Древнейшие государства Кавказа и Средней Азии

Хозяйство. Основой хозяйства древних хорезмийцев было земледелие, обслуживавшееся разветвленной сетью каналов и арыков. Остатки ирригационной сети античного времени прослеживаются на территории древних дельт Амударьи и Акчадарьи в правобережном Хорезме — здесь выявлены четыре наиболее мощные ирригационные магистрали. Ирригационная система левобережья представляла собой совокупность отдельных оросительных систем, бравших начало в протоках Присарыкамышской дельты, и постепенно, начиная с кангюйского времени, объединенная в одну большую систему (Толстов С.П., 1948а, с. 37 и сл.; Гулямов Я.Г., 1957; Толстов С.П., 1962, с. 89 и сл.; Андрианов Б.В., 1969).

Среди сельскохозяйственных культур преобладали, очевидно, злаковые — просо, ячмень, пшеница. Распространены были садовые и бахчевые культуры, традиционные и для современной Средней Азии. Важной была роль виноградарства. Основным пахотным орудием, видимо, служила соха с железным наконечником, известная еще народам классического Древнего Востока. Находки сельскохозяйственных орудий античного времени в Хорезме очень редки. Железные сельскохозяйственные орудия труда появились довольно рано. Самым ранним железным серпом считается найденный на городище Кюзелигыр в слое VI–V вв. до н. э. (Толстов С.П., 1958, с. 146), более поздние находили на Дингильдже, Кой-Крылганкале, Топрак-кале (Толстов С.П., 1958, с. 215; 1962, с. 106, 130), на Кой-Крылганкале были обнаружены железные ножи (Толстов С.П., 1962, с. 130). Зерно перерабатывалось в муку при помощи ручных каменных зернотерок, обычно имевших ладьевидную форму, с вогнутой рабочей поверхностью и высоко поднятыми концами (ККК, с. 171). В раннем средневековье зернотерки постепенно вытесняются более производительными ручными жерновами и жерновами типа «харос», приводившимися в движение силой животных (Неразик Е.Е., 1976, с. 96).

Свидетельством переработки винограда является находка винодельни в районе Аязкалы (Неразик Е.Е., 1976, с. 39 и сл.). Площадка, на которой давили виноград, была вымощена обожженными керамическими плитками и имела размеры 5x5 м. Она была ограничена пахсовой стенкой толщиной 0,5 м. По узкому с наклонным дном желобу, сделанному из таких же плиток, положенных плашмя и скрепленных алебастровым раствором, сок должен был стекать в огромный хум, врытый в землю. Рядом были зафиксированы остатки еще двух давильных площадок и не менее 20 закопанных хумов. Были зафиксированы следы виноделия и в других местах. Некоторые наблюдения подтверждают предположение, что виноделие в Хорезме имело товарный характер: виноград производился в огромных специализированных хозяйствах.

Важную роль играло и скотоводство. В архаический период в стаде преобладает крупный рогатый скот, лошади и верблюдицы — их кости, по материалам Кюзелигыр, составляют 52 %. В кангюйское и кушанское время основную часть стада составляет мелкий рогатый скот — находки костей домашних животных с Джанбаскалы и Топрак-калы дают только 25 % костей крупного рогатого скота (Толстов С.П., 1962, с. 104).

Следы крупного железоделательного производства — скопления металлургических шлаков и крицы — обнаружены в верхнем строительном горизонте Кюзелигыр. На Кой-Крылганкале и Топраккале найдены керамические сопла, применявшиеся при раздувании кузнечных горнов, литейные формочки. Железо обрабатывалось посредством ковки — изготовлялись орудия труда (серпы, ножи — ГТК, с. 105–106); оружие, в том числе железные наконечники стрел, вытеснившие бронзовые; мечи, панцирные чешуйки. На развитие цветной металлургии указывает большое число находок из меди и бронзы — украшений (перстни, серьги, подвески, булавки, пластинки поясных наборов, накладки) и предметов домашнего обихода, а также следы медеплавильного производства на Кюзелигыре (Воробьева М.Г., 1970, с. 78).

Следы керамического производства архаического периода обнаружены на одном из поселений в окрестностях Кой-Крылганкалы. Судя по остаткам печей, можно предполагать, что они были двухъярусными, округлой формы. Нижнюю топочную камеру вырывали в грунте и соединяли с верхней жаропроводящими каналами — отверстиями в дисковидной плите самана, разделявшей камеры. Верхние камеры, в которые загружалась предназначенная для обжига продукция, не сохранились (Воробьева М.Г., 1959, с. 180). Кварталы гончаров и гончарные печи известны на городище Джанбаскала, в окрестностях Кой-Крылганкалы, на городищах Канга-кала, Калалыкала, Кюзелигыр, в окрестностях Базаркалы (Толстов С.П., 1948а, с. 118; Воробьева М.Г., 1959, с. 199; 1978, с. 523). Самым ранним является гончарный квартал на городище Кюзелигыр. Производственный комплекс включал восемь печей, расположенных попарно. Печи двухъярусные — их конструкция аналогична архаическим печам. Обжигательные камеры выкладывались из сырца, в ряде случаев, очевидно, в виде ложного свода над врытой в грунт топочной камерой. Загрузочный люк находился с противоположной от устья топки стороны. Печи кушанского периода повторяют ту же конструкцию, но отличаются большим диаметром обжигательной камеры, наличием сложной системы жаропроводящих каналов и более узкой и вытянутой топочной камерой, снижавшей потери тепла при обжиге (Воробьева М.Г., 1959, с. 210–211). Следы керамического производства фиксируются и во многих других районах Хорезма — по гончарным отвалам. Гончарные отвалы IV в. до н. э. — II в. н. э. в районе Хумбузтепе в Хорезмской области тянутся вдоль берега Амударьи на километр (Мамбетуллаев М., Юсупов Н., 1974, с. 483). Гончары также производили и терракотовые статуэтки. Если производство форм для их изготовления (калыпов) было делом специальных мастеров-профессионалов, то тиражирование с помощью калыпа — делом рядового мастера-керамиста (Воробьева М.Г., 1981).

