Душа по обмену
Шрифт:
Зельеварня находилась рядом с лазаретом. По дороге к ней я обдумывала пришедшую в голову идею об осознанных снах и этой же ночью решила провести эксперимент. Хуже уже всё равно не будет.
Глава 13
Погружённая в свои мысли, я едва не налетела на парня, идущего навстречу. В последний момент он ловко увернулся и вдруг назвал меня по имени. Я с удивлением разглядывала высокого голубоглазого блондина в хламиде болотного цвета, практически повторяющей униформу целителей, и мучительно вспоминала кем он может быть.
— Привет, ты же Леста? — повторил он.
Я осторожно кивнула, не зная как реагировать, и предпочла промолчать. Вдруг скажет, что-нибудь более определённое. Сказал:
— Я Мартион, помнишь? Сожалею о том, что с тобой случилось. Отец о тебе спрашивал. Если будет что-то нужно, скажи, поможем. Не чужие всё-таки.
— Отец? — глупо переспросила я, чувствуя себя двоечницей, не выучившей урок. Чёрт! Да о чём речь, и кто это вообще?!
— Храмовник Тайруш, — объяснил парень, и я облегчённо выдохнула, услышав знакомое имя.
Кайя говорила, что он дальний родственник Лесты по материнской линии. Ну хоть что-то прояснилось, правда, не до конца. Мне очень доходчиво объяснили, что никаких связей с представителями рода Дорган Леста не поддерживает, вернее они сами её знать не желают. С чего вдруг такой интерес? Впрочем, храмовник это же типа священник. Может, он действительно расчувствовался — пожалел едва не погибшую бывшую родственницу. В любом случае доверяться здесь пока не стоит никому.
— Эм… спасибо.
— Ты за зельями?
— За настоем живокостеня.
— Извини, не смог принести раньше. Вот, — парень протянул мне что-то похожее на закрытую корзину.
— Это зелья?
— Да, и не только. Весь суточный заказ лазарета.
Я попыталась взять его ношу, но согнулась под её тяжестью и быстро вернула парню.
— Нет уж, неси сам. Девушкам тяжести противопоказаны.
Мартион посмотрел на меня удивлённо и немного растерянно, словно не понял о чём речь, но потом снова широко улыбнулся и сказал:
— О, конечно, извини! Идём. Ты ведь тоже в лазарет?
Я осторожно кивнула, стараясь не поддаваться обаянию собеседника, что было непросто.
— Так ты сейчас в зельеварне? — Предполагается, что Леста должна хоть что-то знать о дальнем родственнике. Надеюсь, этот вопрос странным не покажется.
— Да, практику прохожу. А ты в лазарете работаешь?
— Просто помогаю… временно.
Какое-то время мы шли молча. Я не знала о чём с ним говорить, чтобы не выдать свою неосведомлённость, он периодически косился в мою сторону и словно не решался о чём-то спросить. А когда решился, выдал стандартное:
— Так что же с тобой всё-таки случилось? Слухов много ходит.
Ну и что на это ответить? Даже обидно стало, что в конечном итоге его только слухи интересуют.
— Я ничего не помню, а что именно говорят?
— Много чего, но в основном все обсуждают, что старшекурсника-менталиста, эйра Розварна, отстранили от участия в региональных соревнованиях, и на практику он завтра отправится не в
столицу, как мечтал, а в захудалую пограничную деревеньку. Правда, никто точно не знает за что с ним так жёстко.О, так это и есть жених Моранды, наложивший на меня какое-то отвратительное, лишающее волю заклятье? Что ж, так ему и надо! Я не сдержала довольной, подозреваю, кровожадной улыбки и упрямо повторила:
— Увы, ничего не помню. Очнулась на краю крыши, не удержалась, сорвалась вниз. Потом пришла в себя уже здесь, — кивнула на здание лазарета, к которому мы подошли.
Мартион ответом удовлетворился. Занёс корзину в складское помещение, где постоянно поддерживалась более низкая температура, на прощание снова тепло мне улыбнулся и напомнил, чтобы я обращалась, если понадобится помощь. Учитывая, что улыбались, тем более вот так, мне здесь нечасто, ему очень хотелось верить, но здравый смысл призывал к осторожности.
Я отнесла флакон с настоем живокостеня Блордраку, который в очередной раз строго отчитывал бывшую голодающую, снова выпроваживая её из кабинета.
— Нет, вам пока нельзя покидать лазарет и это не обсуждается!
Обиженная девушка, надувшись метнулась в палату, а целитель, забрав у меня настой, сердито заявил:
— Не знаю, что ты с ней сделала, но лучше бы ты этого не делала.
Ну, разумеется. Не он будет, если гадость не скажет.
— Почему? Она ведь жить не хотела и от еды отказывалась?
— Всё было под контролем. Через пару дней она бы смирилась с ситуацией и перестала страдать ерундой. А теперь ты, похоже, внушила ей какую-то призрачную надежду.
— И что в этом плохого? Разве надежда хуже отчаяния?
— Плохо то, что когда эта надежда не оправдается, у меня прибавится работы! — нахмурился и без того недовольный Блордрак. — Она уже что-то задумала. Иди к ней и не спускай глаз, чтобы глупостей не наделала!
— Почему я?
— Это же твоя пациентка, — последнее слово Никей произнёс с явной издёвкой. — Так что отвечаешь за неё головой. Ты ещё здесь?
Я молча вышла, подавив желание поспорить. В душе зашевелились нехорошие сомнения. А вдруг Блордрак прав, и я сделала хуже? Что произойдёт, когда бывший парень окончательно отвергнет эту девушку?
В большой палате она по-прежнему находилась одна и суетливо прихорашивалась, держа перед собой маленькое круглое зеркальце. Её длинные ресницы были значительно темнее, чем несколько минут назад, а губы неестественно алели, хотя использование косметики на территории школы запрещалось правилами.
Узнав меня, она обрадовалась и возбуждённо затараторила:
— О, хорошо, что ты здесь. Иди скорее сюда, помоги сделать мне причёску! Скоро сюда придёт Гарсиан, и я хочу быть очень красивой!
Ох, кажется, она и впрямь зациклилась на моём не слишком мудром совете, а Гарсион, по всей видимости, тот самый бывший парень.
— Э… откуда ты знаешь? Ты его позвала?
— Да, с подругой передала, раз меня отсюда не выпускают. Ну чего ты застыла, помоги же! — Девчонка начала лихорадочно расчёсывать свои длинные каштановые волосы, орудуя гребнем так резко, что на нём каждый раз оставались выдранные волосинки.