Древнейшие государства Кавказа и Средней Азии

Во второй половине I тысячелетия до н. э. и в начале I тысячелетия н. э. железные орудия труда распространяются еще шире (Пилипко В.Н., 1975, с. 53 и сл.; Пидаев Ш.Р., 1978, с. 81), в это время наряду с серпами появляются и иные орудия труда, сделанные из железа. Железная мотыга найдена при раскопках парфянского сельского поселения Гарры-Кяриз, наконечник сохи в Тали-Барзу (Пилипко В.Н., 1975, с. 53; ИТН, т. I, с. 545).

На протяжении рассматриваемого периода начинается употребление и каменных жерновов. На протяжении всего I тысячелетия до н. э. для размола зерна использовались только зернотерки (Массон В.М., 1956; Пилипко В.Н., 1975, с. 53 и сл.; Воробьева М.Г., 1973, с. 176 и сл.; ККК, с. 177; Пидаев Ш.Р., 1978, с. 81; Заднепровский Ю.А., 1978, с. 35). В начале I тысячелетия н. э. впервые появляются и жернова (Толстов С.П., 1958, с. 109; Кацурис К., Буряков Ю., 1963, с. 146–147; Пидаев Ш.Р., 1978, с. 81). В Хорезме их появление относится к рубежу I и II вв. н. э., вскоре они распространяются даже по периферийным районам Хорезма. Примерно тогда же появляются каменные жернова и в Бактрии. На поселении Аккурган примерно равное соотношение зернотерок и жерновов. Очень большое число жерновов найдено при раскопках квартала ремесленников-мукомолов в Мерве. В то же самое время на парфянском сельском поселении Гарры-Кяриз использовались только зернотерки. Подобный характер распределения ручных каменных мельниц — ареал их распространения совпадает с зонами наиболее развитого ирригационного земледелия — нам кажется очень показательным.

Общий прогресс сельского хозяйства Средней Азии сказывался также в появлении некоторых усовершенствований в агротехнике и способах восстановления плодородия почвы. Для этой цели широко стали использовать дувальные удобрения, т. е. земли, взятые с разрушенных глиняных построек и береговых отвалов заброшенных каналов, в которых содержится большое количество калийных солей. В качестве удобрения используется также и ил, приносимый водой при орошении. Проводится мелиорация путем пескования и т. п.

На протяжении рассматриваемого периода происходит процесс усложнения структуры сельского хозяйства народов Средней Азии. Диверсификация его сопровождалась выработкой нескольких локальных вариантов структуры, объясняемых как природными условиями, так и хозяйственно-культурными традициями различных народов (Гафуров Б.Г., 1972, с. 136–137; Усманова З.И., 1963б, с. 80 и сл.; Федорович Е.Ф., 1969, с. 56–61; Массон М.Е., 1951а, с. 5 и сл.; Пидаев Ш.Р., 1978, с. 103 и сл.; Толстов С.П., 1962, с. 95 и сл.; Андрианов Б.В., 1969, с. 128 и сл.; ККК, с. 51 и сл.; Неразик Е.Е., 1976, с. 39 и сл.; Заднепровский Ю.А., 1978, с. 34–39). В районах с развитыми ирригационными системами (Бактрия, Маргиана, Хорезм, возможно, Согд) ведущую роль в сельском хозяйстве играли зерновые культуры (пшеница, ячмень, просо). Античные авторы особо отмечали достоинства бактрийской пшеницы. В южной части Средней Азии (в Бактрии и Маргиане) к ним добавляется еще пришедший из Индии рис. Очень важную роль играло виноградарство и виноделие. В сообщениях античных авторов сквозит удивление перед урожайностью маргианской виноградной лозы. Широко были распространены садово-огородные и бахчевые культуры (вишня, абрикос, персик, слива, дыня, арбуз, огурцы). Начинают сеять технические культуры: кунжут, хлопок. Наряду с земледелием было развито и животноводство, причем основное место в стаде занимал мелкий рогатый скот. Аналогичной была структура сельского хозяйства и в Парфиене. Однако здесь не разводили рис, что, видимо, объясняется недостатком воды, но была известна культура маслины (Дьяконов И.М., Лившиц В.А., 1960а, с. 18).

