Дубль два

Киса и Ося, вернее, старики-разбойники, встретили меня приветливо и тут же засыпали вопросами про рыбалку. Дед Сергий явно был в ней дока, поэтому интересовался профессионально. Древо слушало больше за компанию. То, что сетки бросал прямо с дерева, Хранитель оценил сугубо положительно, намекнув, что та берёза неспроста выросла именно под таким неожиданным углом, и, вроде как, он чуть ли не лично к этому руку приложил.

За выпущенную обратно подводную мелочь даже похвалил. Да, осознанное потребление появилось тоже не вдруг и не на пустом месте. Мне и самому всегда казалось, что брать больше, чем надо — редкая глупость.

Под столбом яркого света, казавшегося сегодня ещё шире, чем вчера вечером, нежился верхний живой побег Осины. Он стал шире и выше, на нём показались два новых ростка с почками. Скоро, наверное, и листики пойдут. Я поймал себя на мысли о том, что за возрождением дерева смотрел с восхищением и гордостью. Как-никак, сам помог.

Про ночную встречу не то, что рассказывать не стал — старался даже не думать. Но с этими двумя матёрыми прокурорами с астрономическим стажем играть в такие игры мне было явно рано. Вернее, играть-то — запросто, а вот выиграть — без шансов.

— В Двориках по сторонам смотри. Там обязательно одна-две бабки с чернотой будут. Уж на что деревенька бесполезная да маленькая — но нет, живут себе. В Хацуни тоже пара постоянно сидит. Вроде как конвой. Знают они, что мы с Оськой в этих краях где-то, но видит око — да зуб неймёт. Вот пусть так пока и продолжается. А ты про деревню-то с какой целью спросил? — уточнил Хранитель. Хотя я не помнил, чтоб спрашивал.

— Да думаю до города сгонять, как рыбу коптиться поставлю. А на обратном пути у местных про молочко да курятину поузнавать. Свойское-то всяко лучше покупного, — выдал я бесспорную истину.

— Это — да. Коров там точно держат штуки три. Ну, в том году, по крайней мере, три было. А куры, почитай, в каждом дворе роются. А зачем в город тогда? — продолжал пытать Сергий.

— Да за пивом же. Раков-то полтора ведра сами себя не съедят, а без пива их есть — не по-людски как-то. Если можно с ним — зачем тогда без него? — я будто заразился от этих двоих вселенско-житейской мудростью. — Эх, жаль, тебе раков нельзя, наверное.

— Чойта нельзя-то?! — у деда вздрогнул весь «розарий», в котором он лежал. — Можно! Нужно даже! Ты чего, пива дедушке зажал с раками? Ну, точно Аспид, как есть змей подколодный! Оська! Глянь, какую гадину на груди-то пригрели?!

Прутик в столбе света чуть шевельнулся, еле заметно, как хвост старого ленивого кота на солнышке:

— Не ёрзай, Серый. Осиротишь, не ровен час. И про то, кто кого пригрел — тоже вопрос ещё. Как и про то, зачем ему второй дом от околицы с белыми наличниками так занадобился, — Речь Древа звучала неторопливо, размеренно. Да, идея отвлечь и его разговором про пиво с раками была слабоватой. Но я хотя бы попытался.

— Второй-то? Синий такой? Лидка там живет. Ну, в прошлом году ещё жила. Дети разъехались у ней, внучка одна осталась, Машка, оторва редкая. Никак, по ласке заскучал, касатик? — ну вот, теперь он мне не простит своих раковых переживаний. Или рачьих?

— От вас, отцы, ничего не утаить. Нет, Машка мне без надобности. А вот молоко и куры точно нужны, — я «говорил» так, что даже сам себе верил.

— В соседнем к ним доме Тимофевна живёт. На четвёртом ранге она. Ушлая баба. Смотри там, повнимательнее. В лес им ходу нет, но мало ли, как подгадить надумает. А Шарукану поклон мой передавай, коли увидишься. И скажи ему, что, помнится, рецепт он у меня всё вызнавал как-то. Потом бочонок привозил на пробу. Ох, и напробовались тогда… Хм… В общем, если то, полутёмное, бархатное, ещё варят — возьми обязательно!

— Возьму. Мне бы только выехать. А то как до ручья долетели — убей Бог не вспомню. Только Павлик хохотал всю дорогу, а мы с Алиской головами о двери стучались.

— Зря вы так. Головы у вас — места слабые, — Древо продолжало «говорить» размеренно и вальяжно, по-прежнему напоминая кота, развалившегося на тёплом крыльце под ласковым солнышком.

— Так чего сложного-то? Куда влез — туда и вылез, как в народе говорят. По своей же колее и пяться назад. Про пониженную не забудь только, — поддержал его Хранитель. Интересно, они теперь всегда будут мне очевидные вещи подсказывать? Не суй руки в огонь, не лижи зимой качельку…

— Не бухти, Яр. Это по-стариковски мы. Через какое-то время всех вокруг начинаешь абсолютными идиотами считать, поверь мне. Столько дуростей люди на ровном месте делают — ты себе не представляешь. Ты вот почему у Шарукана номер не взял? Сейчас бы уже с пивом сидели, — да, зря я взялся спорить с ними. Кругом правы. И вот чего я, действительно, телефон не спросил у кыпчака?

— Ладно уж, хорош бичеваться. У Мастера спроси мелу, янтарной кислоты и этих, как их, зараз-то… Хелатов! Запиши, слово сложное. Ладно-ладно, не пыхти. Запомни тогда. Хелаты железа, меди, цинка и марганца. Хе-ла-ты. Четыре металла. Запомнил?

Я повторил. Внимательно. Четыре знакомых слова и одно незнакомое.

— Это металлоорганическое соединение. Ой, нет, зря сказал, не запоминай длинные слова! Это зелье волшебное, для Древа чудного, аналог молодильных яблочек. Да не злись ты, пыхтит как ёж. Витаминки это для меня. Могу сам синтезировать из почвы, но долго. И лень. А я из них Серому живой воды нагоню. Пиво, конечно, вещь хорошая, если правильно сварено, но помогает не от всего. К сожалению, — Ося объяснял доходчиво. Когда переставал издеваться.

Закрыв дверь в амбар, набрал в колодце воды и наполнил корыто и два здоровенных медных таза, что нашёл на подворье. Алиса выбрала в первую очередь ту рыбу, что плавала «белым вверх» — хозяйственная, не пропадать же добру. Возле бани развёл костёр на том самом месте, что показала память Хранителя. Раз у них уже есть кострище, где принято раков варить — не снимать же дёрн где-то ещё из-за того, что десяток шагов пройти лень? Пока прогорали дрова — успел и коптильню найти и линей выпотрошить. Потроха, кстати, в пакет завернул. Мясоовощных консервов у нас не так, чтоб уж очень дохрена, а раков наверняка ещё захочется. А тут целый мешок готовой привады.

Медленно, помогая руками и уточняющими вопросами, объяснил сестрёнке, какой высоты должен быть максимальный огонь под железным ящиком, стоявшим на воткнутых в землю железных прутах с поперечинами, обнаруженными под стеной бани. Пока рассказывал — чувствовал себя немного Сергием, которому явно довелось общаться с большим числом людей лёгких и невнимательных. Но Алиска схватывала на лету.

Узнал у неё, чего ещё надо захватить из города. Она перечислила, не забыв в самом конце и сугубо женские принадлежности, отчаянно краснея. Я записал всё списком в телефонные заметки. Удобная штука, раньше всегда так делал перед походом в магазин, чтоб не нахватать лишнего.