Другая Белая

Она упрекала мужа в том, что тот не захотел дать денег на дорогого частного врача, а отослал ее к «Анонимным алкоголикам». Хорошо было, однако, то, что там ее не только вылечили — ко времени знакомства она не пила уже несколько лет — но и дали понять, что она не одна. Только там она впервые почувствовала себя в Англии человеком. У нее появились друзья, такие же, как она, бывшие алкоголики. Она окончила курсы английского языка и начала говорить.

После одиннадцати лет брака что-то случилось — Лиля не рассказывала, что именно, а Марине было неловко спрашивать — и ее выдворили из семейного дома с полицией. Наверное, произошло что-то серьезное. Со слов Дэвида, она знала, что просто так замужнюю женщину из ее дома в Англии выгнать невозможно. В социальном отделе ей помогли — она уже много лет была гражданкой Британии — и нашли комнату в социалке. Она и жила там уже второй год, деля удобства с парнем из Африки и получая социальное пособие.

Лиля только что подала документы на развод и очень гордилась этим («он надеялся, что я просто уеду в Москву»), отыскала бесплатного, по ее словам, адвоката (опять же, со слов Дэвида, Марина знала, что адвокаты здесь бесплатными не бывают). Бывший муж, ссылаясь на то, что она алкоголичка и скандалистка, уже заявил, что не даст ей «ни пенни». Лилин адвокат, со своей стороны, уверил ее, что каким бы ни было ее поведение в семье, это не имеет никакого значения: брак был долгим, и свою долю она обязательно получит.

Все это Марина узнала из довольно частых разговоров по телефону.

Встретились они, когда спрашивать разрешения на это Марине было уже не у кого. В ее голове сложился свой образ этой женщины с удивительным голосом — она должна быть высокой брюнеткой с античным профилем и лицом типа Тамары Гвердцители. Встретились. Марина, не узнавая, смотрела на невысокую женщину с испитым лицом и седыми волосами (как позже выяснилось, седина с золотыми перышками, была не своя, а выполнена парикмахером — это единственная роскошь, которую Лиля себе позволяла). Где же красавица?! Хотя, если вглядеться, лицо интересное — не русского, западного типа. Одета, понятно, из Oxfam [81] .

81

Сеть благотворительных магазинов.

Оправившись от удивления, Марина спросила:

— Какие же роли ты играла в кино — шпионок, наверное?

— Угадала — шпионок и проституток. А знаешь, у тебя цвет волос очень скучный, ты бы… перышек добавила.

Две москвички обменялись приветствиями.

С Лилей, по выражению той, они скорешились. С ней было легко и интересно говорить о Москве, где она знала всю киношную богему, Лиля много читала, многое видела на сцене. Она была из семьи крупного чиновника, ее мать с ухаживавшей за ней женщиной до сих пор жила в квартире на Смоленской площади. У самой Лили ни квартиры, ни надежды ее унаследовать в Москве не было. По ее словам, не успела она уехать, родственники поспешили лишить ее прав на всю московскую собственность.

— Дура была, подписала все, что мне подсунули, — мрачно прокомментировала она.

Одно только не нравилось Марине: Лиля умела нагнетать тоску. Стоило похвалить что-нибудь или кого-нибудь в этой стране, она немедленно откликалась:

— Да ты что не видишь, что они все дебилы. Дебилы и психи. Поживи тут с мое — розовые очки с носа-то упадут. Это тебе не «Midsomer Murder» [82] , где даже убийцы — леди и джентльмены.

Марина думала про себя: «Ну да, сами мы не местные… Надеялись, что все проблемы, от которых уехали, здесь как рукой снимет, а вместо этого — „je ne mange pas six jours, помогите…“ Люди добрые помогли, и они же еще и дебилы… Да, проблем здесь полно, идиоты встречаются, но хорошего и очень хорошего все равно больше!» Доказывать что-то Лиле она, однако, считала делом безнадежным: как и многие соотечественники, она давно запуталась в ориентирах и не хотела видеть ничего дальше своего собственного невеселого опыта.

82

Детективный сериал, идущий на британском телевидении с 1997 года. Его действие происходит в элитарной английской глубинке. В русском прокате известен как «Чисто английское убийство».

— Может быть, тебе действительно лучше уехать? Трудно ведь, когда все противно. Будешь с мамой жить.

— А у нас что, лучше что ли?

— Лиля, давай я тебе действительно подарю розовые очки, беспросветно так жить, уж лучше иллюзии, — шутила Марина.

