Дружба народов

Детали плана мы обсуждали ещё долго. Но это были именно детали. В главном мы все были согласны. А значит, двум факториям — быть! Одну, как и договорились, будем располагать вблизи посёлка Намжалдоржо, а другую — у озёр.

Река позволит переправлять соль и вниз по течению, на нужды охотников, и в город на продажу. А дерево… Оно везде нужно. Но я надеялся, что со временем, когда начнут обрабатывать железо и делать сталь, доставку против течения удастся оптимизировать. И тогда можно будет подумать о запруде на реке…

А может… Может, даже сумеем сделать паровой двигатель? Или ещё какой-нибудь. В конце концов, продаются же на Большом Алтаре генераторы на бытовых отходах… А это суть тот же двигатель, если немного переделать. Или я ошибаюсь?

Глава 10 Пр-р-росто новые проекты

Дневник Листова И. А.

Сто пятьдесят шестой день. Массовая миграция

Животные возвращались в окрестности Алтарного неохотно. Чего не скажешь о людях. Небольшие группы колонистов приходили почти каждый день. Так что Батый, который пока упорно не желал учить русский, оказался лишь первой ласточкой…

Следом появилась группа из десяти азиатов, потом две группы негров, затем — несколько арабов. И чем дальше, тем больше…

Изредка, конечно, в этой волне миграции попадались и европейцы. И даже свои, русские. Хотя вообще-то это было не слишком важным. Русских хватало и в самом Алтарном. Важным было то, что заставило всех этих людей сняться с насиженных мест…

А причина была хоть и неприятная, но ожидаемая. Мы знали о ней давно, но надеялись, что пронесёт.

Не пронесло.

С северо-востока двигалась орда японцев. И пусть это звучит забавно — орда японцев, но, судя по рассказам, ничего забавного в них не было. Вытесненные соседями, гордые потомки самураев породили волну миграции. И теперь эта волна катилась дальше, выплёскиваясь с тех мест, которые японцы разорили по пути.

А они именно разоряли, не жалея людей. Какие-то группы, конечно, умудрялись с ними договориться и, в итоге, присоединялись к захватчикам. Однако большая часть колонистов встречала их не слишком приветливо. И в ответ получала боль, смерть и потерю капсул. Пороха у японцев, к счастью, не было. Зато энтузиазма им, как оказалось, не занимать…

У большинства тех беженцев, кто добрался до Алтарного, капсулы не были укреплены. Как, впрочем, и у многих в самом Алтарном. А если долго-предолго бить в одну точку — не выдержит даже чудесный материал инопланетных устройств.

Капсулы ломали, сбрасывали с обрывов, давили камнями, рубили топорами… А когда добирались до энергетического ядра в полу — обливали его горючей смесью и поджигали. Обычно этого хватало…

Немногие выжившие, сумевшие спасти свои капсулы, получали их в таком непотребном состоянии, что оставалось только удивляться — как они вообще сохранились? Наверно, ничем, кроме чуда, это и объяснить было нельзя.

А у нас прибавилось проблем… Наплыв иностранных «бескапсульных» мигрантов прибавил рабочих рук внутри Алтарного, но при этом требовал срочных мер по их размещению. А памятуя о том, что ещё зима впереди, желательно было делать сносные жилища, а не смешные навесы.

К счастью, напряжения между старыми и новыми жителями Алтарного пока не ощущалось. Видимо, из-за подавляющего численного преимущества «старичков». Но беженцы продолжали приходить, и что с ними делать, не знал даже Кукушкин. Ну не бросать же, закрывая ворота Алтарного перед носом…

Единственное, чем нас порадовали новости — орда японцев оказалась весьма неповоротлива. Это была не армия, способная преодолеть до двадцати километров в день, а массовое переселение народа. И двадцать километров они проходили, в лучшем случае, за неделю. Не раньше, чем успевали выгрести все ресурсы в округе.

Да, впереди них, у подножия волны, двигались мелкие группы других народов, которые вынужденно снялись с насиженных мест — и теперь, обиженные и обездоленные, тоже были не прочь пограбить и понагибать. Но они Алтарному были не страшны. А те, кто приходил с миром, и вовсе пополняли ряды горожан.

По нашим прикидкам, орда японцев добралась бы до Алтарного ещё нескоро. А значит, надо было с умом распорядиться этим временем, которое нам предоставили.

Пока ещё этого никто не озвучил, но японцы должны были быть разбиты. А для этого требовалось много оружия и людей, которые могут возродиться.

На совете, который состоялся на день позже, чем планировалось, и где Кукушкин планировал выдвинуть предложение об экспедициях, я, наконец, столкнулся с представителями «кукушат»… А точнее, с «кукушатами» из радикального крыла. И эта встреча затмила для меня все остальные проблемы города.

Каюсь, я этих уродов недооценивал… Точнее, не оценивал в полной мере опасность, которая исходит от их сплочённой и жадной группы. Я-то думал, они просто пытаются всё подмять под себя. А оказалось, они считали, что всё и так должно под них ложиться…

Совет начался со скандала, который затеял Борода. Он выступил первым и спросил прямо, какого лешего ему пытаются составить конкуренцию в добыче рыбы? И нужны ли ещё городу услуги его группы, или им надо сосредоточиться на самообеспечении?

Слово за слово, и я понял, что с рынка Алтарного активно вытесняют не только нас с нашими инструментами… Ещё и Бороду с рыбаками, и Марину, чья группа занималась ткачеством, и даже группу «лесовиков», которая добывала древесину и хворост.

В общем, трудности были у многих, если не у всех. За время осады «кукушата» набрались ещё больше наглости и теперь захватывали рынок по всем фронтам. Но если раньше на совете их представлял, по сути, Ольша, то в этот раз мрачный Кукушкин представил нам некого Рябу — или Артёма Рябченко. Как успел шепнуть мне Витя, это был один из главных конкурентов Иваныча на лидерство в группе.

На все претензии других групп Рябченко ответил, что рынок в Алтарном свободный. И вообще, раз нас так легко выкинуть с этого рынка — значит, работаем мы плохо. Тут, правда, имелась маленькая проблема, на которую не преминул указать Борода: «кукушата», имея доступ к пластику, давно наловчились делать хорошие снасти, но никому их не продавали.

Эти обвинения были отвергнуты Рябченко с поистине королевским высокомерием. Он сообщил всем, что их группа, как основатели Алтарного, имеют привилегированное право на блага из Большого Алтаря. От таких слов прифигел даже Кукушкин, который играл желваками, но вслух не ругался.

Видимо, противостояние внутри «кукушат» начало входить в острую фазу… Поэтому я не присоединился к хору недовольных, а просто наблюдал за происходящим. Руководители групп скоро отступили, не выдержав долгого спора с Рябой. Не было у них ещё уверенности в своих силах, чтобы мериться ими с «кукушатами»…

Но раз скандал начался, то просто обязан был продолжиться! И как только Иваныч объявил об открытии месторождения железной руды и необходимости налаживать добычу, Рябченко тут же попытался наложить лапу на выгодное дело. Заявил, что «кукушата» и сами могут нанять добытчиков. Да и вообще, мол, металлургов надо перевести к ним из группы Семёна.