Древолюция

— Галеев тебя в лабораторию взял. Кем бы ты был, если б не он?

— Я пробился сам! — сказал Павел. — А Галеев меня взял, потому что ему были нужны молодые специалисты, а я тогда был лучшим. Люди всегда делают то, что им выгодно или удобно.

Эти слова покоробили Свету. Ей хотелось сказать: и со мной ты спишь, потому что выгодно и удобно?

— Не перехвали себя, Паша, — холодно сказала она. — Ты был не единственным лучшим. Меня, например, Галеев тоже взял. Кто еще пришел вместе с нами, напомнить?

— И где они все? Ты да я остались. И разве мы — не лучшие?

— Я расскажу один анекдот. Про лучших, — вдруг сказал Поборцев. — Когда Наполеон умер и оказался на небе, он подошел к Богу и спросил: был ли когда-нибудь на Земле полководец лучше меня? Бог показывает ему горбатого сапожника, трудящегося в мастерской. Вот величайший полководец всех времен, говорит он. Так он же сапожник! — возмутился Наполеон. — Ему просто не повезло, — ответил Господь.

— Ты это к чему рассказал? — спросил Картавин.

— К тому, что иногда нам только кажется, что кто-то лучший…

— Ладно, хватит трепаться, пошли, — скомандовал Сергей, и все стали подниматься. Двинулись берегом. Шли с полчаса, и вдруг заметили палатку, стоявшую на крошечном пологом пятачке берега.

— О–па! — сказал Сергей остальным и поднял руку. — Ну-ка, тише! Кто это здесь расположился?

Он осторожно приблизился к палатке. Не было слышно ни звука, и странно, что туристы в яркий солнечный день вели себя так тихо. А может, они куда-то ушли, подумала Светлана. Сергей заглянул в палатку и махнул им рукой:

— Идите!

В палатке было пусто. Ни вещей, ни спальников, ничего. Куда же люди делись?

— Сбежали? — озвучил общие мысли Нефедов.

— Наверно, — согласился командир.

Поборцев огляделся и сквозь деревья заметил неестественно ярко–желтое пятно у воды. Он спустился к озеру. У самой воды лежал человек. В тренировочных брюках и желтой футболке. Он лежал ничком, на животе, и руки безвольно разметались по усыпанной хвоей земле. Алекс сразу понял, что человек мертв.

— Идите сюда! — крикнул он товарищам. — Быстрее!

Первым спустился Картавин, за ним Светлана.

— Дендроиды! — сказал Павел. Когда все столпились возле тела, Поборцев перевернул его. На залитой кровью футболке отчетливо виднелись колотые раны.

— Нет, не дендроиды! — проговорил Алекс. — Кое-кто похуже…

Командир молча присел над телом, осмотрел и так же молча поднялся.

— Надо в милицию сообщить, — сказал ему Нефедов.

— Какая тут милиция? — ответил Сергей. — Здесь закрытая зона. Все, что здесь происходит, спишут на деревья.

— Они-то тут при чем? — спросил Поборцев.

— Они тут при всем. Если бы не они…

— А я так не думаю! — резко возразил лесник. — Когда люди чувствуют безнаказанность, они показывают свое настоящее лицо. Думаете, такое впервые происходит?

Света согласилась с ним. Но вслух ничего не сказала. И остальные промолчали.

— Курить нет ни у кого? — спросил Сергей. Из экспедиции никто не курил. — Черт, вот дерьмо! У меня сигареты кончились!

Они оттащили убитого от воды и похоронили, выкопав могилу ножами. Все делалось наспех, но это было лучше, чем оставить тело лесному зверью. Отдохнули и помолчали над могилой. Потом пошли.

Солнце, радостно светившее еще с утра, куда-то подевалось, небо заволокли тучи, и верхушки сосен тревожно гудели на ветру. Светлана заметила летягу, красиво перескакивавшую с дерева на дерево. Испугавшись незваных гостей, белка резво запрыгала по стволу и скрылась из глаз. И почти тут же зарядил дождь.

— Тихо! Слышите? — поднял руку Поборцев. Сергей, идущий рядом, остановился.

— Я ничего не слышу. Дождь шумит.

— Слушай лучше!

Где-то впереди, где находилось долгожданное Засекино, слышались крики. Кричала женщина.

— Я слышу! — тревожно сказал Картавин. — Женщина кричит!

— Надо бежать! — Нефедов припустил вперед. Командир в три прыжка нагнал ученого и остановил, дернув за рукав:

— Поперек батьки не суйся! За мной и тихо, без криков! — приказал он.

До поселка добежали быстро и остановились на опушке. Кричали уже громче, отчетливей, и жалобный плач перемежался взрывами жестокого хохота.

— Все понятно, — процедил Сергей. Он достал автомат и передернул затвор.

— Что понятно? — спросил Картавин.

— Уголовники, — сказал за него Алекс.

— Какие уголовники? — изумился Нефедов. Света посмотрела на лесника:

— Откуда здесь уголовники, Петя?

— Об этом в Дымове объявляли, — ответил Алекс. — Здесь колония есть. Наверно, опять побег.

Света посмотрела на командира:

— Значит, ты знал об этом, Сергей?

— Знал, — не стал скрывать он, — ну и что? Потому и охрану вам выделили.

— Почему тогда нам не сказали? — возмутился Картавин.

— Чтобы зря не нервировать. Ладно, что сейчас говорить…

— Ничего себе, не нервировать! Убитый у озера — наверняка их рук дело! — не успокаивалась Светлана. — А нам ничего не говорят! Нервы берегут! Я даже не знаю, как это назвать! — кричала она, глядя на майора, но тот невозмутимо осматривал оружие, не вступая в перепалку.

Поборцев видел, как бушует биолог, и не мог сдержать улыбку. Да, элементарно подставили, а чего еще она ждет от спецслужб? Им лишь бы свои задачи решить, а каким путем — дело второе, если не десятое. Он знает.

— Чего мы ждем! Надо идти и помочь ей! — высказался Павел.

— Не дергайся! Это в кино так просто: пошел и всем в рыло насовал, по–очереди! А если у них оружие? Перестреляют нас и все, — ответил Сергей. — Здесь тайга, «ноль два» не работает.

— Чего же: смотреть, что ли?! — кипятился Картавин.

— Можешь сидеть здесь, никто тебя не заставляет, а я пойду и посмотрю. Хоть узнаю, сколько их. А вы будьте тут, и никуда не дергайтесь. Это приказ.

— А если с тобой что-нибудь случится? — спросил Игорь. Сергей с улыбкой взглянул на него:

— Со мной ничего не случится. Если будет надо, я их голыми руками положу!