Дрекавац

— Держите, а то скоро рожу от непосильной тяжести, — с этими словами трактирщица передала рюкзак Рудольфу.

«Какая же неприятная чужеземка», — подумал Рудольф. Он неохотно забрал свой рюкзак обратно.

Звон вернулся, и в ушах прозвучал голос Его: «Убеди их следовать налево».

— Послушайте, нам нужно пойти по левому коридору, — тут же сказал Рудольф.

— Это ещё почему? — Маркус скептически отнесся к такому предложению. — Из левого коридора идёт восходящая тяга. Будет ли гоблинша устраивать хоромы в глубинах подземелья?

— Что ж, злобному созданию полезно быть рядом со смертью. Чем глубже, тем и страшнее зло.

— Не верю я что-то, — сказал Маркус.

— Послушай, этот знак мне послан свыше самим богом. Он указал пойти влево.

— Знак свыше? — удивился Маркус.

Брассика и Атропа переглянулись.

— Да. Если пойдем направо, только время потеряем. Не ровён час, ещё ворвется подмога, и тогда мы не выкарабкаемся.

Видя большое сомнение, Рудольф, взяв один факел со стены, единолично отправился в левый коридор. «Уж Маркус точно не устоит после этого, а девушки за ним пойдут обязательно», подумал он.

Так и случилось. Маркус вздохнул, но пошел вслед за ним. Рудольф внушения ради вслух зачитал молитву. Спускаясь по ступеням вниз, они проникали в глубины неведомого свету царства. Было страшно.

«Я слепо исполняю твою волю», — сказал себе священник. Его сердце поразило смутой.

Четверо рассматривали свысока гигантский зал, в котором расположилось нечто, до этой поры им не встреченное. Циклопических размеров механизм, похожий на металлическую гору, искусственно выполненную либо богами, либо людьми, либо кем-то ещё, чьи руки на это способны. Золотисто-розовые трубы, словно вены живого организма, проходили через эту гору от самого дна и заканчивались в верхушке, испещренной множеством спиц, сплетенных черной лозой необычного вида. Колёса, зубчатые и самой разной величины, двигались, толкали друг друга или стояли мертвыми.

Внутри горы, сквозь множество двигающихся деталей и металлических бочек, виднелась прирученная молния: она искрила постоянно, игралась по стенкам прозрачной полой трубы,

Здесь же впервые показались гоблины, облаченные в необычные серебристые балахоны, существа размеренно ходили по подмостям.

— Что это такое? Похоже на капище, — спросил Маркус.

— Они нас не видят? — опасливо поинтересовалась Атропа.

— Кажись, нет. Слишком озабочены своим алтарем.

Даже в воображении не укладывалось, как и для чего такое сотворили. Брассика прищуривалась, аккуратно оглядывая гору: «Попробую запомнить как можно большей элементов и общую конструкцию. Вдруг кто в Академии магии знает, что это?».

Рудольф чувствовал смятение. Бог в писании велел ему не бояться неизведанного, твердо стоять на ногах, если предстоит долгое испытание. Правда, уже почти двадцать лет земля под ними разверзлась, рассыпалась и загорелась… Бог не слышит ничьих мольб с того момента, как был сражен Верховный лорд под Проклятым городом. Может, и правда наложили проклятие за его убийство?

Однажды, после прочтения маленькой книжки в скрытых уголках монастырской библиотеки, горькие слезы души Рудольфа наконец-то заметили. Познал их никто иной, как Дрекавац, появившийся словно из ниоткуда. Нигде ранее священник о нем не слышал, а церковная братия считала это существо то ли неким проходимцем, то ли разбойником из пустошей на юге от Эйны, то ли демоном из пустошей, питающимся местными шахтерами.

Поначалу он опасался разговора с ним, прятался и обрывал диалог, да и существо ни разу за всё время не приобрело облик перед его глазами. Попытки найти хоть немного знаний о нем успехом не увенчались. Шли дни, и Дрекавац убедил его, что он послан к нему не просто так.

Ему велели разыскать девушку по имени Брассика. Что священнику уготована миссия по её защите и опеке — до того момента, пока она не исполнит волю бога. Посланник божий шепотом указал Рудольфу, где следует искать человека.

— Можно мне подойти ближе? — спросила Брассика.

— Нам нужно идти вперёд, — ответил Маркус. — Наверняка нас ищут.

И снова звон в сознании Рудольфа. Голос указал ему:

— Подведи девушку к алтарю на мостике. Покажи ей письмена — если про неё говорили правду, она их прочтет.

— А если нет? — спросил Рудольф.

— Тогда вы все безнадежно обречены.

К Рудольфу подошел Маркус.

— Что с тобой? Как твои раны?

— Я чувствую себя лучше. Спасибо Брассике и её чудесной аптеке.

Маркус наклонил вбок голову. Мечник так делает всегда, когда чувствует беду, но не понимает, откуда она исходит.

— Что с тобой? — повторил он свой вопрос. — Ты словно исчезаешь из нашего мира. И твои губы. Не раз замечал, как в такие моменты губы шепчут что-то.

— Наверное, виной всему зелье, — Рудольф виновато пожал плечами. Он медленно пошел по мосту, с которого они взирали на рукотворную гору. Впереди показался небольшой алтарь из мрамора, с крупной выемкой посередине. — Взгляните, что нашел. Подойдите сюда.

Священник потер рукавом поверхность. На камне проявились белесые надписи, крючковатые и вытянутые.

— Брассика, вы же ученая. Должно быть, разбираетесь в древнем письме. Это точно не язык церкви.

Девушка вчитывалась в надписи.

— Руническое письмо, хм. Оно вам знакомо по камням, которые используются для ковки магического металла, — Брассика ещё раз провела рукой по мрамору, чтобы знаки вновь осветились. — Надо же. Видимо, это и есть древние руны из эпохи Абсолюта.

— Ты можешь прочитать? — спросил Маркус.

— Что-то понимаю, а что-то нет. Но первые строки самые лёгкие в прочтении.

«Машина древняя, застывшая в веках,

Стоит здесь, ожидая часа.

Ни бог, ни дьявол, ни мудрец

Не оживит сие создание.

Лишь камень рунный вдохновит

в бесполые суставы дух живого.

Владыке дум она подарит силу,

Несведущему — гибель и расплату.

Задумайся сто раз пред тем,

Чтоб одарить душой машину»

— Что бы это не было, нам не следует стоять здесь, — заметил Маркус.

— Касатики мои, давайте же закончим наше дело, — сказала Атропа. — Негоже время тратить впустую, на какие-то яз

Рудольф почувствовал близость с Ним. Иглы покалывали кожу священника, бросило в холодный пот и дрожь. Дрекавац влился в его сознание, мягко, но очень настойчиво приказал: «Веди её в покои королевы».