Душа сирены, часть 1

– В таком случае, Руфус, не могли бы вы?..

Страж кивнул и вышел из зала, вернувшись через минуту с двумя хмурыми подростками. Невольно улыбнувшись при виде их кислых лиц, Феликс начал речь, пытаясь вплести в голос наставительные нотки.

– Совет принял решение. Мы не будем наказывать вас, однако проследим за тем, чтобы все материалы, касающиеся ключа, были уничтожены. Кроме того, мы запрещаем вам впредь касаться этой темы, поскольку считаем, что вашим способностям найдётся применение в других областях человеческой науки. Вечером я возьму техников и лично прослежу за тем, чтобы лаборатория была очищена от… лишних предметов. Всё понятно? – Он дождался тихого «даа…» и указал на дверь. – Тогда можете идти. И не покидайте здание, пока я не приду за вами.

…

– Интересно, что за наказание такое?

– Это ты виноват! Меня как за двойку в дневнике отчитали! Чего ты лыбишься, а?

– Сестрёнка, ты же сама согласилась мне помогать, – Рик ухмыльнулся в ответ на разъяренный взгляд сестры.

– Сама… – она сморщилась, словно надкусив свежий лимон. – Надо было сразу пойти к старейшинам.

– И что ты теперь будешь делать?

– Делать? – Мила покрутила пальцем в воздухе, и наставила его на брата. – Пойду в свою комнату, закажу пиццу и буду играть, пока не успокоюсь. А с Феликсом и лабораторией разбирайся сам, братик! Ненавижу тебя!

Девочка исчезла, оставив Рикарда стоять возле двери в зал Совета.

– И чего она взъелась? Сама же… Ауч…

Парень, провожавший взглядом остатки потоков телепортации в воздухе, застонал. Вдруг резко закружилась голова, в памяти всплыла картина лаборатории, вся в трещинах, как старое разбитое зеркало. Появилась – и исчезла, оставив после себя голодную пустоту.

– Вот это уже совсем не хорошо, – Рик встряхнулся. Стражи обычно не страдали галлюцинациями. – Надо отдохнуть…

Промелькнуло и исчезло еще одно видение – комната с проектором и два подростка, сидящие на полу с геймпадами в руках. Проморгавшись, Рикард тихо проворчал «еще игрушек мне не хватало…» и, плюнув на слова Феликса, шагнул в тёмный переулок в двух шагах от любимого старого кафе.

17:00. Офис главного редактора газеты «Городские новости».

Рабочий день в редакции уже подходил к концу, когда в приёмную вбежала, хлопнув дверью, запыхавшаяся девушка. Кивнув секретарше, она бросила куртку и шарф на диван.

– Шеф у себя?

– Вика, надо же. Ничего, что ты на два часа опоздала?

– Ничего, – на язвительный вопрос секретарши она ответила с беспечной улыбкой и, открыв дверь, вошла в кабинет главреда. Улыбка тут же скисла – глаза мужчины, стоявшего у окна, были холодны как лёд.

– И где же вы были?

– Я… – в голову не сразу пришло подходящее оправдание. – Искала материал.

– В самом деле? И как, нашли?

Голос шефа оставался спокойным, но это пугало еще больше, чем неприкрытая злость. Девушка сразу поняла – врать бесполезно, и принялась молча разглядывать ковёр под ногами.

– Вика, давай начистоту, – мужчина вздохнул, переходя на ты. – Сколько ты у нас работаешь, год? И чем ты всё это время занималась?

– Я… Писала статьи…

– Неужели? И сколько штук ты написала? Может, сто? Пятьдесят? Нет?

Подсчитав в уме, она пробормотала еле слышно.

– Десять…

– Десять. За целый год, – шеф прислонился к столу, скрестил руки на груди и продолжил всё тем же спокойным тоном. – Если бы не твой отец – ты бы уже здесь не работала, понимаешь? Но вот какое дело, у нас скоро плановое сокращение штата. Догадываешься, к чему я клоню?

