Душехранитель
Шрифт:
— Дня три назад.
— Они никому ничего не просили передать?
— Нет.
— Они были спокойны?
— Насколько это возможно — да…
— Ваша «крыша» давно здесь не появлялась?
Юлить в этом вопросе с ним было бы глупо.
— Неделю, наверное, никого не было. А то и больше. Андрей, скажите: что-то произошло?
— Маргарита Валерьевна, давайте договоримся? — попросил он и мягко накрыл своей ладонью кисть Марго. — Я буду спрашивать, вы будете отвечать. Угу?
Угрозы в его тоне не было ни на толику, и тем не менее Голубева поняла, что поступать нужно именно так,
— Моя убедительная просьба к вам. Если у вас кто-либо, даже ваша собственная бабушка, будет спрашивать о местонахождении Ренаты или Николая, вы делаете большие круглые глаза. У вас очень красивые глаза, и вы будете выглядеть еще прекраснее. Вы понятия не имеете, куда уехали супруги Гроссман. Вот мой номер. Не сочтите за труд запомнить все приметы осведомлявшегося, набрать меня и рассказать во всех подробностях, как что было. Договорились?
— Конечно.
— То же самое относится и к «странным» звонкам. Вопрос такого характера: кто, кроме вас и Гроссманов, знает, что произошло с ними?
Марго перебрала в памяти все возможные варианты и покачала головой:
— Никто.
Андрей прищелкнул языком, затем поднялся:
— Спасибо за информацию. Всего доброго.
И — словно его здесь никогда не существовало.
Марго бесцельно переложила подшивки и папки на своем столе с одного места на другое. Андрей, значит…
— Ну, Ренка… — пробормотала она. — Эсмеральда отдыхает…
— Что делаешь в Ростове, бригадир? — помешивая трубочкой коктейль, Серапионов взглянул на Клима.
Для разговора он пригласил новосибирца в ресторан «Золотой кот» в Буденовском переулке. Неплохое заведение, да и отдохнуть не мешает. Выспаться бы еще, но не до жиру…
— А… и не спрашивайте, Андрей Константиныч. Батюшка ваш работенку дал, уж и не знаю, хоть в петлю лезь…
— А что такое?
— Между нами, ладно? — «бригадир» слегка пригнулся к столу. — Я ведь все больше по бизнесменам, по политикам каким… ну, понимаете… А тут бабенку грохнуть надо. Да еще и с пацаном новорожденным.
— Да ну? — усмехнулся Серапионов. — И чем же Константину Геннадьевичу пацан новорожденный не угодил?
— Откуда ж мне знать? Мне говорят — я делаю… Про сопляка, правда, сказал — типа, это на твое усмотрение, а бабу с мужиком привезешь холодненькими. Вот уж второй день подойти к ним не могу, в одиночестве застать. Сказать откровенно, гадко себя чувствую… Такого делать ни разу не приходилось, бляха-муха… Говорю ж: хоть в петлю полезай.
— Всегда что-то бывает в первый раз. А что за баба, как не секрет?
— О! — Клим подал ему свадебную фотографию Ренаты и Николая. — Во какая краля. У Ярика аж слюни текли, когда увидел, он рыжих-то очень любит. И вот такую надо — фьюить!.. А… лучше и не думать сейчас… — он спрятал снимок.
— Погоди, а не Гроссманы ли это?
— Они самые… А че, знаете таких?
— Ну, еще бы не знать. У меня с ними свои счеты. Слушай, бригадир. А уступи ты их мне! Мне с этой шалавой ой как поговорить не терпится напоследок. И тебе работы поменьше. М?
Клим растерянно
смотрел на сына своего босса. Нерешительно покачал головой:— Мне папаня ваш голову отвинтит…
— Ну а что ж? Мы никому и не скажем, что это не твоих рук дело. Тебе-то что? — «соблазнял» Андрей, надкусывая румяное яблоко. — О! Какие тут яблоки ароматные! Хочешь? — и он со странной улыбочкой воззрился на собеседника.
— Но вы ж понимаете: мне трупаки привезть надо. На показ.
— Так привезешь. Я тебе координаты скину, все чин-чинарем. По рукам?
Лицо Клима прояснилось.
— А по рукам! Только… это…
— Да без «бэ»! — в том же духе откликнулся Серапионов-младший. — Так что, яблочко не хочешь?
«Бригадир» с облегчением вздохнул и помотал головой.
— Ладно, с тобой хорошо, но дела делать надо. В общем, ты тут отдыхай, расслабляйся. Парней своих, вон, покорми, угощаю, — Андрей поднялся и кинул на стол две пятисотдолларовые бумажки. — Устали, небось? Нынче ночью будет тебе белка, будет и свисток.
— Какие белка-свисток, Андрей Константиныч?
Скорпион повернулся:
— Бригадир, а что это у тебя имя странное такое, старомодное? Сейчас так и не называют…
— А не имя это, Андрей Константиныч. Погоняло. Они меня Полиграфом величать пытались, потом поняли, что… не надо так делать…
— Ясно, — Андрей обвел его ироническим взглядом: и правда ведь похож! А Серапионов-то весь вечер, глядя на него и думая о своем, пытался сообразить, кого этот Клим ему напоминает. — Ну, бывай, Климушко, бывай!
— Здорово, Степаныч! Дежуришь?
Доктор поднял голову. Андрюха Серапионов. Почти не изменился с тех лет.
— О-о-о! Заходи!
Они поболтали ни о чем и обо всем.
— Крикливые у тебя сегодня бабенки, Степа, — сказал Серапионов, который в поисках кабинета заведующего миновал как минимум две палаты рожениц. — У меня дело к тебе такое… деликатное. В морг мне нужно.
Степан Степаныч непонимающе уставился на него, потом засмеялся:
— А не рано ли?
— Да нет, — хмыкнул Андрей. — Как раз самое оно. Я серьезно, Степа. Ты уж удружи по старинке.
— Ну, разберемся, разберемся. Ты мне еще за рыжую свою должен. Шучу…
— Не отказываюсь: должен. Давай, все до кучи собери, там уж рассчитаюсь.
— А что тебе в морге понадобилось?
— Парочка неопознанных. Женщина молодая и мужчина — нашего с тобой примерно возраста… Только мне самому на них поглядеть нужно.
— М-да… Это уже к судмедэкспертам надо постучаться, их епархия. Когда тебе надо?
— Прямо сейчас, Степа. Прямо сейчас.
— Алло? — с трудом размыкая глаза, простонала в трубку Маргарита; ужас какой-то: в первом часу ночи…
— Маргарита Валерьевна, это я. Я сейчас подхожу к вашей квартире, вы мне дверь откройте…
Марго встрепенулась. Снова этот Андрей. Кошмар! Оставят ее уже в покое с Гроссманами или нет?!
Женщина быстро накинула халат, покрепче прикрыла дверь в комнату сына.