Костерезные мастерские функционировали в кушанский период на городище Топрак-кала (ГТК, с. 101–103), на крепости Капарас, в левобережном Хорезме (Коляков С.М., 1979, с. 48). Судя по отходам производства, основную их продукцию составляли костяные и роговые накладки для сложных луков. Возможно, что обе мастерские были филиалами государственных оружейных мастерских. Здесь же изготовлялись костяные булавки с фигурными навершиями, аналогичные булавкам кушанской Бактрии. Костяные статуэтки и пластинки с сюжетными композициями, скорее всего, привозные изделия, а не продукция местных мастеров (ГТК, с. 116; Неразик Е.Е., 1958, с. 218).

К числу типичных для античного времени изделий из камня относятся небольшие парфюмерные сосудики, цилиндрические коробочки-пиксиды, встречающиеся в слоях кангюйского времени, форма которых восходит, очевидно, к изделиям Ахеменидского Ирана (ККК, с. 140–145), прямоугольные блюда с полусферическими лунками, которые появляются в кушанское время (назначение их неизвестно) (ГТК, с. 107, рис. 53).

О развитии ткачества свидетельствуют многочисленные находки пряслиц — на Кой-Крылганкале их найдено около 300 штук. Преобладают керамические лепные пряслица или выточенные из черепков гончарной посуды (последних 258 экз.). Каменных пряслиц немного (ККК, с. 166). В кушанский период получают распространение профилированные каменные пряслица, аналогичные происходящим из Бактрии и со Средней Амударьи (ГТК, с. 107, рис. 52). Среди найденных на Топрак-кале фрагментов тканей хлопчатобумажные и шерстяные, очевидно, являются продуктами местного производства, шелковые привозные.

Стеклоделие, вероятно, уже было известно в Хорезме эпохи поздней античности, но его продукция, скорее всего, ограничивалась изготовлением вставок в перстни и наборные пояса и бус. Фрагменты стеклянной посуды с Кой-Крылганкалы по химическому составу стекла более сходны со стеклами античного мира, нежели с более поздними среднеазиатскими (ККК, с. 145–146); стеклянная посуда и бусы с городища Топрак-кала также, вероятнее всего, восточносредиземноморский и иранский импорт (ГТК, с. 111, 117–119, рис. 58).

Некоторые материалы имеются (помимо указанных выше) для суждения о проблеме развития обмена. В I в. н. э. в Хорезме начинает чеканиться медная разменная монета, что свидетельствует о развитии товарно-денежных отношений в обществе. Очень важную роль в жизни Хорезма играли взаимоотношения (в том числе и экономические) с кочевниками. Уже давно было обращено внимание на то обстоятельство, что целый ряд наиболее мощных очагов керамического производства располагался на границах со степью. Из этого был сделан вывод, что именно здесь производилась керамическая посуда, уходившая на обмен к кочевникам (Неразик Е.Е., 1976, с. 217).

Вооружение. Вопрос о характере и эволюции вооружения в древнем Хорезме подробно разбирался С.П. Толстовым (Толстов С.П., 1948а). По свидетельству Геродота (VIII, 64–67), хорезмийские отряды, входившие в состав ахеменидского войска, были вооружены акинаками и луками из тростника — сложный лук в V в. до н. э. еще не получил распространения. Тяжелого защитного вооружения они, видимо, также не имели. Изображение акинака, пристегнутого у правой ноги сидящего на верблюде всадника, имеется на фрагменте рельефной фляги с Калалы-гыр. На фрагменте другой фляги, с Кой-Крылганкала, изображен всадник в скифском головном уборе с тяжелым копьем наперевес (ККК, с. 203, рис. 75). В раннеантичное время в качестве наступательного оружия использовалась праща, впоследствии вышедшая из употребления. Глиняные и каменные ядра для пращи найдены на Кой-Крылганкале, Токкале и других памятниках кангюйского времени (ККК, с. 138, рис. 55).

Многочисленные бронзовые наконечники стрел скифского типа, трехлопастные, втульчатые найдены на памятниках Хорезма архаического и кангюйского времени (Толстов С.П., 1958, с. 146, рис. 56). С III в. до н. э. появляются железные черешковые трехгранные и трехлопастные наконечники (ККК, с. 133, рис. 53). С I в. до н. э. по IV в. н. э. распространяются крупные черешковые трехлопастные наконечники, известные по находкам на Кой-Крылганкале и Топрак-кале (ККК, с. 136). Многие исследователи связывают их появление с распространением нового типа сложного лука.