— Смейся, смейся, поживи тут с мое.

Марина, как могла, пыталась помочь новой подруге выйти из тягостного состояния. Однажды она получила от глянцевого русского журнала приглашение на показ моделей нового сезона в бутике «Alexander McQueen» на Old Bond Street [83] . Пригласила Лилю. Посмотрели на наряды и манекенщиц, спустились вниз в торговый зал, подивились молоденьким русским девочкам, по-деловому рассматривавшим одежду, стоившую… Марина, когда смотрела на ценники, видела только одни нули.

83

Улица в центре Лондона, известная тем, что на ней расположены бутики знаменитых дизайнеров.

— А это из прошлогодней коллекции, оно у меня уже есть, а вот это, — девушка-подросток держала в руках что-то из кожи и шелка, — я, пожалуй, пойду померяю.

Шампанское было без ограничений, крошечные бутербродики-канапе вкусными. Когда все закончилось, шумная толпа веселых русских дам вылилась на улицу, знаменитую своими магазинами. Марина подошла к редактору журнала, который организовал этот вечер, чтобы поблагодарить за приглашение. Представила Лилю — «московская актриса, давно в Лондоне». Редактор очень заинтересовалась:

— Скоро в Лондон приезжает Елена К., вы ее знаете?

— Это моя сокурсница.

— Вы могли бы взять у нее интервью? Она тоже долго жила в другой стране, вам будет, о чем поговорить. Я позвоню.

Чудесный и теплый вечер. Они шли к метро, выбрав длинный путь, — не хотелось спускаться в подземелье. Лиля почти что кричала:

— Маринка, спасибо тебе! Столько лет я в Лондоне — и не подозревала, что здесь есть приличные русские! Я сделаю это, я напишу о Ленке, она талантище…

Позже Марина привезла Лиле из Москвы две книги ее бывшей однокурсницы. Лиля, давно не покупавшая и не читавшая русских книг, была счастлива. Но редактор не позвонила. Может быть, однокурсница не приехала.

[Лиля выиграла процесс, как ей и обещал адвокат. Чего она не знала заранее — это то, что «бесплатный» адвокат вычтет из полученной суммы двадцать пять процентов за свою работу. Оставшиеся деньги к Лиле тоже не попадут: на них адвокату будет поручено купить ей жилье. Денег хватило только на квартиру на Кипре, куда счастливая Лиля и отбыла, обещав звонить. Может быть, и звонила, но телефон у Марины изменился.]

* * *

Звонки шли долго, потому что объявление, которое Марина поместила как разовое, все печаталось и печаталось. Позвонила в редакцию. Ответили, что виноват компьютер, обещали остановить.

Звонок из Новосибирска. Людмила:

— Здравствуйте, Марина. Я могу вас так называть? Я моложе вас… не намного. Сразу скажу, что я была замужем за англичанином… полтора года. Сбежала. Мне тут газету из Англии привезли. Звоню вам как сестре по… не знаю, почему. У вас, судя по объявлению, все хорошо? Может, вы мне перезвоните сейчас или когда удобно? Я бы хотела с вами посоветоваться. Вам звонить гораздо дешевле, чем мне отсюда.

Марина немного помедлила — нахальство все-таки — но сказала, что перезвонит как-нибудь вечером, когда мужа не будет дома, и записала номер телефона. Когда положила трубку, решила, что звонить не будет: и голос не понравился, и страшилку, наверняка, услышит какую-нибудь. Но прошло несколько дней, и она подумала: а что если той, звонившей, очень нужно с кем-нибудь поговорить, и она ждет? Набрала номер, когда Дэвид уехал сидеть со спящей Энни.

Людмила учила школьников английскому. Что-то не заладилось в ее жизни: не замужем, квартирка маленькая на двоих с мамой, отношения между ними не лучшие… Поехала в Лондон по туру, сразу стала читать брачные объявления, звонить, встречаться… Понравилась разведенному, состоятельному бухгалтеру с юга Англии. Тот в первый же день повез ее к себе домой — опробовал, одобрил. Предложил остаться. Осталась. Группа уехала без нее. Уже и виза закончилась, а она все жила у него: понравилось быть хозяйкой в большом, хотя и неуютном доме, понравилось не толкаться в набитых автобусах, не считать копейки (фунты и пенсы ей, впрочем, считать тоже не довелось: бухгалтер покупал все сам, денег в руки не давал). Он был старше ее на десять лет, трое детей от двух бывших жен жили где-то в Европе. Ни одного из них он не растил, они ему не докучали — большой плюс.