Dum spiro, spero

После секундного замешательства мы вскакиваем на ноги.

– Нам надо разделиться, - предлагает Китнисс.

– Я тебя не брошу, - тут же отвечаю я, и Гейл кивает.

– Мы твоя охрана, - возражает Джексон.

– И твоя съемочная группа, - добавляет Крессида.

У нас нет времени на споры. Быстро подхватываем остатки продовольствия, делимся оружием со съемочной группой; они избавляются от тяжелых панцирей, мешающих передвигаться быстро. Учить их пользоваться пушками нет времени, поэтому я быстро объясняю, как целиться и как стрелять. Безоружным остается Финник, но он участвует в охоте на Китнисс, поэтому мы все равно не можем ему ничего дать.

Мы петляем по коридорам, стараясь не оставлять никаких следов. Единственное, что мы не можем стереть - наш запах, по которому эти твари, кажется, и разыскивают нас. Наша цель - дворец Сноу, и желательно достичь ее как можно скорее, до того, как нас настигнут переродки.

Проходим еще пару кварталов. А потом раздаются крики. Хриплые, гортанные, отражающиеся от стен туннелей.

– Безгласые, - тихо говорит Китнисс. – Так же было во время пыток Сноу.

– Их нашли эти твари, - заключает Крессида.

– Они охотятся не только на Китнисс, - вставляет Лиг Первая.

– Я думаю, они убивают всех на своем пути, пока не доберутся до нее, - говорит Гейл.

Шипение повторяется снова, на этот раз значительно ближе, сзади и снизу. Я хлопаю Поллукса по плечу, и мы начинаем бежать. Достигаем следующего перекрестка, где капсулы, по словам безгласого, на каждом шагу. Дальше нужно двигаться осторожнее, иначе можно угодить в нечто под названием «Мясорубка», где вполне возможно лишиться ног.

Джексон кричит, чтобы мы держались за ней, и сама ступает вперед. Я иду сразу следом, внимательно осматривая пол под своими ногами, когда сзади начинает кричать Лиг Первая. Все оборачиваются: мы наткнулись на капсулу, о существовании которой не знали. Мессалла угодил в нечто, напоминающее столб света. Его голова запрокинута, рот широко раскрыт, но крика мы не слышим. Тело начинает медленно плавиться, словно воск. Нам надо двигаться дальше, но никто не может пошевелиться.

– Давайте! – орет Финник, толкая Китнисс в спину. – Быстрее! Нет времени! Его уже не спасти!

На меня налетает Кастор, сбивая с ног. Падая, мы активируем еще одну капсулу, и помещение начинает наполняться зеленым ядовитым газом, от которого все начинают задыхаться. В спешке натягиваем противогазы, пытаемся идти дальше, но я уже успел надышаться: кружится голова, не могу вдохнуть до конца. Я падаю на землю сразу, как только пытаюсь подняться.

– Пит, ну же, давай! – кричит Гейл, рывком ставя меня на ноги. Он перебрасывает мою руку через свое плечо, поддерживая, пока я пытаюсь прийти в себя. – Поллукс, веди нас дальше!

Мы бежим – ну, как бежим, Гейл практически тащит меня на себе – до следующего поворота, пытаясь понять, куда идти дальше, когда на нас обрушивается дождь из штукатурки. Отряд миротворцев несется к нам с той стороны, откуда мы пришли, а Поллукс все еще не может понять, по какому пути следовать, поэтому остается только отстреливаться. Их вдвое больше, зато мы отряд снайперов, поэтому их численное преимущество быстро сокращается. На белых формах расцветают красные пятна, похожие на бутоны.

А потом из боковых туннелей появляется белое нечто.

Это – не миротворцы, не одни из знакомых нам видов переродков. Больше всего эти существа похожи на больших, размером с человека или даже больше, обтянутых гладкой светлой кожей ящериц. У них четыре конечности, вытянутая морда и глаза без зрачков. Существа кидаются на миротворцев, раздирая их на куски, тоннель заполняется не только их шипением, но и человеческими криками.

