Древнейшие государства Кавказа и Средней Азии

Перстни. Самые ранние типы представлены находками с Кой-Крылганкалы — железные или бронзовые перстни с горизонтальным овальным плоским щитком, который постепенно переходит в суживающуюся овальную в сечении шинку. По аналогии с античными перстнями они датируются серединой V — концом IV в. до н. э. (ККК, с. 154, табл. XVIII, 5). Более поздний вариант — перстни с вогнутым щитком и резной линией вдоль края — известны по находкам на Кой-Крылганкале и Джанбаскале (ККК, табл. XVIII, 1; Толстов С.П., 1948а, с. 89, рис. 26). Эти формы могли быть заимствованы через Ахеменидский Иран. В первых веках н. э. распространены были перстни с выступающими щитками, со вставками и без вставок. Вставки могли быть из цветного стекла или полудрагоценных камней (ККК, табл. XVIII, 6, 4). Для кушанского периода характерен щиток с круглым глазком для вставки, переходящий в плоскую в сечении шинку (находки на Аязкале, Кой-Крылганкале и Топрак-кале) (Толстов С.П., 1948а, с. 110, рис. 45; с. 121, рис. 63; с. 122, рис. 64; ККК, с. 155) и бронзовые перстни с небольшим расширением-щитком, аналогичные бактрийским (Толстов С.П., 1948а, с. 110, рис. 45; ККК, с. 155; ГТК, с. 114, рис. 54, 12). На Топраккале был найден обломок золотого перстня с гранатом — образчик полихромного стиля (Трудновская С.А., 1952, табл. III, 1) и бронзовое кольцо с четырьмя спиральными завитками (Трудновская С.А., 1952, с. 125, табл. III, 3).

Серьги. Один из самых распространенных в кушанский период типов серег — из круглых бронзовых проволок с расширяющимися, плоскосрезанными концами. Они известны по находкам на Кангакале (в верхнем слое III–IV вв.), в оссуарии на Калалыгыр (Рапопорт Ю.А., Лапиров-Скобло М.С., 1963, с. 143) на Кой-Крылганкале (ККК, с. 155–156). На росписях топрак-калинского дворца изображены серьги в виде пластинок с миндалевидными подвесками и кружками на концах (Трудновская С.А., 1952, с. 128–129, табл. III, 5).

Во дворце найдены фрагменты мужских наборных поясов — крупные граненые стеклянные пластины и пластины из позолоченной бронзы (Трудновская С.А., 1952, с. 129).

Печати. Значительная часть найденных в Хорезме печатей происходит из подъемного материала с такыров. Самые ранние датированные печати найдены на Кой-Крылганкале (ККК, с. 216, рис. 81, 1, 2). На одной изображен рогатый грифон с воткнутой в спину стрелой, на другой — олень, стоящий между схематично изображенными деревьями. Обе печати по форме — скарабеоиды. Эта форма могла появиться в Хорезме под влиянием позднеахеменидских печатей-скарабеоидов V–IV вв. до н. э. Сделаны они из местных пород мягкого камня (известково-железистой конкреции и сланца), а не из полудрагоценных камней, как печати Ахеменидского Ирана. Резьба ручная, преимущественно линейная. Условия находки печатей не позволяют определить их дату, стратиграфически их относят к IV в. до н. э. по сходству с ахеменидской глиптикой и на основании находки оттиска аналогичной по стилю печати с изображением фантастического крылатого животного на фрагменте хума из нижнего горизонта Кой-Крылганкалы (ККК, с. 217, рис. 82).

Две других печати с Кой-Крылганкалы относятся к более позднему времени — они двухсторонние, с изображениями на лицевой и оборотной стороне. Манера изображения — мелкими штрихами — утрачивает связь с ахеменидской традицией. На одной печати изображены птицы, на другой — козел и знак в виде двухстороннего трезубца. Обе печати сделаны из известняка. Плоские двухсторонние печати с отверстием по вертикальной оси употреблялись вплоть до первых веков н. э. (ККК, с. 218).

