Драмы и комедии
Шрифт:
Р ж а н о в а. Никаких прочих нет и быть не может.
К у д и н о в. Давайте — без прочих.
Р ж а н о в а. Илья Степаныч, я же летела к вам не на экзамен.
К у д и н о в. Пожалуйста, не обижайтесь. Мне очень хочется вас послушать. Вот Максим Федорович даже некоторые расчеты подготовил. (Показывает бумаги Ватагина.)
В а т а г и н (поспешно). Илья Степанович… (Хватает и прячет в карман бумаги.)
К у д и н о в. Как видите, он очень ценит эти документы.
Р ж а н о в а. Что там у тебя, Ватагин? Покажи, поделись.
В а т а г и н.
К у д и н о в (с улыбкой протягивает руку, прощаясь). Советую подумать над своими черновиками. Очень интересные мысли!
В а т а г и н (косясь на Ржанову). Да, да… я подумаю… (Уходит.)
Ржанова, лихорадочно соображая, смотрит ему вслед.
К у д и н о в. Так давайте же поразмышляем.
Р ж а н о в а. Сейчас?
К у д и н о в. Сейчас.
Р ж а н о в а. Я но готова, Илья Степанович. Разрешите в другой раз? До свидания. (Уходит.)
Входит С а м о х и н.
С а м о х и н. Товарищ Кудинов, на руднике имени Кирова сегодня в семнадцать ноль-ноль партийный актив.
К у д и н о в. Стало быть, прежде всего поедем на рудник… (Присматривается к Самохину.) Простудились?
С а м о х и н. Немножко.
К у д и н о в. Температура?
С а м о х и н. Нет.
К у д и н о в. Что-то наша Ниночка печальна?
С а м о х и н. Позвать?
Кудинов кивнул. Самохин выходит. Вскоре возвращается с Н и н о й Т а т а р к и н о й. Та кутается в шинель.
Н и н а. Летим?
К у д и н о в. Садитесь.
С а м о х и н выходит.
Н и н а (садится, отряхивается). Пса пригрела. Песик болтался тут под ногами. Голодный, дрожал. Я прилегла в дежурке поспать, а песик рядом устроился…
К у д и н о в (с улыбкой). Ни одно доброе дело не остается не отмщенным. Вы в последние дни какая-то… Случилось что-нибудь?
Н и н а. Все в порядке.
К у д и н о в. Аэрофлотское начальство не угнетает?
Н и н а. Наоборот. Вывесили. На Доску почета.
К у д и н о в. Отчего ж вы такая… потерянная?
Н и н а. Могла бы и сказать… Я иногда мечтаю: мы с вами в далекой командировке, где-нибудь в диком месте. Вот так бы, как сейчас… Океан — стеной, синий-синий, до неба. Долго-долго вдвоем… Месяца два.
К у д и н о в (пытается отшутиться). Позвольте, а Самохин? Он же всегда с нами.
Н и н а (вздохнув, принимает игру). Самохина мы уже съели.
К у д и н о в. Съели Самохина?
Н и н а. Ну да. Прежде аварийный паек, а потом его. И мы — вдвоем. Вот бы наговорились! Все бы вам сказала… Разрешите идти?
Кудинов с улыбкой кивнул. Н и н а уходит.
З а т е м н е н и е
Авансцена. Идет К у д и н о в, навстречу ему — Р ж а н о в а.
Р ж а н о в а. Илья Степанович… Летчица мне ваша подсказала, что вы на берегу… Вот почему я вернулась… Не простила б я себе малодушия! Должна вам сказать прямо… Я почувствовала вашу ориентацию. И я — в ужасе.
К у д и н о в. Вместо того чтобы размышлять, вы впадаете в ужас? Плодотворно ли это?
Р ж а н о в а. А плодотворно ли ориентировать секретарей райкомов на непослушание?! Прощайте, товарищ Кудинов. (Уходит.)
К у д и н о в. Взрастили и воспитали…
Слышен океанский прибой.
З а т е м н е н и е
Коридор в фойе второго этажа здания крайкома, где размещаются кабинеты руководителей крайкома и небольшой зал заседаний бюро. Как-то бочком устроившись в кресле, сидит, задумался К у д и н о в.
Входит П о с к о н о в, председатель крайисполкома. Добрый, скрывающий свою застенчивость человек лет пятидесяти. Очень легко умиляется, иногда — до слез. Дабы затушевать мягкость своего характера, говорит подчеркнуто четко, при этом хмурится.
П о с к о н о в. Здравствуй, Илья.
Кудинов, увлеченный размышлениями, рассеянно кивает.
Вчера видел Еву в гастрономе.
К у д и н о в (встал). Спасибо, передала твой привет. Как дома?
П о с к о н о в. Ляля нервничает… Ребята в порядке.
К у д и н о в. А что — Ляля?
П о с к о н о в. Снова… будет ждать ребенка. Ваське второй год, а она…
К у д и н о в. Она. Ты ни при чем.
П о с к о н о в. Так я же… Посмотрю на нее ласково — и тут же беременеет. Вот такое впечатление. Беда. И курит, курит. Всех пятерых ребят и меня закоптила. Васька и тот уже к ее сигарете тянется, привык. (Осторожно вынимает из портфеля малюсенькие пинетки.) Вот сапоги Ваське.
К у д и н о в. Здоровенные.
Входит В а л у е в. Он бледен, устал, грязь присохла к его грубым сапогам. В руке у него большая кожаная папка.
В а л у е в. Привет вам.
К у д и н о в. Здравствуйте, Михаил Павлович.
В а л у е в (здоровается с Посконовым, указывает на свои сапоги). С утра съездил в Залепино. (Нетерпеливо глянул на часы.)
К у д и н о в. Как условлено, в двенадцать начнем. Еще не все собрались.
В а л у е в. А вы, Кудинов, прыткий! Куда ни приеду — вы уже побывали. Всюду оставили след, явный и ощутимый.
К у д и н о в. Иначе нет смысла ездить! Что ж, пройдемте в зал.
К у д и н о в, В а л у е в и П о с к о н о в уходят. Появляются Р я з о в и Р ж а н о в а.