– Да…

– Уверен, родители с тобой уже говорили, и не раз. Но, раз результата до сих пор нет – ничего не поделаешь. В нашем мире много других профессий, в которых молодая привлекательная девушка может попробовать свои силы.

Спорить и упрашивать не выгонять с работы совершенно не хотелось. И Вика промолчала, так же, как промолчала год назад, когда после выпускного отец заявил «Я обо всем договорился, завтра твой первый рабочий день в «Новостях»«, даже не спросив, хочет она этого или нет.

Не дождавшись реакции, мужчина помассировал виски и внимательно посмотрел на журналистку.

– Есть одна тема, в которой ты еще можешь пригодиться. Считай, что это твой последний шанс, – он взял со стола папку и вытянул из неё большую фотографию. – Ты, конечно слышала о Дарье Тэранс?

– Это та новая звезда эстрады? – Вика нахмурилась, припоминая поднявшийся в редакции неделю назад шум. – Слышала.

– Суть в том, что она ведёт весьма… скромный образ жизни. Но при этом является воспитанницей Роуз Силверстоун. Факт, который проморгали абсолютно все.

На снимке улыбались в камеру две певицы, одна уверенно, другая – явно сильно смущаясь. Шеф постучал пальцем по фигуре женщины лет тридцати, одетой в сверкающее красное платье.

– Госпожа Роуз весьма упорно защищает девушку, за четыре недели журналисты смогли пообщаться с ней только два раза. Более того, из-за близости наставницы Дарья держалась слишком скованно, и те обрывки информации, которые мы получили, и рядом не лежали с полноценным интервью. Кирсон из «Нового времени» уже заявил мне, что не собирается рисковать репутацией и предпочтёт подождать, пока Дарья сама не захочет пойти на контакт, но! Я ждать не намерен. Знаешь, в чём разница между «Временем» и нами?

– Ээ…

– У нас есть ты. Вы с этой певичкой одного возраста, ты, насколько я знаю, умеешь располагать к себе людей. И вполне сносно фотографируешь. Вывод?

Шестерёнки в голове Вики натужно заскрипели и через пару минут выдали ответ. Она ошеломленно уставилась на шефа.

– Вы… хотите, чтобы я стала «карманным журналистом» этой Тэранс? Но я же ничего не смыслю в поп-музыке!

// Примечание: после нескольких крупных скандалов, связанных с вмешательством СМИ в личную жизнь знаменитостей, был принят закон, по которому без согласования с самим артистом, либо с его доверенным «Запрещается брать интервью, приближаться к публичному лицу ближе, чем на пять метров, осуществлять фото– и видеосъемку».

Закон резко ограничил возможности прессы, поэтому, вслед за волной протестов, появился еще один, позволяющий заключать долговременный контракт между артистом и определённым человеком. Этот человек (обычно журналист) получает право находиться рядом с знаменитостью, снимать его/её на камеру, записывать и публиковать фрагменты биографии. Обычно на такую работу отправляют либо профессионалов, способных за счёт контракта обогатить своё издательство (газету, телеканал и т.д.), либо полных неумех, которых, в силу неких причин, нельзя просто взять и уволить. После нескольких месяцев работы с вечно занятыми истеричными звёздами они сами пишут заявление об уходе, и именно таких горе-журналистов в шутку прозвали «карманными».

– Значит будешь смыслить, – он хлопнул ладонью по столу. – Вика, скажу еще раз, это твой ПОСЛЕДНИЙ шанс. Или ты идёшь к ней домой и на коленях умоляешь заключить договор, или пишешь заявление. Вопросы?

– Д-домой? Н-но, это же п-преступление! – От волнения девушка начала заикаться.

– Запреты созданы для того, чтобы их нарушать. К счастью для тебя, она живёт в обычной городской квартире, официально – снимает комнату у владельца – Александра Ростова, инженера «МинМаша».

«Ученица самой Роуз Силверстоун живёт в квартирке какого-то инженера?» – Вика нахмурилась, неожиданно ощутив приступ интереса.