Дураки

Волей случая один из них, Костя Ненашев, в прошлом журналист и ученик Дудинскаса, причем, что важнее, до сих пор признающийего своим учителем, оказался в ближайшем окружении главы государства, а точнее — его первым советником и правой рукой. Вскоре после кремлевского назначения памятливый ученик позвонил Виктору Евгеньевичу и велел с любыми просьбами обращаться.И даже сообщил номер личного пейджера, по которому его всегда можно найти, минуя помощников и секретарей.

Ни разу, даже в самых критических ситуациях, даже в истории с маркой, Дудинскас такой возможностью не воспользовался. Его отношения с Ненашевым ограничивались исключительно журналистскими интересами, что как бы автоматически исключало для него возможность любой «шкурной» просьбы. Правила Виктор Евгеньевич знал. И всегда старался одно с другим не путать, помня грубоватое наставление отца: никогда не смешивать людей, блядей и лошадей.

Но вот пришел черед обратиться. Использовать и эту возможность.

Хотя и без Кости Ненашева, едва прозондировав московскую почву, какие-то номера накрутив, какие-то связи обновив, Дудинскас убедился, что и принят, и выслушан Столяр будет. Хотя и не вовремя все это, ох как не вовремя...

— У нас тут выборы на носу, взрывы гремят, мафия, коммунисты, Чечня... Самим бы обеспечить преемственность...Но клиентаготовь. Будем вживлять... Хорошо бы посмотреть, что у него за программа.

Это да, это действительно хорошо бы. Симпатии симпатиями, но и самому хотелось представить, что такое Столяр.Не по Ванечкиной характеристике.

программа

Виктор Столяр «задачу понял» и исчез. Через две недели он появился в Дубинках — осунувшийся, уставший, но в том возвышенно-строгом настроении, которое обеспечивает хорошо сделанная работа.

Начал с невероятного. Оказывается, в соответствии с намеченным,он успел объехать почти всех бывших депутатов Верховного Совета, устранившихся от политики по разным причинам, переговорил и кое с кем из тех, кто ушел по призыву Батьки.И теперь, заручившись поддержкой, он с уверенностью может доложить «для московских товарищей»: Верховный Совет соберет кворум,необходимый для смещения незаконно захватившего власть узурпатора.

Восхитила ли Дудинскаса такая головокружительная результативность? И да, и нет. Больше все же расстроила.

Восхитился он той оптимистичной энергией, которую Столяр излучал. И той нетерпеливой решительностью, даже ретивостью, с какими он рванул, еще и не получив отмашку.

А огорчился Виктор Евгеньевич, поняв, что, как он и предполагал, никакой программыВиктор Илларионович не написал. Отчего, видимо, и находился в таком прекрасном, революционно-возвышенном расположении духа.

Столяр на его недоверие, как на проволоку, налетел.

— Вы меня с кем-то путаете! — и протянул Виктору Евгеньевичу несколько листков, по-студенчески свернутых в трубку — вот вам обещанное, мы, конечно, не писатели, нам до вас, Виктор Евгеньевич, далеко, хотя и вы здесь, — тут он обвел красивым жестом окрестности Дубинок, — прилично забурели... Вот — программа, она четкая и ясная, как слеза младенца... Вы полистайте, а я с вашего позволения отбываю.

Дудинскас посмотрел ему вслед. Ему все больше нравился этот веселый, совсем молодой человек в футболке, обнажающей крепкие мускулы рук. С такой очевидной ясностью действий. И с такой готовностью подставить свои спортивные плечи под неподъемный воз, который он собирался вытащить.

республику — в европу?

Программа была действительно настолько ясной, что... никуда не годилась.

Нет, она годилась для переустройства этого государства и даже для того, чтобы всякоегосударство на месте Республики могло бы по ней жить.

Столяр с командой «умников», похоже, превозмогли известный соблазн любых провинциальных графоманов и ничего, абсолютно ничего новогоне предлагали. Видимо, на самодеятельность и кустарщину у них просто не было времени. Поэтому предлагалось все нормальное,как у всех в цивилизованном мире: конституционная законность, разделение властей, экономические реформы, неприкосновенность собственности, права человека, свобода слова, выход из международной изоляции, прекращение бессмысленной войны с дипломатами. Ну и так далее... Все, как у людей.

Разве что КГБ намечалось переименовать в Комитет Защиты Конституции...

Но идея объединения с Россией в одно государство была названа утопической и непродуктивной. Взамен предлагались... добрососедская дружба и братская любовь, как, впрочем, и остальным соседям. Хотя и обещалось, что в новой политике обязательно будут учтены интересы восточного соседа.Более того, Республике отводилась исключительно роль посредникамежду Россией и Европой.

И завершал все великолепный по точности хода (Дудинскас от удивления даже присвистнул) предвыборный слоган:

В Европу— вместе с Россией!

Дочитав до этого места, Виктор Евгеньевич удовлетворенно потер руки. Поставив свою последнюю фишку на Столяра, он, похоже, не ошибся.

Покончив с положительными эмоциями, Виктор Евгеньевич тяжело вздохнул и, позвонив Старкевичу, велел ему срочно разыскать Столяра.

— Что случилось? — заволновался Ванечка. — Что-нибудь новое с Москвой?

— Нет, с программой.

— А что с программой?

Программа не годилась совсем.

Жить по такой программе — одно удовольствие. Так и живут... на Западе.

Но соваться с этим на Восток?

Каждое ее слово свидетельствовало о том, что, оказав вдруг поддержку Виктору Илларионовичу Столяру, вместо ключа от Республики московские друзья Виктора Евгеньевича и их высочайший патрон получат возможность поцеловать... замочную скважину.

Об этом и записано было с полной откровенностью:

«Граница с Европой должна проходить на востоке Республики, а не на западе»:

Вряд ли такая раскладка может порадовать тех, кто живет восточнее этой границы.

Харизмаего «клиента» оказалась действительно обратного свойства.Это харизма человека, не привыкшего, да и не способного жить в коридоре. Он и в дом свой, к матери, вваливался, широко распахнув дверь:

— Живы?!

Дудинскас задумался...

не свет же клином!

Что ж, на самом деле все это не так уж и плохо.

Разве из любого коридора не двавыхода? И только в Москве хотят получить ключ? И на ней свет клином? Разве путь на Запад заказан? Да услышь там про границу, которую можно отодвинуть, да поверь там в серьезность таких намерений, инвестиции в Республику потекут рекой. Все будет оплачено, включая и любую избирательную кампанию. Сюда будет вложено столько денег, сколько нужно.