Дурная жена неверного дракона

Мы сидели напротив друг друга в напряжении и молчали. Вот только порой глаза красноречивее слов.

– Мне твоя личная жизнь не интересна, – я почти не лгала. – Живи, как и с кем считаешь нужным. Только Милию не трогай. Прокляну.

– Ты считаешь меня чудовищем?

– А нет? Хорошо, тогда поклянись честью своих предков, своей драконьей сутью, и пусть Светлая покарает тебя за ложь…

Он нахохлился, между бровей залегла складка.

– Поклянись и признайся: ты ненавидишь Милию. И, предлагая покинуть Нагнет порталом, допускал, что её найдут. И знал, чем это… – сглотнула, -завершится. А если бы она была твоей дочерью, обязательно придумал бы что-нибудь и не оставил её там.

Желваки Даррена заходили. Ведь я требовала от него раскрыть чёрные помыслы. Но я должна знать правду. Должна видеть его глаза, когда он будет отвечать.

Он медлил, обдумывая ответ. Однако же заговорил:

– Давай исходить из того, что наш брак был изначально договорным. Ты боялась меня, избегала. Я уважал твоё решение и не позволял себе ничего такого, чтобы мои действия обсуждали в столичных сплетнях. Я не позорил наш брак, слухи не витали по столице, всё выглядело благопристойно.

Прояви ты ко мне хотя бы толику интереса, как к мужчине, я бы не позволил себе завести интрижку.

– Засчитано. Дальше. – Не это сейчас меня интересовало.

– При других условиях, ты бы, Каррина, никогда не оказалась в той ситуации, и жестокого выбора бы не стояло.

– Не юли.

– Даже сейчас я бы предложил тот же самый план и, покидая дом, горячо молился бы Светлой, чтобы успеть спасти.

– Это при условии, что она была бы твоей дочерью!

– Я действовал так, как подсказывал разум. И рассчитывал успеть. Я не хитрил и не лгал.

– Но не молился горячо, так?

– Да, не молился! – рявкнул он. – Но и намеренно не делал ничего, чтобы подвергнуть Её жизнь большей опасности! Я бы не простил себе этой подлости. – Он закрыл глаза. – Я не желал ей намеренной смерти, но… Если бы судьба рассудила иначе, выдохнул с облегчением.

Он замолчал, ожидая моей реакции. А я… Я хотела правды и получила её.

Сейчас я уважала Даррена за честность и ненавидела за холодную расчётливость, пассивное коварство. Могла его понять. Но не принять…

Он молчал, ожидая, что я отвечу.

Я села, подалась к нему и влепила оглушительную пощёчину, наотмашь.

Даррен не дёрнулся. Не отстранился. Не разозлился. Лишь горько усмехнулся.

– Как мать я понимаю тебя, Каррина. И уважаю твою преданность. Но свидетельство твоей неверности сжигает меня изнутри.

– При этом ты не был мне верен!

– Ты сама хотела этого!

– Ага, ещё благословила вас! А ты вручил меня в руки негодяев. Не замечаешь, мы какая-то ущербная пара. Нам будет лучше по отдельности, чем вместе!

– Тебе нужна моя защита!

– Я больше не робкая глупышка! Я изменилась!

– Я тоже стал другим!

– Увы, Даррен, между нами много преград. Мы никогда не сможем забыть случившегося. Лучше разорвать порочный круг раз и навсегда.

– А ты стала циничной… – Он хотел задеть меня, да не вышло. Зато я смогла больно задеть его:

– Жизнь заставила стать циничной. Знаешь ли, ночь в осеннем холодном лесу, когда пытаются срезать кружево с единственной одежды, избавляет от романтизма и розовых иллюзий.

– Это он? Тот негодяй? – набычился Даррен, вцепившись пальцами в подлокотник так, что кресло заскрипело.

– Нет, это была женщина, такая же несчастная, как и я. И вообще, что ты прицепился? Почему тебя не интересует другое? Например, что меня пытались принести в жертву, чтобы украсть дар?

Даррен закрыл ладонью глаза.

– Потому что ты ничего о себе не рассказывала и не рассказываешь! А я не умею читать мысли!

Вот и поговорили.

Глава 26

Я играла с малышами в детской и размышляла, как лучше решить непредвиденную проблему с близнецами, пока Даррен в ревности не причинил им зла. В это время кто-то в мои покои принёс кованый ларец.

Я нашла его на письменном столике, когда вернулась к себе.

Ожидая получить очередное украшение, провела рукой по крышке, инкрустированной разноцветной эмалью в виде чудесных рыбок, и она открылась.

Однако в глубине бархатного нутра лежали свитки.

Какие именно, я не знала, но интуитивно догадывалась, что это документы: свидетельства и договора. Давно хотела почитать их, только не думала, что Даррен даст с ними ознакомиться добровольно. Интересно, что бы это значило?

Чтобы не гадать, вызывала горничную. Она сразу же прибежала.

– Верия, передайте милорду, что я хочу поговорить с ним.

Служанка ушла. Вернулась быстро и сообщила:

– Милорд просил передать, что побеседует с вами сразу после того, как вы ознакомитесь с содержимым ларца.

Не этого я предполагала, однако здравый смысл в его словах имелся. Скрепив сердце, я взяла один из свитков в самом ярком, красивом тубе и, сев на постель, достала из защитного кожуха.

Это оказался мой брачный контракт, подробно составленный и написанный изумительно красивым каллиграфическим почерком. В нём, уточняя каждую мелочь, основательно разжёвывая мельчайшие нюансы, перечислялось, что я принесла супругу в качестве приданого.

Подумать не могла, какая я богатая невеста!

Имения, два замка, рудники и шахты, несколько предприятий, приносивших стабильный, высокий доход; хозяйственные угодья, леса, протяжённые пастбища… Сундуки с богатством, мебель, наряды, посуда, украшения…

Перекручивая длинный свиток, я пробегалась глазами по бесконечным строкам… Не удивительно, что меня искали, ибо такая «Золотая Корова» не может бесследно исчезнуть, пока не отпишет богатства. Баснословные богатства!

Имущество Даррена выглядело гораздо скромнее, однако разорившимся неудачником он точно не был.

Уже хотела отложить брачный договор, как в самом его конце заметила скромную приписку, начертанную крохотными буковками…

Они настолько выбивались из общего стиля, что за них зацепился взгляд.

«В случае возникновения имущественных споров между супругами, они должны решаться по условиям дополнительного соглашения…»

Далее стояла дата подписания договора, мудрёные подписи Даррена, моего брата Эванса и магические гербовые печати.

Хм… А где искать это дополнительное соглашение?