулся до неё и взял в руки. Из бумаги вывалилась звезда с закруглёнными краями, и моё сердце стало биться чаще. Проведя по серебристой поверхности пальцами, я ощутил её шероховатость и холод… Это она! Потерянная часть моего артефакта! Но как она оказалась в моей комнате? Развернув записку, я стал читать её.

«Эта вещица нужна тебе, принц драконов Ар-Светлерры, но я не советую искать того, кто дал её тебе. Используй её по назначению и отыщи ведьму. Возможно, все ответы на вопросы появятся после победы над ней, но не сейчас. Сделай всё так, как должен».

Почесав затылок, я решил попробовать соединить обе части артефакта: звезда моментально заняла своё место и срослась с нитью, стала единым целым. Пальцы пробрала лёгкая вибрация, а затем артефакт стал источать столь сильный жар, что мне захотелось откинуть его от себя, но я выдержал. Сжимая в руке звёздную нить, я смотрел на неё драконьим зрением и видел образы. Она хранила в себе воспоминания из моего детства. Я видел призрачные образы мамы, обнимающей меня… И кого-то ещё, кого-то одинокого и лишённого важнейшей частички своей жизни. Мне хотелось разглядеть эту одинокую душу получше, но она ускользала от меня, а через несколько мгновений перед глазами появился отчётливый облик матери:

— Ты собрал артефакт, милый! Принеси мне его и девчонку, и мы вместе будем править всем миром… — до боли знакомый голос, но в то же время чужой. Изображение поплыло, и облик матери растворился.

Ведьма! Она пыталась воспользоваться ликом самого родного человека, чтобы вынудить меня сделать то, что требовалось ей, но я не планировал идти у неё на поводу.

Жар от артефакта исчез, а я поднялся на ноги и поспешил привести себя в порядок. Нужно было отыскать верховного и поговорить с ним, ведь теперь, когда артефакт собран, нам следовало двигаться дальше. Как можно быстрее. Кроме того, мы с Мэйлисс смогли бы зарядить артефакт полностью… Подумав о девушке и её губах, я облизнул нижнюю губу и вспомнил, как она отзывалась на мой поцелуй, тянулась ко мне и готова была полностью раствориться в моих объятиях. Мне стало казаться, что о лучшей избраннице я и мечтать не мог — она та, кто мне нужен, и если мы вернёмся живыми от ведьмы, то я непременно поговорю с Мэй и признаюсь ей в своих чувствах.

Умывшись и одевшись в чистую одежду, я поспешил в кабинет ректора, но там Демиуса Левара не было.

— Ран Тейрин, могу ли я задать вам немного личный вопрос? — спросил ректор и почесал подбородок.

Он покачал головой и устремил печальный взгляд в стену.

— Задать вы можете любой вопрос, но отвечу ли я на него, зависит от многих факторов… — повёл я плечом.

На самом деле мне бы не хотелось задерживаться и говорить с ним, но отчего-то стало жаль ректора, выглядевшего обиженным и обделённым.