Дублинский отдел по расследованию убийств. 6 книг

— Мы не подозреваем Холли в убийстве, — сказал я.

— Правда? Приятно слышать.

Дымок курился в лунном свете. Он мне не поверил.

— Мы получили дополнительные сведения, — сообщила Конвей. — Они подтверждают невиновность Холли.

— Отлично. Вот утром можете мчаться куда угодно с этими сведениями. А сейчас пора по домам. По пути заскочите в паб, хлопните по кружечке, чтобы отметить начало прекрасной дружбы.

Позади него из-за деревьев выскользнула еще одна тень и заняла место рядом с Селеной. Джулия.

— Мы еще не закончили, — сказала Конвей.

— Нет, детектив. Закончили. — Голос спокойный, но глаза сверкнули. Мэкки не шутил. — Я тоже получил некоторые сведения. Три очаровательные девушки заметили, как я брожу в поисках вас, и обратились ко мне. — Темная рука с пылающим угольком внутри приподнялась, указывая на меня: — Ах, детектив Моран. Вы были плохим мальчиком.

— Если у кого-то претензии к детективу Морану, им следует обратиться к его начальнику. А не к вам.

— Ну да, но сейчас они пришли ко мне. Думаю, я могу убедить их, что детектив Моран вовсе не пытался обольстить и соблазнить их невинные души и что одна из них — блондинка, стройная, без бровей? — вовсе не переживала, что на ее добродетель покушались. Но тогда вам не следует мне препятствовать, а лучше позволить закончить дело миром. Все ясно?

— Я в состоянии сам о себе позаботиться. Но спасибо.

— Не могу с тобой согласиться, малыш.

— Если я и ошибаюсь, тебя это не касается. И с кем мы беседуем — не твое дело.

Слова прозвучали неожиданно решительно, они вырвались из меня и устремились вверх, могучие, как деревья. Плечо Конвей рядом с моим, надежное и крепкое.

Приподнятая бровь Мэкки:

— О-о, понимаю. Сам себе их отрастил или позаимствовал у своей новой подружки?

— Мистер Мэкки, — не выдержала Конвей, — позвольте объяснить вам, что происходит. Детектив Моран намерен побеседовать с этими тремя девушками. Я намерена при этом присутствовать, не вмешиваясь. Если вы уверены, что сможете держать рот на замке, милости просим, присоединяйтесь. В противном случае валите отсюда на хрен и оставьте нас в покое.

Бровь все там же.

— Не говори, что я тебя не предупреждал. — Это он уже мне. Насчет Конвей, насчет того, чем угрожает Джоанна, насчет того, что сделает со мной лично он. Он был прав, по всем пунктам. И — ах какой молодец — давал мне последний шанс, ради старой дружбы, поступить по-товарищески.

— Ни за что, — ответил я. — Слово чести, дружище: даже не заикнусь.

Конвей весело фыркнула. А потом мы повернулись спиной к Мэкки и сквозь гиацинтовые миазмы направились вверх по склону к поляне.

Под кипарисами Конвей остановилась. Я увидел, как Мэкки неторопливо догоняет ее, как она вытягивает руку: дальше ни шагу.

Он остановился, потому что все равно собирался. Но стоит ему почуять, что дело хоть на дюйм поворачивает к Холли, Конвей не сможет его удержать.

Я вышел на поляну к трем девчонкам.

Луна светила мне прямо в глаза, поэтому лиц я не видел, лишь пылающие по краям силуэты, как огромная белая руна, начертанная на фоне неба. Джоанна и ее шестерки были, конечно, опасны. Но никакого сравнения вот с этим.

Я откашлялся. Они не шелохнулись.

— А вам разве не надо вернуться в пансион до отбоя? — с трудом выдавил я.

— Через минуту пойдем, — ответил кто-то из них.

— Ага. Классно. Я просто хотел сказать… — Шаг за шагом, потихоньку, едва заметно в густой траве. — Спасибо за помощь. Это было замечательно. Действительно изменило дело.

— Где Холли? — спросил чей-то голос.

— В школе.

— Почему?

— Она не совсем в форме. В смысле, все нормально, но эта ситуация в гостиной с… ну, вы понимаете. С призраком Криса.

— Не было никакого призрака. — Голос Джулии. — Просто некоторым очень хочется привлечь к себе внимание.

Движение внутри руны. Мягкий голос Селены:

— Я видела его.

Еще движение, быстрое и резкое. Джулия вроде бы ткнула Селену локтем, не разобрать.

Я спросил:

— Ребекка? А ты?

Через мгновение из темноты донеслось:

— Я его видела.

— Правда? И что он делал?

Вновь рябь прошла по руне, едва уловимо изменяя значение, так тонко, что я не улавливал.

— Он говорил. Быстро, почти тараторил, как будто ему не нужно было делать паузы для вдоха. Наверное, и вправду не нужно.

— А что он говорил?

— Не знаю. Я пыталась прочесть по губам, но он шевелил ими слишком быстро. А один раз он… — голос дрогнул, — он засмеялся.

— А ты поняла, к кому он обращался?

Молчание. А потом — так тихо, что я мог бы и не расслышать, если бы мои уши не торчали настороженно, как у зверя:

— Ко мне.

Короткий резкий вдох, кто-то ахнул в сгустке тьмы.

— Почему к тебе?

— Я же сказала. Я не расслышала.

— Утром ты говорила, что вы с Крисом не были близкими друзьями.

— Так и есть.

— Значит, вряд ли он так сильно скучает по тебе, что вынужден вернуться и сообщить об этом.

Тишина.

— Ребекка?

— Наверное, нет. Не знаю.

— А он не был в тебя тайно влюблен?

— Нет!

— Знаешь, как ты выглядела со стороны? Жутко напуганной. По-настоящему.

— Я увидела привидение. Вы бы тоже испугались.

Она огрызнулась — ни таинственности, ни угроз. Сейчас она просто ребенок, нервный подросток. Сила покидает ее, и на ее место проникает страх.

— Прекрати с ним разговаривать, — вмешалась Джулия.

— Ты решила, что он намерен причинить тебе вред?

— Откуда мне знать?

— Бекс. Заткнись.

Непонятно, то ли Джулия просто осторожничала, то ли начинала понимать.

— Но, — заторопился я, — но как же, Ребекка, я думал, тебе нравился Крис. Ты говорила, он был хорошим парнем. Это неправда? На самом деле он был мудаком?

— Нет. Совсем нет. Он был добрым.

Опять этот дерзкий тон, еще резче. Ее это задело.

— Судя по тому, что мы узнали, — пожал я плечами, — вел он себя как полный козел. Использовал девушек, чтобы получить от них что хотел, а если не получал понятно чего, просто бросал их. Прямо не парень, а подарок.

— Неправда. В Колме полно таких — им плевать, что они разрушают чужую жизнь, они готовы на что угодно, лишь бы добиться своего. Я знаю разницу. Крис был не такой.