Дураков нет

Возможно, пес не забыл своего отравителя. Когда Салли подъехал и припарковался возле ограды, Распутин, до той минуты дремавший на своем любимом месте – там же, где рухнул в тот вечер, когда фарш навсегда изменил его жизнь, – проснулся, зарычал глухо и попытался встать; эти его действия всегда привлекали зевак. Карл Робак и двое его строителей как раз вышли из вагончика и остановились поглазеть на уморительное зрелище. Обычно, поднявшись, Распутин ковылял довольно бодро, но встать с холодной земли после долгого сна ему удавалось где-то с пятого раза. Видимо, трудность заключалась в том, что его здоровая сторона, послушная, как всегда, злилась на дефективную за то, что та уже не способна реагировать так проворно, и пес принимался кружить на месте, как лодка с одним веслом, в конце концов падал и вынужден был начинать все сначала. Встать у него получалось, лишь если функционирующая половина тела, выбившись из сил, шевелилась так же медленно, как ее поврежденная инсультом товарка. Но к этому времени Распутин вновь засыпал.

Мужчины наблюдали со ступенек вагончика за этими однобокими попытками и с добродушным недоумением покачивали головой. Салли с внуком тоже остановились посмотреть, Уилл округлил глаза от страха и удивления.

– Деда, что с ним? – спросил мальчик.

– Неделю-другую назад с ним случилась маленькая неприятность, – пояснил Салли, с того вечера он пару раз видел Распутина. – Хочешь ко мне на плечи?

Уилл энергично закивал, Салли усадил его наверх.

– Кого я вижу, – произнес Карл Робак, заметив приближающихся Салли и Уилла. – Приехал полюбоваться на дело своих рук?

– Я не виноват, что твой доберман припадочный, – парировал Салли и ссадил Уилла на ступеньку. Мальчик с опаской поглядывал, как кружит Распутин. Тот, услышав голос Салли, досадливо подвывал.

– А я думаю, виноват, – сказал Карл. – Жаль, что я не могу это доказать. – И добавил, обращаясь к строителям, наблюдавшим за собакой: – Я понимаю, мужики, вы с удовольствием проторчали бы тут весь день, чтобы увидеть, как пса хватит очередной удар…

– Я – да, – ответил один. – Признаюсь.

Однако строители все же направились к воротам, а Карл, Салли и Уилл зашли в вагончик.

Карл Робак обошел вокруг металлического столика, сел, положил ноги на стол и окинул взглядом сперва мальчика, потом Салли.

– Дон Салливан, – многозначительно произнес Карл. – Похититель снегоуборщиков, отравитель собак, переворачиватель оладий. Тайный отец и дед. Мастер на все руки из жопы. Как жизнь?

Салли тоже уселся.

– Бьет ключом по голове, как обычно, – ответил он и жестом показал Уиллу, чтобы сел рядом на диван. – Смотри не испорти, – предупредил он.

Уилл испуганно посмотрел на диван. Тот был драный, из дыр торчала набивка. Уилл осторожно залез на диван и увидел, что оба мужчины улыбаются.

– Дедушка рассказывал тебе, как он травит собак?

Уилл вновь округлил глаза.

– И ворует снегоуборщики.

– Не слушай его, – сказал внуку Салли. – Он просто не следит за своими вещами.

– Спрятал ты его хорошо, надо отдать тебе должное, – признал Карл Робак.

Салли кивнул.

– Думаю, на этот раз ты потерял его навсегда, – сказал он.

Салли предупредил мисс Берил, что Карл Робак наверняка заявится к ней, будет разыскивать снегоуборщик, – так и вышло. Салли сказал ей, чтобы, если Карл пожелает, она пустила его наверх. Но от такого предложения мисс Берил Карл отказался, заметив печально, что Салли не стал бы прятать снегоуборщик в столь очевидном месте, а ценных вещей у него нет, украсть взамен нечего.

– Рано или поздно он объявится, – сказал Карл. – Когда пойдет снег.

– Хотел бы я, чтобы пошел. – Салли снова подумал о плуге и о деньгах, которые с его помощью можно заработать. – Один-два сильных снегопада – и я навсегда от тебя избавлюсь.