В периферийных районах, в частности в низовьях Сырдарьи, характер сельского хозяйства иной, гораздо большую роль играет животноводство, причем здесь структура стада иная: важнейшее место в ней занимает крупный рогатый скот, что отражает сохранение традиций скотоводов бронзовой эпохи. Некоторую роль играет и рыболовство. В земледелии ведущими культурами был ячмень и просо, известны также и бахчевые.

В сельском хозяйстве Ферганы наблюдается сочетание черт, присущих основным земледельческим районам (ведущая роль пшеницы, ячменя и проса, развитие садоводства, появление в конце рассматриваемого периода рисоводства и виноградарства), и черт, характерных для периферии (преобладание крупного рогатого скота в стаде).

Жители сельских населенных пунктов, как правило, занимались некоторыми домашними ремеслами. Так, практически на всех исследуемых поселениях засвидетельствованы следы ткачества, иногда обработки кож. На этих поселениях развивались и ремесла, выходящие за рамки традиционных домашних промыслов. Так, в Бактрии в одном из домов поселения Аккурган зафиксированы остатки мастерской, изготовлявшей жернова и зернотерки. Судя по масштабам производства, оно удовлетворяло потребности не только этого поселения, но, видимо, всего района. В границах некоторых сельских поселений Хорезма обнаружены и керамические печи.

Важнейшей особенностью экономического и социально-политического развития Средней Азии в рассматриваемый период является тесное соседство оседло-земледельческих областей Средней Азии с миром кочевых племен, занимавших обширные территории в степях и пустынях. Возникновение кочевого скотоводства в этом районе приурочивается обычно к концу II — началу I тысячелетия до н. э., к эпохе раннего железа (Марков Г.Е., 1976, с. 18). В это время во многих областях Средней Азии и Казахстана в горно-степной зоне начинают исчезать оседлые поселения, все большее значение приобретает коневодство и разведение мелкого рогатого скота. Но этот процесс был достаточно длительным. Первоначально наблюдаются еще некоторые черты, указывающие на сохранение традиций полуоседлости (Черников С.С., 1960), только к первым векам н. э. окончательно завершается процесс складывания полностью кочевого типа хозяйства (Марков Г.Е., 1973).

Взаимодействия между миром оседло-земледельческих и кочевых народов были многообразны и оказывали значительное влияние на судьбы тех и других. Ф. Энгельс подчеркивал историческое значение возникновения пастушества (бывшего прямым предшественником кочевого скотоводства) как чрезвычайно важного этапа в развитии производительных сил общества и разделения труда: «Пастушеские племена выделялись из остальной массы варваров — это было первое крупное общественное разделение труда» (К. Маркс, Ф. Энгельс. Соч., т. 21, с. 160).