На Кой-Крылганкале найдено много кусков необожженной глины с оттисками печатей. Они находились по соседству с хумами, которые, очевидно, таким образом опечатывались. Значительная часть оттисков сделана печатями-скарабеоидами, но рядом с ними есть и другие, более крупные квадратные оттиски, чаще всего с орнаментальными мотивами (Толстов С.П., 1958, с. 181, рис. 77). Наиболее популярный сюжет каменных печатей раннеантичного времени, происходящих с такыров Беркуткалинского оазиса — грифон (Толстов С.П., 1948а, табл. 83, 2–5, 7). Оттуда же происходит печать с изображением всадника (Толстов С.П., 1948, табл. 83, 1–3). Всадник на печати IV в. до н. э. отличается по иконографическим деталям от изображении всадников на монетах хорезмийской чеканки, более поздних по времени (Вайнберг Б.И., 1977, с. 46–47).

На рубеже IV и III вв. до н. э. печать-скарабеоид в Средиземноморье и на Переднем Востоке вытесняется перстнем-печатью со вставным резным камнем. В Хорезме старые формы, видимо, долгое время продолжают существовать вместе с новыми. Для резных камней-вставок могли предназначаться углубления на щитках перстней, найденных на городище Топрак-кала и в его окрестностях, в окрестностях Аязкалы и Беркуткалы (Толстов С.П., 1948а, рис. 63, 64, 73). В кушанское время распространяется также восходящая к более ранней эпохе традиция перстней с металлическими щитками с вырезанным на них изображением.

В архиве топрак-калинского дворца вместе с документами была найдена глиняная булла с оттиском античной геммы, по всей видимости, распространенное в римскую эпоху изображение Венеры с павлином (Толстов С.П., 1952, с. 43, рис. 31).

Погребальные памятники и обряд захоронения. В античную эпоху в Хорезме господствующим является оссуарный обряд захоронения: выставление трупов для очистки с последующим погребением костей в специальных костехранилищах-оссуариях или в сосудах. Своеобразие этого обряда позволяет говорить об особом хорезмийском варианте зороастризма, своими корнями уходящим в местные первобытные верования. Хорезмийский оссуарный обряд имеет сложную историю и, очевидно, является контаминацией обряда трупосожжения и обряда выставления трупов на возвышенных местах (Толстов С.П., 1962, с. 133; Рапопорт Ю.А., 1971, с. 23 и сл.). К настоящему времени в Хорезме учтено около 40 мест находок погребений в оссуариях и один археологический объект, являющийся, по-видимому, дахмой — местом выставления трупов (Толстов С.П., 1948а, с. 71; Манылов Ю.П., 1972; 1981). По типу погребальные памятники древнего Хорезма можно разделить на следующие: 1) оссуарные некрополи; 2) домашние хранилища оссуариев; 3) места выставления трупов (дахмы); 4) погребальные храмы и святилища.

Оссуарные некрополи, как правило, располагались на возвышенных местах: на склонах гор, на холмах, в курганных насыпях более раннего времени, на возвышенностях, образованных руинами заброшенных городищ. Открыто и обследовано несколько некрополей: Кенкусай, в западной части хребта Султануиздаг, в одной из долин. Обломки оссуариев находятся здесь в многочисленных искусственных и естественных нишах на склонах (Манылов Ю.П., 1972, с. 91–98); некрополь Бештюбе — группа холмов в 20 км к югу от г. Нукуса (датируется II–IV вв. н. э. — Манылов Ю.П., 1972, с. 98); некрополь в юго-восточной части хребта Султануиздаг, IV в. до н. э. — IV в. н. э. — оссуарные захоронения в скальных нишах (Толстов С.П., Жданко Т.А., Итина М.А., 1963, с. 6; Манылов Ю.П., 1972, с. 87–91); большой городской некрополь древнего Миздакхана, на склонах холма, рядом с городищем Гяуркала. Погребения в нем совершались со II в. до н. э. — оссуарии и сосуды помещались в ямы, в песчаном грунте (Ягодин В.Н., Ходжайов Т.К., 1970); некрополь Каскажол в районе средневекового городища Кетенкала — курганная группа со впускными погребениями в оссуариях-сосудах и обломками статуарных оссуариев, устанавливающихся на вершинах курганов (Ягодин В.Н. и др., 1978, с. 146–147). Таким же образом статуарные оссуарии были установлены на склонах курганов группы Бернияз, на Устюрте (Ягодин В.Н., Юсупов Н.Ю., 1978, с. 542). Для некрополя было использовано городище Калалыгыр I (V–IV вв. до н. э.) — во II–IV вв. н. э. развалины дворцового здания были превращены в хранилище оссуариев. В стенах здания прорубались ниши, в которые ставились оссуарии или просто укладывались кости, завернутые в ткань. Оссуарии таким же образом устанавливались на крепостной стене (Рапопорт Ю.А., Лапиров-Скобло М.С., 1963, с. 151–156).

