Думают…

Я позвонила ему в одиннадцать и попросила помочь с электронкой, а он мгновенно напросился на ланч. «На хлеб с сыром», как он выразился. У меня в холодильнике валялся кусок старого чеддера, и я побежала в супермаркет, чтобы купить стилтона, грюйера и шевра, арденнского паштета, а также овощей к салату и помидоров для супа. Потом стала носиться по дому с пылесосом, прибралась в гостиной, сняла с сушилки белье в ванной, сменила постельное белье, спрашивается, зачем? Затем, что оно выглядывало из-под короткого покрывала и казалось несвежим. Это я себе так сказала, но кто знает, какие мысли таились в моем подсознании, ведь я не предполагала, что он захочет зайти в спальню. Но он сразу же попросил, чтобы я показала ему весь дом, включая ванную (где на полу валялись мои трусы).

К тому времени я уже вся вспотела и решила принять душ (второй раз за сегодня) и вымыть голову. Одежду (юбку и блузку) тоже пришлось сменить — она казалась слишком нарядной для такого случая (особенно учитывая вымытую голову), так что я решила надеть широкую рубашку и брюки, чтобы выглядеть привлекательно, но не чересчур соблазнительно. Я уверена, что он пришел, чтобы соблазнить меня, и попросил показать дом, для того чтобы изучить местную географию. «Прозондировать почву», как говорят — или раньше говорили — взломщики в старых романах.

«Соблазнять» — тоже старомодное, книжное слово, пригодное для увядающих матрон и несчастных женщин, наподобие Памелы Ричардсона, защищающих свою «добродетель» от посягательств мистера Б., однако я не могу подобрать в нынешней ситуации слова более подходящего. В конце концов, так оно и вышло: он пытался затащить меня в постель, а я противилась соблазну. А соблазн был. Он — первый мужчина, к которому меня влечет после смерти Мартина. Я могу легко представить себя обнаженной в его объятиях, и эта картина не кажется мне смешной или глупой. Случалось, когда я болтала с каким-нибудь мужчиной, алкоголь слегка ударял мне в голову, но как только я понимала, что он пытается затащить меня в постель, я моментально остывала и устремлялась через всю комнату, чтобы поприветствовать какую-нибудь знакомую, или находила любой другой предлог.

Как-то раз я бросила одного немолодого продавца книг с желтыми зубами и волосатыми ушами, который остался стоять с моим бокалом в руке, а сама вышла в туалет и вместо того, чтобы вернуться к нему, схватила пальто и выскочила на улицу, поймала такси и уехала домой, виновато хихикая себе под нос.

После стольких лет моногамного секса с Мартином мне страшно было подумать о том, чтобы начать все сначала с другим, чужим мужчиной. Мы так привыкли друг к другу, прощали друг другу недостатки и знали, что нам нужно. Если у него ослабевала эрекция или я не могла достичь оргазма, мы особо не переживали, зная, что в следующий раз все будет хорошо. Чтобы установились такие отношения, необходимо время, это все равно что выучить новый язык. Что делать голым людям, оказавшимся в одной постели и говорящим на совершенно разных языках? Здесь не помогут даже воспоминания бурной молодости. Эти робкие, пьяные соития на узких диванах общаг вызывают у меня отвращение. Эти ребята… как они быстро кончали и какое разочарование мы испытывали, хотя и не признавались в этом друг другу… Но зато потом, когда взрослеешь, какое чувство освобождения появляется! По крайней мере, узнаёшь наконец, что же такое секс. Мартин был первым и единственным мужчиной, с которым я испытала оргазм. Он был очень чувственным человеком. Когда он бывал в настроении, это читалось в его глазах, в игравшей на губах улыбке. Эту же черту я ощущаю в Ральфе Мессенджере.

Да, у меня был соблазн, тем более что Ральф домогался меня словесно, словно поэт эпохи Возрождения, взывающий к даме своего сердца. Он не пытался поцеловать меня, хотя я думала, что попытается, я почти надеялась, и он знал это и специально этого не делал… Он не поцеловал меня, когда вошел, не набросился на меня, когда мы были наверху, и не попытался завалить меня на диван после обеда. Вел себя, как джентльмен, если не считать одной фразы: «медленно и с удовольствием займемся любовью». Боже, как меня возбуждают эти слова!

А что, если он прав? Может, я зря отказалась от приятного переживания, после которого встала бы свежей и обновленной? На самом деле, мое тело мечтает о том, чтобы его погладили и успокоили. Но я боролась с Мессенджером за свою душу, которой, по его словам, не существует. Не существует бессмертной души, которая будет отвечать перед Богом за свои поступки. «Я допускаю существование „смертной“ души. Это — просто одно из обозначений нашего самосознания». А самосознание — фикция, феномен, сопровождающий деятельность головного мозга. Тогда зачем быть хорошей? Лишать себя удовольствия? «Если нет Бога, то все дозволено», — говорит один из братьев Карамазовых. Правда ли это? Почему же тогда мы не убиваем, не грабим, не насилуем, не обманываем друг друга на каждом шагу? Просто это «в наших интересах», как сказали бы материалисты — мы повышаем собственные шансы на выживание, если следуем правилам жизни в обществе. Цивилизация основана на подавлении, говорил Фрейд. Но только не на подавлении сексуального влечения, возражают безбожники. Не стоит полагать, будто секс ради удовольствия ограничивается лишь моногамными отношениями. Если верить современной прозе, это далеко не так. В ней столько же злости, ревности и горечи, вызванной супружеской неверностью, как и прежде.

