Душа по обмену

Комендантша, разумеется, была в курсе того, что произошло на крыше. Резко побледнев, она схватила меня за руку и потащила за собой к телепорту, перенёсшего нас в лазарет. Дежурившая этой ночью Зиэлда тщательно меня осмотрела и только руками развела, не найдя никаких следов постороннего воздействия.

— Но я точно ходила во сне! — Поверить в то, что со мной всё в порядке было непросто.

— Вот именно — ты просто ходила во сне, — терпеливо повторила целительница. — Сама ведь рассказывала, что в детстве с тобой такое иногда случалось, а после пережитого стресса, видимо, снова началось. Ничего страшного. Я сейчас дам тебе зелье, будешь принимать, и подобного больше не повторится.

После услышанного мне осталось только мысленно застонать. Мало того, что в гадюшник попала, так ещё и тело досталось полностью бракованное — лишённое магии, толстое, да ещё и бродит во сне!

***

Выданное Зиэлдой зелье помогло — остаток ночи прошёл без приключений и даже без снов. Встала я, как обычно, раньше Талмы с Регалой, сделала традиционный комплекс упражнений, стойко перенесла уже почти привычную экзекуцию холодным душем, привела себя в порядок и задумалась над тем, как жить дальше.

Ели мы с Лестой обменялись душами, то призрачный шанс однажды повторить этот фокус имеется. План покинуть школу и попытаться попасть в долину Шаад за неимением лучшего оставался в силе. Вот только Урнана неизвестно сколько ждать придётся, а пока нужно всё-таки найти незнакомку с крыши. Сдаётся мне, она многое сможет прояснить.

Расспросив Талму, я выяснила, что у адептов академии форма не бордовая, а синяя, так что та брюнетка точно из школы. Но проторчав в столовой весь завтрак и обед от начала до конца, я её так и не встретила. Радовало только одно: Моранда со свитой, кстати заметно поредевшей, продолжали меня игнорировать. Да и все остальные перестали коситься — центр внимания сместился в сторону новой сенсации.

В столовой, в коридорах и в аудиториях сегодня все обсуждали неудавшуюся попытку приворота и то, что Нерру — адептку, использовавшую запрещённое зелье, утром увезли из школы в неизвестном направлении. Благо каратели разобрались во всём быстро и не сочли нужным побеседовать со мной, довольствовавшись общением с целителями, иначе точно бы в чём-нибудь заподозрили. Просто у меня из головы не шли сон и вновь обретённый лунатизм. В результате я была ужасно рассеяна: на танцах, несмотря на то, что почти освоила основные движения, отдавила Талме ноги, начатую на прошлом занятии вышивку запорола окончательно и бесповоротно, а мои несчастные пальцы распухли от уколов зачарованной иглы.

В лазарет идти не хотелось, но пришлось. Голос Камилии в приёмной не обрадовал.

— Так что теперь я буду проходить практику у вас, — жизнерадостно вещала она. — Ты доволен?

— Я бы предпочёл опытного целителя, но лишние руки нам не помешают — персонала не хватает, — без особого энтузиазма отозвался Блордрак.

Его настроение мне было понятно. Несмотря на то, что все преподаватели были обучены оказывать первую помощь при несчастных случаях, а тяжёлых пациентов переправляли в королевский госпиталь и другие крупные больницы, нагрузка на целителей ложилась немаленькая — штат реально нуждался в пополнении.

— Отлично, что мне делать? Могу кого-нибудь из комы вывести.

— К счастью, умирающих у нас нет, а вот в третьей палате пациентке с ожогом нужно каждые полчаса менять повязки с живокостенем. Таймер там установлен.

— Вот ещё! Этим пусть она занимается! — возмутилась Камилия, неаристократично ткнув в мою сторону пальцем, едва я вошла.

— Работы хватит всем, — холодно отчеканил целитель, — если не хочешь помогать — уйди и не мешай!

Ого, кое-кто сегодня не в духе. Если даже на Камилию наезжает, мне тем более достанется.

— Я не для того на двух факультетах учусь, чтобы повязки менять! — гордо заявила высокородная блондинка и удалилась, высокомерно задрав острый подбородок.

— Ничего, сейчас поменяю, — я направилась было за ней, чтобы не попасть под горячую руку, но не успела.

— Риголь, подожди. Мы вчера не успели кое-что прояснить, — раздался за спиной прохладный голос «жениха».

— Что именно? — неохотно обернулась, не ожидая услышать ничего хорошего. — Если хочешь снова прочесть мне лекцию по поводу приворотного зелья — не стоит. Мне добавить нечего. Я не сумасшедшая, чтобы так рисковать и никогда не собиралась его использовать.

— Рад это слышать, но я о твоей задушевной беседе с пациенткой, которой ты не весть, что внушила. Чтобы больше этого не повторялось. — В голосе Блордрака лязгнул металл. — Ты не целитель и не имеешь права вмешиваться в процесс терапии. Поняла?

— Поняла, хорошо, могу идти?

— И это всё? Даже огрызаться, как обычно, не будешь? — поддел Никей, явно приготовившийся к отпору.

— Не буду, — я вдруг вспомнила свои ощущения, когда безуспешно пыталась достучаться до моей тёти, обнимающей Лесту, и тяжело вздохнула. Да, это был просто сон, но боль и тоску я испытывала самые настоящие. — Ты прав, иногда ложная надежда гораздо хуже отчаяния. Я могла навредить.

Мой голос невольно дрогнул, и в строгом взгляде Блордрака на секунду отразилась несвойственная ему растерянность.

— Пойду, повязки поменяю. Наверное, уже пора.

— Да, пора, — с задумчивым видом кивнул целитель и, помедлив, неохотно добавил: — Ты вчера неплохо справилась: быстро отреагировала с приворотным.

Я как раз направилась к двери, а после этих слов споткнулась на ровном месте. Это он меня типа похвалил? Ну, дела! Как бы небеса не разверзлись, и снег не пошёл.

— Как только закончишь с повязкой, нарви и разомни огневицу, это срочно, — развеял закравшиеся было сомнения Никей, снова нацепив непроницаемую маску.

Н-да, горбатого могила исправит. Огневицу растирают незащищёнными руками в мелкую кашицу, чтобы она пустила сок, который используется, кажется, для сведения синяков. Процесс этот, насколько я поняла из учебника, очень неприятный — трава жжётся не хуже нашей крапивы, а учитывая состояние моих исколотых пальцев, боль будет весьма ощутимой. И Блордрак это точно заметил — даже взгляд на моих руках задержал. Садист! Ну и пусть, жаловаться не буду.

Боль действительно была не слабой, хотя в целом терпимой. Я сделала всё, что требовалось и отнесла целителю глиняную чашу с получившейся кашицей. Тот заполнял документацию в своём кабинете и, едва взглянув на меня, небрежно бросил:

— Уже не нужно, ты слишком долго возилась.

Я шумно вдохнула. До меня только сейчас дошло, что в лазарете нет никого с ранами и синяками, только девушка с ожогами и двое первокурсников с аллергией. Огневица никому из них не нужна.

Резко грохнула чашкой об стол, собираясь высказать, всё, что о нём думаю, но посмотрела на свои воздетые к потолку в жесте возмущения руки и молча выдохнула. Пальцы на глазах менялись, возвращаясь к прежней форме, и уже не напоминали разваренные сосиски. Никаких следов воздействия иглы не осталось, да и боль фактически ушла. Вот же!