Карл ухмыльнулся:

– Никогда ты от меня не избавишься. Даже если бы прошло двадцать снегопадов и у тебя было двадцать снегоуборщиков, все равно через неделю ты остался бы без гроша.

– Я и не говорил, что мне везет, – сказал Салли. – В таком маленьком городке везунчик может быть только один, и это ты. Остальным приходится как-то крутиться.

Карл фыркнул:

– Ты единственный из всех, кого я знаю, кто верит в удачу.

Салли кивнул:

– До нашей встречи я верил, что успеха можно добиться своим умом и усердным трудом. Но твои успехи можно объяснить только удачей.

– А твои неуспехи и объяснить-то нечем.

– Разве что невезением.

Карл Робак расплылся в улыбке, так раздражавшей Салли.

– Ты уже нашел себе новое жилье? – поинтересовался Карл.

– Не напоминай, – сказал Салли.

Он обещал мисс Берил съехать к началу года, до января оставалось недели две, но пока что поиски новой квартиры ни к чему не привели. Первым его попытался выселить Клайв-младший на следующий день после инцидента со стрельбой, но Салли послал его на хер. Вот когда мисс Берил скажет, чтобы он съехал, тогда он и съедет, но не раньше. Буквально все пытались обвинить Салли во всем, но он не поддавался. Его там не было, и со стрелком он незнаком. Пусть Джейни и приехала к мисс Берил, чтобы спрятаться у него, но Салли в этом не виноват – как и в том, что за этим последовало. И, как следует обдумав все, в чем его обвиняли, Салли пришел к заключению, что его слишком часто обвиняют зря. В ушах у него еще звенели упреки Рут, когда на него напустился Клайв-младший. Пошел он в жопу со своими претензиями, вот что думал Салли.

Однако вечером, когда они с Уэрфом того-этого в “Лошади”, Салли решил, что, пожалуй, съедет. Мисс Берил его ни в чем не винила, и Салли просто обязан отплатить ей добром за добро – позаботиться о том, чтобы впредь она не попадала под удар. Возможно, все это случилось и не из-за него, но без него оно и не случилось бы. Возможно, он прав и Джейни не его дочь, но Рут упорно думает иначе, а может, и сама Джейни. А то и Зак. Все эти сложности напомнили Салли очередную завиральную теорию из тех, излагать которые так любил их молоденький преподаватель философии. По его словам, абсолютно все люди в мире связаны между собой невидимыми нитями и каждое твое действие влияет на остальных. Даже если ты не видишь, как дергают за нити, это все равно так. Прежде Салли считал это бредом. В конце концов, он бредет по жизни без малого шестьдесят лет без каких-либо очевидных последствий для кого бы то ни было, не считая его самого да разве что Руба. Жена Салли после развода едва ли заметила его отсутствие – ее захватила новая жизнь. Сын его считал отцом другого мужчину. Салли не знал никого, кто от него зависел бы, кроме, опять-таки, Руба, и вынужден был признать, что это свидетельствует об их здравом смысле.

Но все это было до Дня благодарения, до того, как приехал Питер, которому было нужно то и это, и привез с собой сына, который тоже во многом нуждался, до того, как к нему в поисках укрытия заявилась Джейни, до того, как Салли узнал о проблемах Ральфа и Веры и о том, что Уэрф болен. Может, нити действительно существуют. Может, мы действуем на других, даже когда изо всех сил стараемся удержаться. Если так, ему, пожалуй, следует поискать себе другое жилище. Мисс Берил уже восемьдесят, и, конечно, выдержка у нее на зависть, но в свои преклонные лета она заслуживает мира и покоя. Она не заслужила того, чтобы у нее на крыльце валялась оленья туша и чокнутый ревнивый муж из трущоб Шуйлер-Спрингс устраивал стрельбу возле ее дома, а если Салли съедет, этого не повторится.

И наутро он сообщил хозяйке, что съедет в начале года – при условии, что Клайв-младший больше не будет, черт подери, донимать его и путаться под ногами. Мисс Берил его решение явно огорчило, однако она ни словом ему не возразила, и Салли подумал (как думал уже лет сорок), что он, быть может, и правда опасен, как считают другие.

– Меня это не особо заботит, – ответил он Карлу Робаку. – Тоби говорит, я могу пожить у вас, пока что-нибудь не подвернется. “Хоть мужик будет в доме” – вот что она сказала.