Дублинский отдел по расследованию убийств. 6 книг

— Черт! — с досадой вскрикивает Холли, когда они уже спустились по лестнице. Сквозь раскрытые двери доносится привычный школьный шум, но сегодня он гуще и громче. Кто-то взвизгивает: "И полицейская машина!" — Я забыла книжку. Секундочку… — И мчится вверх по лестнице, против бестолково бормочущего потока, заранее вытянув руки, чтобы поскорее сунуть их под матрас Селены.

Двести пятьдесят учениц толпятся, перешептываясь, в зале. Мгновенно смолкают, как послушные девочки, ручки кротко сложены, словно они и не смакуют в мельчайших подробностях внешность двух детективов в штатском, которые стараются слиться с темными углами; словно за бесстрастными взглядами не заметно оживленное кипение любопытных пузырьков. Они жаждут поскорее узнать.

Садовник, тот парень Ронан, ну знаешь, он же понимаешь-о-чем-я, я слышала про кокаин, а я слышала, за ним следили гангстеры, я слыхала, копы с оружием явились прямо в парк! Я слышала, его застрелили, я слышала выстрелы, я слышала, я слышала… Селена замечает, как Джулия криво усмехается — в парке, надо же, как будто речь идет о джунглях, кишащих наркобаронами или даже инопланетянами, — и даже умудряется улыбнуться в ответ. На самом деле у нее нет сил даже притворяться, что ее интересует очередная бессмысленная драма, которая здесь разворачивается. Досадно, что она не умеет блевать по собственному желанию, как Джулия, тогда можно было бы вернуться в комнату, и там ее оставили бы в покое.

Но тут на сцену поднимается Маккенна, надевшая свое особое торжественное лицо, на этот раз дополненное умеренными дозами суровости, скорби и благочестия. Однажды они такое уже видели — когда учились здесь первый год, а кто-то из пятого погиб в аварии как раз на рождественских каникулах, вот тогда в январе Маккенна встретила их в школе ровно с таким лицом. Но с тех пор ничего подобного не случалось.

Нет, это не садовник Ронан. Девчонки начинают озираться, высматривая, кого нет на месте. А где Лорен Малвихилл, ой, мамочки я слыхала, она экзамен завалила и ее парень бросил, о господи…

— Девочки, — начинает Маккенна, — вынуждена сообщить вам трагическую новость. Которая, безусловно, вызовет в ваших сердцах боль и скорбь, но я надеюсь, что вы переживете это сдержанно и с достоинством, которое является неотъемлемой частью традиций школы Святой Килды.

Напряженное молчание.

— Нашли использованный презерватив, — так, что ее могут расслышать только подруги, высказывает предположение Джулия.

— Тш-ш, — не глядя, обрывает Холли. Она сидит вытянувшись в струнку, не сводя глаз с Маккенны, и все крутит и крутит салфетку в руках. Селена хочет спросить, все ли с ней в порядке, но Холли ее, наверное, даже стукнет, в таком-то состоянии.

— С глубоким прискорбием сообщаю, что сегодня утром ученик школы Святого Колма был найден мертвым в нашем парке. Кристофер Харпер…

Селене кажется, что стул под ней перевернулся. И провалился. В ничто. Маккенна исчезла. Зал скрыла серая туманная дымка, пол накренился, бряцанье колокольчиков, вскрики, обрывки музыки с дискотеки в Валентинов день.

Селена понимает, слишком поздно и слишком ясно, почему ее не настигла кара в самый первый вечер. Слишком это было самонадеянно — думать, что она имеет право на такую милость.

Боль, где-то далеко. Опустив глаза, она видит руку Джулии, вцепившуюся ей в локоть; со стороны, наверное, выглядит как дружеская поддержка, но пальцы впились глубоко в плоть. Голос Джулии шипит: "Только не падай в обморок, мать твою".

Боль — это хорошо; боль немного рассеивает серую пелену.

— О’кей, — выдыхает Селена.

— Смотри не разревись. И молчи. Справишься?

Селена кивает. Она не совсем понимает, о чем толкует Джулия, но в состоянии просто запомнить; это помогает, вроде как держишь сразу два увесистых предмета, по одному в каждой руке. За спиной кто-то рыдает, громко и неискренне. Когда Джулия отпускает руку, Селене жаль, что боль отступила.

Она должна была это предвидеть, еще после первого свидания. Должна была заметить в каждой тени, алчущей и ненасытной, лишь дожидающейся своего часа, когда величественный золотистый глас даст команду настичь отступницу.

Она думала, что это ее покарают. И позволила ему вернуться. Просила вернуться.

Обрывки музыки продолжают царапать ее, как острые осколки.

Бекка наблюдает за собравшимися сквозь чистейшую в мире ледяную воду, воду горного родника, кипящую энергией и лукавыми вопросами. Ожидала ли она, что на этом этапе придется трудно? Она не помнит; кажется, вообще не задумывалась на этот счет. Сейчас, пожалуй, ей легче любого в этом зале.

Маккенна убеждает девочек не бояться, потому что у полиции всё под контролем. Уговаривает быть предельно сдержанными, особенно в телефонных разговорах с родителями, не провоцировать излишнюю глупую истерию. Во всех классах пройдут групповые беседы с психологами. Для тех, кто почувствует в этом необходимость, будут доступны личные консультации. Помните, что вы в любой момент можете обратиться к своим классным наставникам или к сестре Игнатиус. Под занавес она велит всем возвращаться в свои классы, к ним придут учителя и ответят на все вопросы.

Бурлящий поток выливается из спортзала в вестибюль. Учителя уже наготове, чтобы загнать всех в стойло и утихомирить, но девчоночью трескотню и рыдания так просто не осадить; они нарастают, спиралью поднимаясь к сводчатому потолку и дальше, вверх по лестничным пролетам. Бекке кажется, что ее стопы отрываются от земли и она свободно парит, перелетая от плеча к плечу вдоль длинного коридора.

Проходя в дверь класса, Холли крепко обхватывает запястье Селены и, словно накрыв всех четверых силовым полем, увлекает сквозь хнычущее сопливое сборище к дальнему окну. Делает вид, что крепко обнимает подруг, а сама шепчет, жестко и быстро:

— Сейчас будут допрашивать каждого, здесь детективы из отдела убийств. Не говорите им ничего. Ничего вообще. Особенно о том, что у нас была возможность выходить из здания. Понятно?

— О господи, ну слушай, — фыркает Джулия, вскидывая ладонь, — это все грандиозная фигня-я-я.

— Я не шучу, — шипит ей в лицо Холли. — Ясно? Это не игрушки. Кто-то по-настоящему угодит в тюрьму, пожизненно.

— Да что ты, серьезно? Я разве похожа на умственно отсталую?

Бекка чувствует едкий запах короткого замыкания.

— Хол, — примиряюще говорит она. Холли сейчас состоит сплошь из острых углов и вставших дыбом волос; Бекке хочется пригладить и утешить ее. — Мы понимаем. И ничего им не расскажем. Честное слово.

— Да это вы сейчас так думаете. Вы просто не знаете, как это бывает. Это вам не Хулихен: "Ой, я чую запах табака, девочки. Вы, что, курили?" А вы делаете невинное личико, и вам тут же верят. Нет, здесь детективы. Если они заподозрят, что вы что-то о чем-то знаете, они превратятся в питбулей. Восемь часов допроса, родители с ума сходят — как вам такое? Забавно, да? Именно это произойдет, если вы всего лишь помедлите, перед тем как отвечать.