Дурная привычка

— Почему не была направлена вторая группа?

— Наши аналитики посчитали, что это нецелесообразно — слишком много народу задействовано. Утечка информации на стыках — зло любой организации. Именно оттого и было решено действовать путем, который я Вам сейчас обрисовал. Что операция осуществляется, знает только мой непосредственный начальник. Все… — Полковник развел руками. — Детали операции, в том объеме, который я Вам предоставил, знаю один я, руководство операции — тоже я, финансирование — неподотчетные фонды — для спецмероприятий. Кроме Исполнителя, оперативно-тактических подробностей знать никто не будет. Мы надеемся, что таким путем удастся избежать огласки, и провести операцию тихо и незаметно. В первую очередь, конечно, для противника. Но, и нашим сотрудникам о ней знать тоже не нужно.

— Вы читали Фредрика Форсайта? — Тронхейм посмотрел на Полковника с любопытством.

— Избранные места.

— «День Шакала»?

— Про одиночку, почти совершившего удачное покушение на Де Голля? Читал, хорошее произведение, жизненное.

— Именно. — Наемник удовлетворенно кивнул. — Вы сейчас правильно сказали: жизненное. Ситуация требует нестандартного подхода.

— Вы правы, ситуация примерно такая же: одинокий волк, сам решающий, когда, где и как. Настоящий ночной кошмар для спецслужб.

— Если помните, Шакала там вычислили. — Тронхейм ухмыльнулся. — Не хотелось бы мне оказаться в его шкуре по вине ваших сотрудников.

— Риск есть всегда, но в такой постановке вопроса — вполне приемлемый. Мы ограничим количество посвященных до минимально возможного. Это все, что я могу сделать для обеспечения секретности. Больше никто, кроме уже названных людей, про операцию ничего знать не будет.

— Если я соглашусь, мне понадобятся оборотные средства на закупку необходимого снаряжения частным образом. Как я могу получить их при подобном раскладе?

— Назовете сумму и получите ее наличными.

— Где и как?

— Место назовете Вы. Курьер привезет контейнер. Что внутри- не его дело. Он будет выполнять приказ. Тайники подготовите Вы сами. Сами же будете и следить за ними. Мы направлять человека на подстраховку не будем.

Тронхейм кивнул и вновь закурил. Потом отошел от парапета и потряс ногами, будто кошка, выходящая из воды. Полковник продолжал сидеть. Наемник вернулся и оперся руками о гранитную стенку, вновь оказавшись лицом к пляжу и солнцу, коснувшемуся горизонта. Было видно: он прикидывает что-то в уме. Через некоторое время Тронхейм повернулся к нанимателю.

— Расходы будут немаленькими. Понадобится большой объем наличности, причем — старыми купюрами среднего достоинства. Получить их надо будет сразу, чтобы уменьшить количество сеансов тайниковой связи до минимума. Чемодан денег… Вы представляете, сколько это весит?

— Представляю, — Полковник кивнул. — Килограмм пятнадцать — двадцать. Его доставят в указанное Вами место. А как Вы ими будете распоряжаться — не моя забота. Хоть на тачке возите, хоть волоком. Ответственность ляжет на Вас.

Тронхейм помолчал немного, потом вздохнул и медленно двинулся по набережной, вынудив Полковника покинуть насиженное место. Мужчины шли молча. Через некоторое время наемник продолжил разговор:

— Хорошо. Допустим, что с финансированием операции вопрос решен. Как будет осуществляться связь?

— Напрямую со мной. Связь односторонняя. Будете посылать мне электронные письма.

— А Вы?

— Я сам Вас разыщу, если мне срочно понадобится переговорить.

— Не хотелось бы… — Тронхейм поморщился. — Давайте, остановимся на Сети. В обе стороны. Кстати, Ваши коллеги отслеживают электронную переписку?

— Не без этого, — Полковник пожал плечами. — Только, объем передач довольно высок. Все, мы просто физически не отследим. Но, случайности не исключены, и об этом надо подумать сейчас.

— Коды?

— Договоримся.

— Угу… — Тронхейм пожевал губами. — Способ оплаты?

— Прежний. — Полковник развел руками.

— Время? — Тронхейм остановился.

— Вчера… — собеседник виновато улыбнулся. — Чем быстрее, тем лучше, как Вы сами понимаете.

— Хорошо, Полковник. Для начала я туда прокачусь и посмотрю на месте, что и как.

Территория завода «Росток» изобилует ангарами — бывшими производственными помещениями.

Я провел своего нового знакомого через блокпост и свернул налево в первый цех. Серж послушно шел попятам. Ангар этот представлял собой, по сути, некую санитарную зону и, одновременно, вторую линию обороны. Сейчас даже трудно предположить, что в нем делали: все, что могло стать укрытием (в том числе и станки), было выброшено, остались только какие-то производственные емкости. Их, видимо, просто не смогли унести. И остались, непонятно зачем, секции ограждения из сетки-рабицы. Голый пол служил идеальным местом, на котором бойцы, засевшие под крышей, имели возможность расстреливать противника как мишени в тире.

Обычно, в ангаре, прохаживаясь по железному решетчатому переходу, тянувшемуся через цех на высоте нескольких метров, дежурил часовой. «Долговец» гулко топал тяжелыми ботинками по решетчатому полу перехода, извещая всех, что он на посту и не заснул. Раньше для этой цели сторожа использовали деревянные колотушки, постукивая ими в такт ходьбе, теперь — подкованные армейские ботинки. Звуки шагов, доносившиеся из ангара, успокаивали: «Долг» не дремлет, а бдительно несет службу. Один часовой в ангаре много не навоюет, естественно. Но, по тревоге, минуты через три сюда успеют подтянуться «Долговцы» из казарм, превратив ангар в ловушку для противника.

Серж, по своей природной любознательности, хотел было что-то спросить у часового, но в ответ получил стандартное: «Иди своей дорогой, сталкер!». Я сгреб бегуна в охапку и вытащил вон на улицу. «Долговцы» с непонятливыми не особо церемонятся…

Выйдя из ангара, мы оказались на «центральной площади», где я дал волю своим эмоциям:

— Ты что, полный идиот?! Или жить тебе надоело?!

— А что случилось? — Серж сделал удивленное лицо, что, надо сказать, удалось ему без особого труда.