Домашние хранилища оссуариев. В ряде случаев статуарные оссуарии были обнаружены не в некрополях, а в развалинах усадеб. Очевидно, в Хорезме существовал обычай сохранения в течение определенного времени оссуария обожествленного предка (ККК, с. 249–250). Это подтверждается сообщением китайских хроник о церемонии поклонения установленным на троне останкам среднеазиатских правителей (Бичурин Н.Я., 1950, с. 272, 273, 282). Раскопки сельских усадеб древнего Хорезма позволяют выделить в их структуре особое изолированное помещение. С ним обычно связаны находки фрагментов оссуариев — вероятно, оно специально предназначалось для их временного хранения и совершения всего цикла ритуалов, связанного с культом предков (Неразик Е.Е., 1976, с. 24–25, 159, 161).

Местом выставления трупов — дахмой — является городище Чильпык в правобережном Хорезме. Оно расположено в 43 км к югу от г. Нукуса в пустынной местности на вершине холма. В плане оно имеет форму овала, 70x65 м. В центре его имеется площадка, окруженная вертикальными 15-метровыми обрывами пахсовых стен. По периметру она была обведена желобом, состоящим из керамических секции — видимо, для отвода дождевых вод за пределы сооружения. Вход в сооружение — пологий пандус, который затем переходил в лестницу, находился с западной стороны. Предположение, что Чильпык является дахмой, впервые было высказано С.П. Толстовым (Толстов С.П., 1948а, с. 71) и подтвердилось последующими исследованиями (Манылов Ю.П., 1972, с. 81 и сл.). Примечательно, что на всех возвышенностях, окружающих Чильпык, обнаружены оссуарные некрополи. В качестве дахмы, очевидно, использовались обжигательные камеры двух гончарных печей на северной стене Калалыгыр, в которых были обнаружены несколько черепов и отдельные кости скелетов (Толстов С.П., 1962, с. 115).

С заупокойным культом было связано городище Кой-Крылганкала, центральное здание которого, вероятно, было погребальным сооружением, построенным для какого-то знатного лица. Следы огня в здании говорят о том, что погребальный обряд был связан с трупосожжением. Впоследствии здание могло функционировать как заупокойный храм.

На городищах Куняуаз и Кангагыр в левобережном Хорезме были обнаружены погребальные святилища. На Куняуазе — помещение в замке III–IV вв. с вымосткой из сырцового кирпича в центре. Вокруг вымостки кучками на камышовой подстилке лежали черепа и кости. Стены помещения были расписаны. У юго-восточной и юго-западной стен находились остатки раскрашенных антропоморфных статуй — оссуариев (Неразик Е.Е., 1958, с. 375, 378; Рапопорт Ю.А., 1971, с. 76–77). Аналогичное помещение обследовано на городище Кангагыркала. Оно также содержало кости, фрагменты скульптуры, обломок алебастровой маски (Толстов С.П., 1955, с. 500; Рапопорт Ю.А., 1971, с. 80).

Среди оссуариев преобладают керамические. Реже встречаются алебастровые и каменные. Известны оссуарии из необожженной глины. Все многообразие их форм можно свести к нескольким типам:

1. Статуарные погребальные сосуды и керамические маски. Погребения в статуарных сосудах — наиболее ранние — IV–III вв. до н. э. Такие статуарные сосуды, основа для которых — сформованный на круге сосуд цилиндрической формы, известны по находкам на Адамликала. Один из них изображает стоящую женщину, другой — сидящего мужчину. Фрагменты аналогичного оссуария были найдены на такыре, в окрестностях Якке-Парсана и на Кой-Крылганкала (Рапопорт Ю.А., 1971, приложение). Статуарным сосудам синхронны керамические погребальные маски. Одна маска была найдена в кострище на берегу древнего канала в окрестностях Кой-Крылганкала, фрагмент другой — на Кой-Крылганкале. Первая маска изображает бородатое мужское лицо. Обе носят следы росписи по алебастровой подгрунтовке (Рапопорт Ю.А., 1971, с. 45). Следы огня на масках позволили предположить, что они связаны с обрядом кремации, с последующим помещением праха в оссуарий (Толстов С.П., 1962, с. 133; ККК, с. 227 и сл.).