Другой отличный миф

Ааз теперь носил плащ убийцы, который он опять быстро запахнул, чтобы спрятать меч.

– Да, слезешь ты наконец с моей спины, малыш? Я же сказал, никто, похоже, не обращает на нас ни малейшего внимания.

– Никто?
– Я указующе мотнул головой в сторону девицы в окне.

– Эта? Она обращает на нас не больше внимания, чем на любого другого на улице.

– В самом деле?

– Ну, если и обращает, то больше на тебя, чем на меня.

– На меня? Брось, Ааз.

– Не забывай, малыш, что ты теперь весьма впечатляющая личность.

Я моргнул. Это мне не пришло в голову. Я забыл, что на мне теперь была личина Квингли.

Мы спрятали охотника на демонов у городской черты. На самом деле, вообще-то мы его закопали. Поначалу это предложение меня шокировало, но, как указал Ааз, статуя не нуждалась в воздухе, и это был единственный имевшийся у нас верный способ гарантировать, что его не найдет кто-нибудь другой.

Даже боевой единорог стоявший за нами, теперь полностью оседланный и в броне не помогал мне держать в уме свою новую личность. Мы уже слишком долго путешествовали вместе.

Полагаю, мне следовало теперь получать какое-то удовлетворение от того факта, что я мог сохранять не только одну, но и две личины без сознательных мыслей об этом. Я его не получал. Меня нервировала необходимость помнить, что со стороны я кажусь иным, чем вижу себя сам.

Я бросил быстрый взгляд на девку. Когда наши глаза встретились ее улыбка заметно расширилась. Она проявила свой увеличивающийся энтузиазм, высунувшись еще дальше из окна, и я начал беспокоится, что она может вывалится... из окна или из платья.

– Что я тебе говорил, малыш?
– Ааз восторженно хлопнул меня по плечу и бесстыдно подмигнул.

– Я предпочел бы нравиться ей таким какой я есть на самом деле, мрачно проворчал я.

– Цена успеха, малыш, - философски ответил Ааз.
– Ну, не имеет значения. Мы здесь по делу, помнишь?

– Правильно, - твердо сказал я.

Я повернулся, чтобы продолжить наш путь, и преуспел только в том, что крепко ударил Ааза по ноге своим мечом.

– Эй! Поосторожней, малыш!

В этом ношении меча было, кажется, больше, чем виделось небрежному взгляду.

– Извини, Ааз, - начал оправдываться я.
– Эта штука немного тяжеловата на конце.

– Да? Откуда ты это знаешь?
– огрызнулся мой товарищ.

– Ну... ты говорил.

– Я говорил? Так не пойдет, малыш. То, что тяжеловато на конце для меня, может не быть тяжеловато на конце для тебя. Баланс оружия - дело личное.

– Ну... полагаю, я просто не привык носить меч, - признался я.

– Это легко. Просто забудь, что ты носишь его. Думай о нем, как о части себя самого.

– Так я и думал. Именно тогда я и стукнул тебя.

– Хмм...мы еще поговорим об этом позже.

Уголком глаза я все еще видел девку. Она захлопала в ладоши, бесшумно аплодируя, и послала мне воздушный поцелуй. И я вдруг сообразил, что, по ее мнению, я намеренно стукнул Ааза - чтобы сокрушить противника. Даже больше, она одобряла этот жест.

Я снова посмотрел на нее на этот раз более пристально. Может быть, позже я дам шанс Аазу на время ускользнуть и...

– Мы должны найти Фрумпеля, - прервал мои разбредающиеся мысли голос Ааза.

– Хмм...А как, Ааз?

– Путем быстроты и хитрости. Смотри, малыш.

Сказав это, он бросил быстрый взгляд вокруг. Из-за угла как раз появилась стайка из трех шалопаев, деловито занятых игрой в неотдавалку с шапкой одного из них.

– Эй!
– окликнул их Ааз.
– Где мне найти лавку Абдула Торговца Коврами?

– Две улицы прямо и пять налево!
– крикнули они в ответ, показывая направление.

– Видишь, малыш? Это было совсем нетрудно.

– Восхитительно, - отозвался я, не особенно впечатленный этим.

– А теперь что не так, малыш?

– Я думал, мы стараемся избежать ненужного внимания.

– Не беспокойся, малыш.

– Не беспокойся?! Мы идем к деволу по делу, которое, предположительно, является важным, а ты, кажется, решил устроить, чтобы все, кого мы увидим, заметят нас и узнают, куда мы идем.

– Слушай, малыш, как обычно ведет себя человек, когда он приходит в новый для себя город?

– Не знаю, - признался я.
– Я бывал не в столь уж многих городах.

– Ну, позволь мне вкратце обрисовать тебе. Они хотят быть замеченными. Они флиртуют и поднимают большой шум. Они пялятся на женщин и машут людям, которых никогда раньше не видели.

– Но именно это-то мы и делаем.

– Правильно! Теперь ты понимаешь?

– Нет.

Ааз испустил раздраженный вздох.

– Брось, малыш. Подумай минутку, даже если это и болезненно. Мы ведем себя как любой другой в незнакомом городе, поэтому никто не посмотрит на нас дважды. На нас обратят не больше внимания, чем на любого новоприбывшего. А вот если бы мы последовали твоему предложению, и вошли бы в город крадучись, ни с кем не разговаривая, ни на что не глядя, и действительно упорно старались быть незамеченными, тогда каждый житель и его младший брат уставились бы на нас, пытаясь выяснить, что же это мы затеяли. Теперь ясно?

– Я...я думаю, да.

– Хорошо. Потому что вот и наша цель.

Я моргнул и посмотрел в направлении его указующего перста. Там между кузницей и кожевенной мастерской притулилась лавка. Как я сказал, городская жизнь была мне в новинку, но я признал бы в ней лавку торговца коврами, даже если бы ее и не украшала большая вывеска, провозглашавшая ее таковой. Весь фасад вывески был щедро разукрашен геометрическими узорами, которые явно должны были состязаться с узорами коворов, находящимися внутри. Полагаю, ей предназначалось выглядеть богатой и процветающей. Я же находил ее непростительно безвкусной.

Наш разговор настолько поглотил меня, что я на мгновение забыл о нашей миссии. Однако, теперь, когда непосредственно перед нами предстала лавка, ко мне мигом вернулась моя нервозность.

– Что мы будем делать, Ааз?

– Прежде всего, думается мне, я опрокину рюмашку.

– Рюмашку?

– Правильно. Если ты думаешь, что я собираюсь состязаться с деволом в остроте ума на пустой желудок, то тебе лучше отказаться от этой мысли.

– Рюмашку?
– повторил я, но Ааз уже исчез, целеустремленно шагая к ближайшей таверне. Едва ли я мог что-нибудь сделать, кроме как последовать за ним, ведя на поводу единорога.