Дроу в 1941 г. Я выпотрошу ваши тела во имя Темной госпожи
Шрифт:
Как оказалось, зря пошел на это. Нужно было наплевать на гордость, самоуверенность и воспользоваться помощью. Повесить над всем районом круглосуточную авиаразведку, развернуть пару полков с усилением, а самим на разведку двинуть. Зря…
Почти сразу же не заладилось с этим заданием. Словно Господь им знак давал, чтобы смирили гордыню и прислушались к здравому смыслу. При обследовании места, где диверсантов видели в последний раз, сразу двое егерей попали в ловушку — обычную ловчую яму с заостренными кольями. Обоих в один момент на колья нанизало. Как же они орали от боли, кровь во все стороны
Вечером пропал Зигфрид, паренек с крысиным лицом. Коренной баварец, следопыт от Бога, просто физически не мог заблудиться. И главное, никто из группы не помнил, когда его видели в последний раз. Вроде бы держался в самой середке у всех на виду, а вспомнить не могли. Словом, как в воду канул.
— … В этих лесам сам черт ногу сломит, — обер-лейтенант Ратман тогда еще находил какие-то оправдания. — Наш малыш Зигги поди подвернул ногу и ковыляет сейчас за нами, пытаясь догнать. Вчера он вроде на ботинок жаловался. Мол, натирает…
Все вроде бы поверили или, по крайней мере, сделали вид, что поверили. Но шуточки после этого уже никто не отпускал. По лесу шли мрачные, дерганные, все время головами по сторонам вертели.
Ночь вроде прошла спокойно, без происшествий. Утром даже началось с хороших новостей — дозор наткнулся на следы.
— … Следы от босых ног следы, командир. Примерно в двух километрах на северо-восток, — докладывал невысокий егерь, показывая рукой примерное направление. — Рядом обнаружили опилки, много опилок… Похоже, колья для ловушек делали.
Вайс качнул головой, соглашаясь. Действительно, похоже.
— Почему босые ноги? Обувь промокла?
Эта была еще одна странность из длинной цепи других, таких же странностей, совершенно непонятных и необъяснимых. Но они не вняли и этому сигналу, и снова пошли по следу.
— Вперед… Цепью. Возьмем их в кольцо.
К сожалению, поиски ничего не дали. Следу, действительно, были, но, каким-то чудом исчезли метров через двадцать — тридцать. Казалось, человек шел по земле, а в какой-то момент просто взял и полетел.
— Искать, рыть носом землю. Иваны играют с нами, — майор хмурился, собрав группу на привале. — Разобьем здесь лагерь и начнем поиск. Кругами… Следы все равно должны быть.
А вот со второй ночи все и началось. Оказалось, все, произошедшее с ними до этого, было лишь цветочками. Ягодки были еще впереди.
Под утро всех разбудил нечеловеческий вопль. Кто-то так жутко орал, что мурашки по спине бежали размером с кулак.
— А-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а! — ор казался бесконечным, звенящим, сводящим с ума. — А-а-а-а-а-а-а-а-а-а! Господи!!! Здесь везде кровь! — орал, как умалишенный, радист, когда проснулся и открыл глаза. — Кровь!
Вскакивали на ноги и другие, едва видели, во что превратились окрестности.
— Кровь, мать его! Сколько же здесь крови…
Окружающая зелень окрасилась в красный. Все было красным, липким, и распространяло жуткую вонь.
— Где трупы? Где они? — кричал кто из немцев, кидаясь от дерева к дереву. — Здесь только кровь! Везде кровь!
Из целого взвода егерей, специально натасканных на контрпартизанские действия, осталось лишь половина, пятнадцать дерганных солдат. Самое страшное, что никто из дозорных ничего не
слышал и не видел. Ничего не осталось и от пропавших товарищей. Совсем ничего, словно в воду канули. От людей осталась лишь кровь, которая, словно красный снег, покрывала все вокруг — стволы деревьев, листву, траву, одежду спящих.Не сговариваясь, егеря открыли беспорядочный огонь. Выставив карабины, автоматы в разные стороны, они судорожно жали на курки. Даже не целились, не смотрели куда стреляли. Их накрыло жутким страхом, лишая способности соображать.
Опустошив магазины, они бросились бежать. Ломились через кусты так, что треск стоял. Падали, летели кувырком, вставали и снова бросались в бегство. Кто-то бросал вещмешки с припасами, Кто-то — амуницию и оружие. Ужас гнал их прочь, заставляя совершать совершенно невероятные вещи.
— Стойте! Стойте, мать вашу! — Вайс их пытался остановить снова и снова, хватая за руки, толкая. Бесполезно. Легче было остановить стадо буйволов, встал у них на пути. — Стоять! Пристрелю, как бешенного пса!
Километров шесть или семь егеря отмахали на одном дыхании. Невероятно, учитывая бурелом на пути, овраги, сплошные заросли кустов. И они остановились лишь тогда, когда перед ними раскинулось болото
Вот так они и оказались на этом самом месте, где и должно было все решиться.
Четвертые сутки
— Занимайтесь оборону, камрады. Здесь мы, как в крепости, — майор обходил позиции, проверяя секторы стрельбы. Место, и правда, было именно то, что и нужно. Враг точно не полезет в лоб, а, значит, у них будет время выдохнуть и прийти в себя. — Если что, то патроны нечего жалеть. Завтра все равно доберемся до своих.
Егеря рыли землю, как угорелые. Обер-лейтенант Ратман уже по пояс окоп вырыл, и, похоже, не думал на этом останавливаться. С яростью орудовал лопаткой, только земля во все стороны летела. Не отставали от него и другие.
— Завтра уже будем пить пиво, камрады… Холодное пиво и нежиться на солнце, попомните мое слово…
Себе же Вайс приметил место почти у самого болота. Можно было подумать, что паршивая позиция — мокро, толком окоп не выроешь, никаких укрытий кроме поваленного дерева. Как тут защищаться? Но майор и не думал защищаться. Он уже понял, что всем вместе им не выбраться. Этой ночью их снова будут резать, как куропаток, и они опять ничего не смогут сделать. Оставалось лишь одно — сделать из своих людей наживку, скормить ее зверю, а самому в этот момент вырваться из западни. Конечно, мерзко и нечестно по отношениям к его бойцам, но он должен был выжить. Вместо погибших егерей наберет новую группу, и снова начнет охоту. Главное, выжить.
И чутье его не подвело. К ночи все повторилось. Все их приготовления — укрытия, окопы, сплошное минирование и ловушки — ничего не дали. Враг, словно приведение, прошел по ним и оказался внутри.
— … Он здесь! Огонь! — каким-то чудом темную фигуру на дереве заметил пулеметчик и выдал длинную очередь на расплав ствола. МГ-34, словно бензопила, прошелся по стволам деревьев, срезая ветки, листву. Веером в сторону летели раскаленные гильзы. Не переставая орал боец, вцепившись в гашетку. — Он там! Он там!