Dream A Little Dream Of Me

Невероятным в этом сумбуре было просто сохранить хоть какую-то способность мыслить, но Том проявил просто-таки чудеса наблюдательности. Пока Элла напяливала на себя первые подвернувшиеся шмотки, втайне надеясь, что не будет выглядеть, как бомж, рядом с вечно сияющим рыцарем без доспехов. Хотя… кто его, Хиддлстона, знает… может, у него в Англии завалялись латы с мечом, просто через границу такое добро не пропустили. Воображение живо нарисовало такого себе ВВС-шного Генриха Пятого и продолжило бы дальше создавать неловкие моменты с элементами ролевых игр, но вкрадчивый голос Тома обломал весь кайф:

– Элла, дорогая, куда это ты собралась припрятать мою футболку.

От наглости заявления девушка очнулась от грез о средневековом короле и увидела перед собой аккуратно сложенную футболку со шлемом «марвеловского» злодея, которую она машинально хотела заправить в постель.

– Да я не… – она попыталась обелить свою репутацию.

– Нет-нет, что ты, не оправдывайся, дорогая, я же знаю, что ты будешь скучать. Надо было самому догадаться и оставить что-то, что грело бы тебя одинокими долгими летними ночами.

– Ты, как всегда, галантен, Томас, – съязвила она в ответ, но трофей оставила.

***

Сейчас этот трофей отправился в первую со времени его отъезда стирку. Хорошо, что похолодание дало футболке отставку до недавнего времени. Элла представила себе ее состояние после трех недель непрерывного ношения и поморщилась.

Это была не последняя вещь, которая отправилась в корзину, в ходе уборки. Под кроватью нашлось нижнее белье, за тумбочкой его галстук и ее чулки, а из-под шкафа был выметен носок, объявленный пропавшим без вести с тех самых незапамятных времен.

«Нашла твой носок», – короткое текстовое сообщение в мгновение ока перелетело Атлантический океан, чтобы оторвать Тома от подготовки к очередному late night show.

«А я твой лифчик в розовых леопардовых разводах», – тут же нашелся он с ответом и от гордости за свое остроуме выдал фирменное «ехехе».

Джеймс повернулся и предосудительно посмотрел на друга. Что-то ему с каждым днем все плохеет и плохеет. И как это мамочка Люк все еще не принял меры? Том приподнимает бровь и только хочет уколоть созвучным «Что завидно, мистер Дарси?», как получает ответ.

«Спешу тебя разочаровать, дорогой, но лифчик не мой. Рада, что ты живешь без меня полноценной жизнью», – Элла решила ответить так, чтобы ему в следующий раз неповадно было так шутить. Она ведь тоже может нечаянно найти какие-то вульгарные мужские стринги во всяких неподходящих местах.

«Неудачна шутка», – Том воспринял информацию, как и следовало ожидать, и тут же отправил покаянное сообщение. Видела бы сейчас выражение его лица Элла, то с поправкой на их долгую разлуку и его яркую мимику простила бы ему все смертные грехи лет на пять вперед.

Д`Арси опять бросил взгляд на Хиддлстона и покачал головой. Совсем пропащий товарищ.

«Я на это надеялась, потому что с мужчиной с посредственным чувством юмора я бы еще смирилась, но с вульгарным вкусом – увольте».

Том набирал ответ уже на ходу – техник объявил об их выходе.

«Ты бываешь ужасно жестокой, Элеонора. Но я все равно без ума от тебя. Надо бежать. Интервью».

Он улыбнулся, предчувствуя ее снисходительное «пфф» по ту сторону связи, она улыбнулась его дистанционным проявлениям чувств.

– Ты в последнее время ведешь себя, как влюбленная барышня, – сообщил Джеймс, когда Том наконец убрал телефон в карман.

– Я же тебе, кажется, рассказывал об Элле…

– Да. Я внимательно тебя выслушал, все два часа вокруг да около, а ты меня, похоже, нет. Я сказал «как барышня», совсем не имея в виду твою американку. И это диагноз, дорогой друг.

Комментарий к These Foolish Things (Remind Me Of You)

http://vk.com/doyoubelieveinfaeries

Хештэг к главе #DaLDoM_FoolishThings

========== Undecided ==========

Элла в последний раз проверила состояние телефона. Тот упрямо молчал, что ж, кто она такая, чтобы разбивать тишину. Девушка выключила его и вернулась к ребятам спросить, как проходят последние приготовления. Джез наблюдал за всеми ее безрезультатными попытками выжать из телефона больше, чем он в силах выдать, и когда она вернулась в семью, поспешил обнять бедолагу и утешить:

– Он идиот. А ты должна поставить на колени всех этих напыщенных дядек, так что соберись, ван Руж.

– Надеюсь, – согласилась Элла. – Что он идиот. А вдруг что-то случилось?

– Ты бы уже узнала об этом из новостей. Не переживай, детка. С ним все в порядке, кроме того, что он идиот, – поспешно добавил парень.

«А еще и склеротик», – подумала Элла, но оставила комментарий при себе. Они ведь договаривались, еще когда он уезжал. А неделю назад Том подтвердил официально (сверившись со всеми своими далеко идущими планами) свое намерение (где-то между совсем неофициальными обещаниями того, как он будет ее поздравлять) посетить город НьюЙорк и забрать из Колумбии уже дипломированного специалиста.

Время шло, защита неумолимо приближалась, оба молчали: Элла оттого, что не хотела напоминать, опускать его до уровня безответственного мальчишки (а зря, похоже, он таким и оказался), а Том оттого, что не знал, как сказать, что планы в последнюю минуту накрылись. Правду сказал Д`Арси: Том Хиддлстон медленно, но верно превращался в сентиментальную девицу.

И вот сейчас Элла стоит в ожидании начала представления и вспоминает его планы на свой официальный костюм, который, по его смелым заявлениям, она бы надела сегодня в последний раз. Как она и говорила, это всего лишь хвастовство, мистер Хиддлстон.

– Элла, пора, – одергивает ее Джез.

Девушка вмиг переключается с личной темы на разговоры о музыке, вспоминает свою вступительную речь, тщательно продуманную и перечитанную, казалось, сотни раз. Она начинает со всех этих «уважаемые», которых и видит-то впервой, потом толкает несколько умных тезисов с «мультикультурными обществами» и «синкретизмами» и прежде, чем перейти к изложению выстраданной долгими и не очень, но однозначно изнурительными и недоспанными днями и ночами (отдельная благодарность неявившемуся) аналитической части, она дает знак музыкантам, и вместо того, чтобы слушать записанный отрывок из практической части ее работы, профессора слышат результат вживую.