Душа саламандры

Пепел и песок забивались в нос, скрипели на зубах, царапали под одеждой. При всём желании, я могла лишь условно сказать где небо, а где земля. Казалось, что весь мир сошёл с ума.

От гари и жара, который я раньше не чувствовала, слезились глаза и саднило горло. Крики боли и ярости, предсмертные хрипы поначалу пугали и дезориентировали, но затем стали просто фоном, как белый шум. Осознавать их стало некогда.

В какой-то момент пришло равнодушие. Пустое и безысходное. Нас слишком мало, выжить в этом пекле невозможно. И только идущая от ледяного мага прохлада, лёгкими дуновениями откуда-то взявшегося ветерка, остужала разгорячённое тело, убеждая в том, что жизнь продолжается и за неё нужно бороться.

Сначала я не поняла, что произошло, но затем сквозь звуки битвы прорезалось пение: едва слышное, звенящее хрустальным ручейком по камням.

Тиемм ощутимо вздрогнул, а мгновение позже к голосу присоединился ещё один и ещё, и ещё… Со всех сторон лилась мелодия, которую тянули десятки голосов. От неё на глаза наворачивались слёзы и что-то в душе скорбно замирало.

А затем моё тело перестало мне принадлежать. Я снова растворилась в нём, а он стал мной. Пламя струилось по венам, огонь стал моей кожей и лишь душа отчаянно цеплялась за то, что когда-то было телом.

— Филис! — полный отчаяния крик Тиемма отозвался во мне лёгким сожалением.

Источник внимал пению полукровок, отзывался на него, как на молитву, и лишь тогда пришло понимание — он и есть творец этого мира. Один из забытых богов. Отринувший свои творения, когда они предали его.

Где-то в глубине души я видела поле боя всё разом, нападавших и защищающихся. Тех, кто тянул запретную молитву и тех, кто с ожесточением бросался на поющих, вонзая в них ледяные стрелы, ломая кости воздушными жгутами, набрасывая на горло похожие на лианы толстые плети.

Кто-то из нападающих дрогнул, отступая в ужасе о того, что творится. Кто-то из защищающихся упал, чтобы уже не подняться. Людям приходилось хуже всего. Без магии, что они могли? Кто-то, делился с ними своей защитой, но это касалось лишь сильных полукровок и скарисов, слабые могли защищать только себя…

А песня не смолкала. И что-то внутри меня дрогнуло, потянулось на зов.

Развернувшись к Тиемму, я посмотрела на него, застывшего посреди битвы. Правая рука безвольно обвисла вдоль тела, одежда пропиталась кровью от скрытых тканью порезов и ран, левый глаз заплыл.

— Уводи своих, — равнодушно и безжизненно прошептали чужим голосом мои губы.

Тиемм вздрогнул, обвёл взглядом опалённые стены, что виднелись сквозь прогорклый туман с ржавым привкусом крови.

— Филис… — ещё раз произнёс маг, делая шаг вперёд.

Моё тело было огнём, бесплотным и неукротимым, в нём не осталось ничего человеческого. Отрицательно мотнув головой, я указала рукой на виднеющийся в клубах дыма проход.

— Уводи своих, — повторил забытый бог моими губами.

Резкий пронзительный свист и сорвавшаяся с левой ладони полукровки высоко в небо ледяная стрела, рассыпавшаяся сверкающим дождём, дала знак к отступлению.

Я видела, как пятились защитники, наощупь отыскивая путь к Тиемму. Но вскоре это стало уже неважно. Забытый бог закрыл глаза и я ощутила прошедшуюся по позвоночнику мощь чистой силы. Ему не нужен был резерв, не нужна была окружающая стихия, он сам был магией, а вместе с ним и я.

Он лишь подумал, а огонь уже катился по земле, словно наступающий на берег прилив. Пламя яростно рычало, бросаясь на тех, кто даже не думал о пощаде, на тех, кто пришёл истреблять. Тех, кто дрогнул, кто отступил, забытый бог не тронул. Огонь лизнул их тела, обдал лица своим горячим дыханием, как предупреждение, и двинулся дальше, безжалостно сжигая тех, кто был по мнению бога повинен.

Крепость пылала, плавились даже камни, отрезая пути к убегающим прочь защитникам. Их осталось так мало… Несколько десятков женщин и детей помогали идти тяжело раненым мужчинам. И лишь Тиемм замирал на дороге и оглядывался назад.

Но богу это было неинтересно.

Обозрев кружащий в воздухе пепел — всё, что осталось от погибших, он обратил взгляд на меня, съёжившуюся где-то на задворках сознания.

— Сильная, — прошелестел голос бога. — Ты можешь сделать меня сильнее.

— Но… — осмелилась возразить я. — Вилаару нужна помощь.

— Смертный, — отозвался бог. — Он помогал им. Он справится без тебя.

— А…

— Ребёнок? Девочка лишена магии, она не принесёт пользы, — равнодушно ответил забытый.

— Ты нас убьёшь? — к сожалению, огонь не умеет плакать, но душа болезненно сжалась от тоски.

— Это не смерть.

Позади что-то хрустнуло. Забытый бог погасил вгрызающийся в землю огонь, оставив смердящее болью пепелище, и обернулся в сторону рухнувшей смотровой башни. В проёме, зажимая рваную рану на боку, стоял древний.

— Ты давно меня ждёшь, верно? — криво ухмыльнулся Хирриот.

— Я могу ждать ещё, — произнесли мои губы, но лёгкое любопытство бога не ускользнуло от моего внимания.

— Я заберу излишки её силы и отдам тебе вместе со своей, — сухо отозвался Первый, выходя из своего укрытия.

Нет! Мне отчаянно захотелось рвануть к нему, заверить в том, что можно придумать что-то другое. Вилаар что-то придумает, нужно только его спасти.

— Я живу слишком долго, Филис, — казалось, Хирриот смотрит мне прямо в душу и видит не огненный столб, а меня. — Мне на смену пришли новые и сильные полукровки. Ты поймёшь однажды. Сначала это интересно — открывать границы своей силы снова и снова, наблюдать как сменяются поколения живущих рядом. Но со временем становится скучно и даже твоя мощь становится обыденностью. Я устал.

— Ты никогда не сможешь вернуться, — равнодушно предупредил забытый бог. — Твоя сила растворится во мне, ты станешь моей частью.

— Я давно должен был это сделать, — внезапно улыбнулся старик, и от этой улыбки его лицо как-то по-мальчишески разгладилось и посветлело.

Ведомая богом, я пошла вперёд и остановилась напротив Первого, пытливо разглядывая его лицо. От моего жара мигом закрутились опалинами волосы и борода полукровки. Он был уверен в своём выборе и не отступил даже когда пламя дыхнуло ему в лицо.

Казалось, Источник обдумывал варианты, но я знала, что забытый бог уже всё решил и согласен на обмен.

— Приступай! — нетерпеливо огрызнулся Хирриот, с тревогой вглядываясь в меня.

Миг и древний словно потерял цвет, превращаясь в прозрачную стихию. Вода тихонько всхлипнула и рванулась мне навстречу, отбрасывая в сторону.

Острые грани камней впились в едва прикрытую остатками туники спину, а чуть в стороне от меня бесновался смерч из воды и огня. Сплетались жгуты, гася огонь и испаряя воду. Мне почудился довольный вздох и смерч рассеялся, оставив после себя облако пара, тут же рассеявшееся в воздухе.