– Сюда! – кричит Китнисс, сворачивая направо. Она ждет, пока все окажутся в тоннеле, а потом стреляет в одну из мин-капсул. Стены содрогаются от взрыва, потолок рушится. Нас присыпает новой порцией штукатурки, и я радуюсь, что мы все еще в противогазах, потому что воздух наполняется пылью.

Я почти в норме, поэтому Гейл меня отпускает. Шипение обжигает уши. Я не знаю, выжили ли те переродки, но даже если и нет, новые скоро нас найдут. Китнисс дергает Поллукса за руку:

– Плевать на задание! Выведи нас наружу!

Он – наша единственная надежда, потому что времени почти нет. Мы цепочкой, друг за другом идем по узкому коридорчику, проходим через три двери и оказываемся у центральной канализации. Запах настолько ядреный, что будь мы без противогазов - пришлось бы туго. Стараясь идти как можно быстрее, проходим по скользкому уступу, затем по узкому мосту. Поллукс показывает на неприметную лестницу и поднимает палец вверх. Вот оно, наше спасение.

Китнисс, едва ступив на верхнюю ступеньку, окидывает взглядом отряд.

– Стойте! Где Митчелл, Лиг Первая и Джексон?

– Остались у «Мясорубки», чтобы задержать переродков, - отзывается Хоумс.

– Нет! – Китнисс кидается назад к мосту, но я перехватываю ее руки.

– Их уже не спасти. Не дай им погибнуть напрасно, - серьезно возражаю я.

– Смотрите! – Гейл указывает на переродков, уже ползущих по уступу. Парень прицеливается и, с помощью подрывных стрел, взрывает мостик, по которому мы только что шли.

Мы открываем огонь. Твари невероятно живучие, потому что даже будь они дюжину раз ранены, все равно продолжают ползти. Их больше, они невероятно сильны, мы же - уставшие и вымотанные. Плечо будто бы обжигают раскаленным металлом, когда один из переродков, подобравшихся ближе всех, нападает на меня со спины. Рука правая, та, которой я стреляю, поэтому я почти роняю ружье, сдерживая крик. Поллукс добивает переродка прежде, чем тот успевает нанести следующий удар, и толкает меня к лестнице. Ящерицы-уроды пахнут, как цветочный магазин, где торгуют одними только розами, и этот запах смешивается с кровью: их и нашей, да еще к тому же рядом канализация. От убойной смеси слезятся глаза.

Я почти ничего не чувствую от боли, когда начинаю карабкаться по лестнице. Каждое движение рукой ослепляет до белых пятен в глазах, но я сосредотачиваюсь на движениях и стискиваю зубы. Крессида помогает мне залезть на промежуточную платформу. Встаю на четвереньки, пытаясь отдышаться и собраться с мыслями. Сзади раздается крик.

Гейл.

Переродок, вцепившись ему в спину когтями, тащит вниз. Я, забыв о больном плече, свешиваюсь с лестницы, хватая Гейла за руки. В туннеле темно, но я вижу, как он морщится от боли; мы практически перетягиваем его на себя: сзади в меня тоже кто-то вцепился. Плечо разрывает от боли, которая распространяется вниз, по всей руке, но я сосредотачиваюсь на ладонях Гейла, склизких от крови. Не отпускать, не отпускать, не отпускать.

Переродок ревет, когда кто-то снизу, кажется, Хоумс, вонзает не пойми откуда взявшийся нож прямо ему в глотку, и хватка твари за Гейла слабеет настолько, что мы можем вытащить того на платформу. Он падает лицом на мои ноги, с трудом дыша. Кровь сквозь пробитый бронежилет вытекает на бетон. Сложно оценить тяжесть ран, да и нет времени.

Китнисс, выхватив у Крессиды фонарик, светит вниз. Ясное дело, что все это бесполезно. Они не поднимутся, переродков слишком много.

– Китнисс, надо уходить, - хриплю я. Она в отчаянии смотрит на меня. – Китнисс, нам надо уходить.