Экономические связи между этими двумя мирами были широки и многообразны. Существовал регулярный обмен продуктами животноводства (со стороны кочевников) и продуктами сельского хозяйства и ремесла (со стороны жителей оазисов). В ряде окраинных районов оазисов Средней Азии зафиксированы специальные поселения, занятые главным образом ремесленным производством для удовлетворения потребностей кочевников. Такие поселения известны и в Маргиане (Кошеленко Г.А., 1963б) и в Хорезме (Неразик Е.Е., 1976, с. 218). Однако нельзя сводить характер этих взаимоотношений только к обмену двух автономных в своей экономической деятельности обществ. К. Маркс подчеркивал, что «у всех восточных племен можно проследить с самого начала истории общее соотношение между оседлостью одной части их и продолжающимся кочевничеством другой части» (Маркс К., Энгельс Ф., Соч., т. 28, с. 214). Эта мысль К. Маркса часто трактуется только с точки зрения изучения этногенетических процессов, однако она имеет более широкое значение, она указывает и на экономическую проблему взаимоотношения кочевников и оседлого населения в рамках одного народа. Недавнее исследование французского ученого П. Бриана (Briant P., 1982) подчеркнуло именно этот аспект характера взаимоотношений. П. Бриан на огромном материале Передней Азии показал существование у значительного большинства народов, вступавших или недавно вступивших на путь развития классового общества и государства во второй половине I тысячелетия до н. э., наличие следующих явлений: жители оседло-земледельческих долин и жители прилегающих к ним горных или степных районов составляли политическое и экономическое единство. Две отрасли хозяйства (земледелие у жителей долины и скотоводство у горцев и степняков) только в единстве их составляли экономическую базу данного политического и экономического организма. Именно в контексте этой единой структуры он рассматривает и результаты ахеменидского и греко-македонских завоеваний. Под власть завоевателей, как правило, попадали жители долин, и завоевание разрывало на две части единый экономический организм. Именно поэтому борьба с завоевателями была настоятельной экономической потребностью местных обществ данного типа.

По всей видимости, данная концепция вполне применима к обществам Средней Азии данного периода. Мир кочевых племен и мир оседлых оазисов выступали в известной мере как один организм, хотя различные повороты истории приводили неоднократно эти два мира к конфликтам.

Влияние мира кочевников на оседлые оазисы сказывалось и в социальной сфере. Все исторические и этнографические данные, бесспорно, свидетельствуют о том, что с глубокой древности скот был частной собственностью. Например, Ф. Энгельс по этому поводу писал: «И несомненно… что на пороге достоверной истории мы уже всюду находим стада как обособленную собственность глав семей…» (Маркс К., Энгельс Ф., Соч., т. 21, с. 58). Вследствие «обособленной собственности» «скот сделался товаром… приобрел функцию денег и служил деньгами уже на этой ступени» (там же, с. 60). Частная собственность на скот появилась уже в процессе формирования кочевничества. Таким образом, частная собственность на скот у кочевников существовала параллельно с общинной собственностью на землю у жителей оседлых оазисов. Учитывая же единство (ту или иную степень его) оседлого и земледельческого миров, мы должны будем признать, что в это время неизбежно должно было сказываться влияние двух правовых концепций и стоящих за ними социальных отношений.

Можно отметить и другие сферы взаимодействия кочевых и оседлых обществ, в частности взаимовлияние в области культуры. Мы, однако, остановимся только на одной. Уже к III в. до н. э. на территории Средней Азии складываются мощные кочевнические объединения усуней, юечжей, гуннов, кангюй, парнов. Несколько позднее начинается движение этих кочевых объединений в сторону оседлых оазисов. Возможно, что одной из причин этого было предшествующее греко-македонское завоевание, разорвавшее то единство оседлых и кочевых народов, о котором мы говорили выше. Результатом этого движения стала гибель власти греко-македонян в Парфиене (в середине III в. до н. э.) и в Бактрии и Согде (во второй половине II в. до н. э.). В конечном счете, в результате этих завоеваний возникли два могущественных государственных образования: Парфянское и Кушанское царства. На общественную структуру этих царств сам факт завоевания оказал определяющее воздействие.

Для суждения о проблеме аграрных отношений в Средней Азии исследуемой эпохи определенные материалы могут дать и наблюдения над системой расселения сельского населения. К сожалению, полностью раскопанные сельские поселения насчитываются буквально единицами. Другой трудностью в изучении этого вопроса является то, что, как правило, в каждой из областей Средней Азии насчитывается несколько типов сельских поселений, но в большинстве случаев разделение на типы является результатом только внешних наблюдений, без раскопок всех типов памятников. Поэтому выводы, построенные на базе таких наблюдений, могут носить только предварительный характер.