Драмы

Нарышкин. Товарищ майор, ну, из братской же республики...

Коновалов (испытующе поглядел на Нарышкина). Уже. Спекся. (Трояну). В гражданскую войну я б такую увидел — к стенке... Убери ты ее, Христа ради, Троян, с ее духами, — не до нее...

Вернулась Линда с простыней, за ней — Ян и Аугуст. Ян держит в руках бутылку.

Линда (отдает простыню Коновалову). Смойте воздушную пыль, и... и ожидаем майора, товарищи...

Коновалов. Излишне... товарищ. (Направился к двери в ванную комнату). И патефон крутить, когда к Ленинграду немец впритирку... и в Таллине вашем свирепствует... тоже излишне. Не момент для танго, молодые люди (оглядел Аугуста и Яна) ...призывного возраста. Немножко пир во время чумы напоминает. (Ушел в ванную).

Пауза.

Линда. Мои друзья Ян и Аугуст не понимают по-русски, и, это... это очень удачно для майора.

Нарышкин. Переживает... за Ленинград. И вообще за отступление.

Линда. Возможно, и за себя тоже? У нас, в Эстонии, говорят: мужчине идет быть мужчиной. Будем открывать? (Отдала Трояну бутылку, открыла крышку пианино, покрутилась на вертящемся стуле, тихо наигрывает).

Нарышкин облокотился на пианино, мечтательно слушает, не сводя глаз с Линды. Линда тихонько поет: «Встретились мы в баре ресторана... Как мне знакомы... твои черты...»

Тюленев (Трояну). А вы майора по Испании знаете?

Троян. Не я один — весь Мадрид. (Рассматривает этикетку бутылки). И там его пили... трофейное... с одной великолепнейшей Хуанитой.

Забили зенитки.

А эти уже в ту пору вашего дона Базилио... чурались, как черта...

Линда (тихонько поет, прислушиваясь). «Татьяна, помнишь дни золотые...» (Трояну). Дон Базилио?

Троян. Вася — по-испански...

Нарышкин (откупорил бутылку, разлил в фужеры вермут, пригубил вино). Ах, пленительное время, сержант... Дон Базилио из Рязани и дон Карло из Гамбурга... И Пьер, и Янек, и венгр Мате Залка, и польский генерал Вальтер... Коммунизм. Нет, это была не только наука. Религия века... (Поглядел на Яна и Аугуста). И ваши парни дрались у Гвадаррамы. Вы, Линда, не комсомолка?

Линда. Что вы! (Засмеялась). Я только песенку помню про комсомольцев. Красивый мотив. (Аккомпанируя, запела, по-прежнему чуть коверкая слова).. «Дан приказ: ему — на Запад, ей — в другую сторону...» Так? «Заходили комсомольцы на гражданскую войну...»

Нарышкин. Линдочка, вы талант, вас надо эвакуировать в тыл...

Линда. Я была бы очень рада. (Поет). «И родная отвечала... Я желаю всей душой... Если смерти, то мгновенной, если раны — небольшой». Я очень люблю эту печальную песенку.

Нарышкин. Я ж говорю — из братской республики.

Тюленев (поглядел на часы). Нарышкин, время за... как их там... за клавирами... (Трояну). Мариинский театр теперь в Молотове. Обещали им привезти...

Нарышкин (с горечью). Воздушные извозчики...

Троян. А я думал — чего им там, в тылу, не хватает? Балетных клавиров! (Делает балетное па).

Линда (засмеялась, захлопнула пианино). Троян, и вас надо тоже... эвакуировать, как... балерину! (Нарышкину). Куда, стойте, господин борода! (Дает ему фужер).

Нарышкин. Наливайте, только не больше, чем до краев.

Линда (дает фужеры Яну, Аугусту; шутливо). Пожалуйста, молодые люди... призывного возраста... (Дает фужер Тюленеву).

Тюленев. Простите, спиртного не принимаю.

Линда. Может быть, вы и не курите?

Тюленев. Так точно, не курю.

Линда. Может быть, вы не взглядываете на женщин?

Тюленев. Взглядываю, но каждый раз, извиняюсь, лучше своей жены никого не нахожу...

Линда. Ну, тогда вы тоже — золотой фонд...

Стук в дверь. Троян идет открывать. Входит Жемчугов. Оглядывает всех.

Жемчугов. Майора Коновалова ищу.

Нарышкин (козырнул). Майор купаются.

Жемчугов (посмотрел на Тюленева, потом на Нарышкина). Экипаж «Дугласа»?

Тюленев кивает.

(Достает из кармана бумагу). Имею предписание. Из тыла должен привезти... (Взглянув на Линду, оборвал. Оглядел Аугуста и Яна). Вот так вот. (Молча отдал предписание Тюленеву). Был уже у вас на аэродроме, штурмана вашего видел... Когда летим? Тюленев. Дадут добро — полетим.

Жемчугов. Ясно. (Снова подозрительно оглядел Линду). Ясно.

Закачалась люстра.

Близко положил. Эх, людоеды.., (Вздохнул). Детишки питерские.... за что это вам, за какие грехи?

Нарышкин. Мясо возим, когда за глотку взял...

Жемчугов. Мясо?

Нарышкин. Вас вот еще... Эх, с майором бы в штурмовую перекантоваться. Ну гробанули бы!

Тюленев. Не канючь, сказано. (Жемчугову). Обижается, что на транспортном летает.

Жемчугов. Не с этого надо начинать, сержант. Вам почетное дело вверено, каждый на своем посту...

Нарышкин (уныло). Ясно. Это мы читали.

Жемчугов. Читать мало. Надо усваивать.

Нарышкин. Харьков взят.

Жемчугов. Что?

Нарышкин. Харьков, говорю, взят.