Дуэльный Кодекс. Том 4: Ритуал

Они с Венерой стояли словно завороженные. Перед ними возвышался зверь. На его лбу сиял один большой красный глаз, который, казалось, был крупней остальных.

Существо открыло пасть. Показало им белые, острые, как кинжалы, зубы. А потом заговорило.

— Что вы делаете здесь? — Спросил Зверь голосом иномирного существа.

— Я… Мы… — Венера решилась сказать хоть что-то.

Тома же просто онемела.

— Что тут творится, — внезапно раздался за спиной существа звонкий голос сновидицы Светы.

Волк обернулся. Тома тоже посмотрела за его спину. Сновидица, уставившись на существо просто остолбенела. Даже в полутьме галереи Тома видела, как округлились белые глаза девушки.

— Черный Бог-Волк, — проговорила Света будто бы вполголоса, но Тома явно это услышала.

Черный Бог-Волк. Это странное имя, если оно было именем, засело в голове у Томы.

— Черный Бог-Волк, — почему-то повторила Тамара и эти слова были странными на вкус. И этот вкус напоминал вкус крови.

При этом Зверь обернулся к ней, будто бы она назвала его имя.

— Оно еще дышит, — сказал Зверь и прыгнул.

Как молния он выскочил в окно. Все, кто наблюдал за этой жуткой сценой, бросились к аркам окон, чтобы посмотреть продолжение битвы.

Они сражались на черепичной крыше второго этажа. Тень наносилась вокруг Зверя, жаля его когтями. Зверь же, отмахивался лапами от нее, как от назойливого насекомого.

— Что тут случилось?! Предки! Что происходит?! — Внезапно вбежала на этаж супруга Виктора Орловского Вера, — быстрее, кто-нибудь! Виктору Плохо! Предки… — застыла она, видя, как на крыше идет бой.

Внезапно, Зверь схватил чудовищную Тень и прижал ее к крыше могучими лапами. Тень зашипела на него, пытаясь высвободить когтистые руки.

Зверь же опустил длинную морду. Клацнули зубы. Шипение тени стало громким. И теперь в нем не было угрожающих ноток. Оно звучало, как вопль боли.

Хрустнуло. Зверь поднял голову. В его пасти висела обкусанная рука тени. Почти мгновенно когтистая конечность превратилась в черную жижу.

Тогда Зверь опустил свою голову еще раз. На это раз он с хрустом откусил чудовищу голову. Тот час же Тень разлилась в черную жижу, которая почти сразу испарилась.

Зверь победил. Он выпрямился и сел, как сторожевой пес, выпятил массивную грудь, уставившись куда-то на полумесяц луны.

— Серконис, — прошептала Света.

— Что? — Тома удивленно оторвала взгляд от Зверя и посмотрела на сновидицу.

— Черный Бог-Волк Серконис, — сказала она, — это он. Пророчество — это правда!

— Какое Пророчество? — Удивилась Тома.

А потом Зверь завыл. Все, кто был в галерее, вздрогнули. Тома почувствовала, как холодок пробежал по спине, снова посмотрела на Зверя.

Он выл. Но она видела, как черная шкура стала превращаться в дым, а потом и вовсе развеялась. Там, где только что был верный Бог-Волк по имени Серконис, без сознания лежал Игнат Орловский.

* * *

Я открыл глаза, глубоко вздохнул. Первое, что я увидел — мазаный белой известью потолок. Пару мгновений мне было необходимо, чтобы осознать, что я лежу в теплой кровати. Из небольшого окошка в такой же мазаной стене пробивался теплый свет.

Да и мне самому было тепло. Я попытался пошевелиться, но понял, что это не так просто. Чье-то теплое тело привалило меня. Я чувствовал на себе нежность чужой кожи.

— Не вставай, — промурчала Катя, — полежи со мной немного. В последнее время мы не так часто видимся, как хотелось бы.

Понимание происходящего медленно являлось ко мне. Я лежал в кровати, а Катя, положив голову мне на грудь а ножку на бедра, лежала рядом. Она была теплой, словно уже жива.

— Как я здесь оказался? — Проговорил я хрипловато.

— Я не знаю. Я вернулась домой, а ты лежишь здесь, на кровати. Лежишь и сладко спишь. Я решила побыть с тобой.

— Чувствую себя уставшим, — сказал я, вглядываясь в потолок, — а во рту вкус крови.

— Ты уничтожил подосланного убийцу, — Катя приподнялась на локтях, — я видела это через твои глаза, — она заглянула мне в лицо.

Я же удивился ее красивым семеричным и пухлым губам, изящным скулам и тонкой челюсти. Ее белой коже, по которой так скучал.

— Теперь, — вздохнула она, — осталось только выяснить, кем этот убийца был.

— Я не очень помню, — признался я, — помню… смерть Лодычева. Помню отрывистые сцены драки. Словно сменяющие друг друга картины. Помню имя. Серконис. Кто-то будто бы назвал меня так.

— Знаешь, — девушка села сверху, мне на бедра, поцеловала в губы, а потом проговорила, — как я соскучилась.

— Знаю, — улыбнулся я.

Она прижалась ко мне, пропустила руки под шеей и обняла. Так мы пролежали некоторое время. Пролежали в абсолютной тишине. Потом девушка поднялась, сбросив с нас тонкое покрывало. Она была обнажена. Я любовался ее изгибами и красивым подтянутым животом. Положил руки на талию.

— Я очень скучала, — посмотрела на меня Катя из-под длинных бровей.

Я резко поднялся, обхватил ее за талию так, что она аж вскрикнула. Впился в губы. Спустя мгновение нас захлестнула страсть.

— Серконис, — сказала Катя, когда все закончилось, а она все также лежала на моей груди, — какое-то знакомое имя. Будто бы я когда-то слышала его.

— Я с ним не знаком, — сказал я тихо.

Мы снова немного помолчали. В нигде, было уютно и спокойно. Я решил не думать ни о чем, пока нахожусь здесь, в этом сладком сне.

— Я разгадала заклинание, которое мы так долго собирали с тобой. Оно звучит так: я мечтаю найти тело и возродится.

— Шестиступенчатое, — сказал я, — состоит из шести слов.

— Верно. Было тяжело разобраться. Но когда я нашла его, то почувствовала такую легкость, что сразу все поняла.

— Осталось заполучить круг материи, — сказал я, — и раздобыть ингредиенты для твоего нового тела. Если второе сделать довольно просто, то первое уже сложнее. Придется вырвать круг из мертвых рук моих врагов.

— Ты это сделаешь, Паша.

— Сделаю, — сказал я,и приманил к себе Катю, поцеловал ее в губы.