Возможно, если бы я была на сто процентов уверена в том, что Кэрри никогда ничего не узнает и, следовательно, ей не будет больно, то переспала бы с Ральфом. Но подобный математический расчет невозможен в человеческих отношениях. К тому же Кэрри — не единственная причина. Как ни странно, мне кажется, что я оскверню память о Мартине и о нашем браке, если займусь сексом с женатым мужчиной. Это может показаться безрассудством или суеверием, но я ничего не могу с этим поделать.

19

У Мэри был барашек… Точнее, спектрофотометр… Что там еще было? Затворница Мэри, нет, это скорее про Хелен… а я-то думал, что мне подфартило, когда она пригласила меня к себе на обед. Если честно — я сам себя пригласил… Но это был призыв… приди, о мастер компьютерных наук, помоги бедной девочке с ее электронной почтой… И она позвонила мне из дома, а не из офиса. Я умышленно не общался с ней после тех выходных. Один раз видел ее, махнул издали рукой, но не остановился, сделав вид, что тороплюсь… я выжидал, пока она сделает первый шаг, и она его сделала… Сразу было ясно, что она готовилась к моему приходу, квартира вылизана, подушки на диване взбиты, и даже белоснежное постельное белье на двуспальной (я рад был это отметить) кровати. Я уже не говорю о подброшенных на пол трусах… сначала я решил, что она это сделала специально, но потом подумал, что, может, просто недоглядела… Она их резво схватила и убрала, и я успел только заметить, что они были из простого белого хлопка, а не такие, как у Марты — розовые и кружевные. Она действительно хотела увидеться со мной, но у нее много предубеждений насчет секса… а жаль, она целиком завладела моими фантазиями…

Поэтому вместо того, чтобы заниматься любовью, я торчал на скучнейшем межфакультетском заседании по модульной совместимости, участники которого сравнивали и оценивали различные курсы. Скажем, требует ли курс обществоведения таких же затрат, как и курс электротехники? Стоит ли вводить курс междисциплинарных знаний, дабы внести «разнообразие», как выражаются в нашем регистрационном бюро, и тем самым привлечь большее количество студентов и сделать наш университет более конкурентоспособным?.. Маркетинговые исследования показали, что у нас есть незаполненная ниша, и нам нужен еще один курс, на котором студент мог бы совмещать, скажем, изучение ядерной физики с анализом мыльных опер или молекулярную биологию с изучением средневековых мистерий… Все это выглядит заманчиво на бумаге (особенно на цветной бумаге университетской брошюрки), но, боюсь, предметы далеко не равнозначны и не вполне совместимы, и многие просто не могут изучаться изолированно от родственных им дисциплин. Однако сторонников по этому вопросу у меня не нашлось…

Сейчас 5.30 вечера, пятница, 21 марта. Сижу в офисе и пытаюсь убить время до прихода Кэрри, сначала мы перекусим в кафе Художественного центра, а потом пойдем на концерт… по-моему, Гайдн и Моцарт…. точно не знаю, билеты покупала Кэрри… Короче, пустая трата времени… Я люблю слушать фоновую музыку, когда чем-нибудь занимаюсь, но сидеть ради этого в концертном зале… После первых же аккордов я словно куда-то проваливаюсь и начинаю грезить наяву… я — не большой знаток музыки, но мне интересно, как людям удается думать музыку… уверен, что таких людей очень немного… Вставить бы в головы слушателей провода и сравнить полученные графики… Если б можно было измерить, как музыка превращается в семантические структуры в мозгу пятисот человек, слушающих одну и ту же мелодию, мы получили бы множество разнообразных и уникальных потоков мыслей, бурных и неожиданных, совершенно несхожих между собой… самых разнообразных: пошлых, серьезных, эротических… «Я не забыл закрыть внешнюю дверь? Интересный платок у этой женщины, у первой скрипки течет из носа — насморк, а у меня сегодня несварение, вот это место мне нравится, оно есть на компакте, который она подарила мне на прошлое Рождество, не забыть бы послать ей открытку ко дню рождения, у виолончелистки такая сексуальная поза, инструмент между ног, зачем дирижер без конца убирает челку со лба, состричь не может, что ли? Мне самому нужно постричься и сходить в это туристическое агентство, куда же мы отправимся на сей раз? Нет, только не на Майорку, возможно, в Португалию…» и т. д. и т. п Неплохо, я выдумал все, конечно… Диктую все это на компьютер через «Войсмастер» и могу корректировать по ходу дела…

Но мне потребовалось некоторое время, чтобы собрать все эти мысли в кучу… как у Вирджинии Вулф…

Значит, Хелен тоже ведет дневник… я бы отдал все на свете, чтобы почитать… А что, если бы мы обменялись с ней дневниками?.. вот это идея!.. интересно, ей захотелось бы? Но если б она прочла мои страстные излияния, мне пришлось бы отказаться от всяких попыток затащить ее в кровать… а может, и наоборот, кто знает? Но вдруг ее дневник окажется не менее эротичным? Вот тогда бы я узнал, фантазирует она обо мне или нет, и так ли уж тверды ее моральные принципы. Нет, глупо, я никому не покажу этих записей… но, с другой стороны, если я получу взамен ее дневник, это станет некой гарантией конфиденциальности… «око за око»… страх взаимного предательства… нет, слишком рискованно, она бы все равно не согласилась… Но чем черт не шутит?