Душеприказчик поневоле

— Так, в деревне я жила, в Сосновке.

— А где Сосновка находится? — я чувствовал себя на каком-то странном допросе.

— Так в империи нашенской.

Я шумно вздохнул и покосился на Грету, а та лишь хихикала в кулачок.

— Чего ты ее спрашиваешь, вспомни, и дело с концом, — крикнула она, давясь от смеха.

— Да как это сделать?! — разозлился я, в ответ беловолосая пожала плечами.

Пришлось встряхнуться. В первый раз с Ольгой Игнатьевной у меня уже получилось, значит, и второй раз тоже должно.

— Сонечку, Сонечку мою найди, — напомнила про себя Марьяна.

— Тихо! — рыкнул я. — Не мешай думать.

Я сел на землю и медленно задышал, как учила меня бабка Анфиса. При этом думал о неведомой мне Сонечке и смотрел на Марьяну.

Постепенно сознание стало заволакивать алым туманом, откуда-то потянуло запахом прелых листьев с тонким ароматом хвои. Я закрыл глаза и тут же увидел, как по лесу идет старушка в косынке, тяжело опираясь на толстую палку. В руке у нее была плетеная корзина, доверху наполненная грибами.

* * *

…Лес окружает со всех сторон. Каждое дерево и куст — все знакомо и почти родное. На хмуром небе собираются темные тучи, дождь вот-вот зарядит.

А до дома еще идти и идти. Сонечка, уже, наверное, спать просится. Вот только ноги что-то не слушаются, а корзина с каждым шагом все тяжелее и тяжелее делается.

Старость.

Ничего, не нужно торопиться. Тише едешь, дальше будешь. Вот только что-то в груди больно, да рукам зябко.

Остановиться бы, присесть, выдохнуть. Но надо идти дальше. Стемнеет совсем скоро. Осень она такая, обманщица. Моргнешь, а уже сумрак заляжет среди деревьев.

Сонечка, небось, глаза все просмотрела, у окошка сидя. Надо торопиться.

До Сосновки еще далеко…

Рябина нынче, как в огне стоит, значит, зима крепко морозами ударит…

И вдруг горло перехватывает сильным спазмом.

Воздух! Воздух! Как трудно дышать…

Корзина выпадает из разом ослабевших рук, рассыпаются грибы по мокрой траве широким полукругом.

Грудь сдавливает пудовыми тисками, а сердце с натугой в последний раз бьется о ребра. И вслед за этим вспыхивает темнота перед глазами.

Сонечка! Как же ты без меня-то…

* * *

Я открыл глаза и уставился на призрака во все глаза.

— Что ж вы, Марьяна Васильевна, так далеко в лес-то ушли? В вашем-то возрасте! — с укором спросил я, слыша только, как бешено стучалось в груди сердце.

— Так, для Сонечки старалась. Она дюже грибы любит.

Грета уже стояла рядом со мной, опершись на посох. Взгляд был ее хмурым.

— Что дальше? — спросил я ее. — Ехать в Сосновку? К этой Сонечке?

— Да хоть голубя почтового отправь, главное, чтобы она сделала то, чего Марьяна хочет.

— Сонечку! Сонечку мою найди… — шептала старуха.

— Я попробую что-нибудь придумать, — ответил я, глядя на ее размазанный силуэт. — Сами понимаете, от меня тут мало, что зависит. Сонечке я вашей послание-то отправлю, а дальше за ней дело будет.

— Одарю тебя, милок, от всей души.

От ее слов меня передернуло.

— Не надо, Марьяна Васильевна. Мне и так хорошо.

Грета, услышав мой ответ, снова засмеялась.

— От такого не отказываются, Виктор. Считай это одним из условий сделки.

Старушка кивнула, на мгновение расползлась, теряясь в вихрях тумана, а затем отошла к остальным призракам.

— Послушай, Грета, а сюда только маги попадают? Или все, без исключения?

— Все, конечно. Они же тоже смертны.

— А есть разница между душой сильного мага и слабого?

— Снова твои вопросы? — закатив глаза, проворчала она. — Конечно, есть разница. Чем больше магии, тем ярче душа.

— Я вот Марьяну заметил, потому что она отличалась от остальных. Это значит, что она сильная магичка? Так, что ли?

— Нет, она самая обыкновенная, — озадаченно выдала Грета. — Она природный маг, чувствует лес. Силы не так много. Может, тебе показалось?

— Не думаю. Ладно. Спасибо тебе за науку и за душу. Надо уже возвращаться. Кстати! У меня еще один вопрос.

— Порази меня глубиной своей очередной глупой мысли.

— Ты, когда здесь, то что остается там? — у нее аж брови поднялись, и мне пришлось уточнить, что я имею в виду. — Мне сказали, что когда я впервые попал на Изнанку, то никуда не пропадал. А ты?

— А, вот о чем ты. Завернул-то как. Нет, я перехожу сюда целиком, а не только сознанием. Но ты об этом даже не думай. А теперь да, иди, тебе уже пора.

Кивнув, я снова уселся на землю и привычно задышал, думая о домике, где сейчас дрых Санек.

Правда, перейти у меня получилось не сразу, я все время отвлекался на беловолосую, которая бродила между призраками и что-то им говорила.

Пришлось даже пересесть и начать все заново. Так или иначе, я все-таки покинул Изнанку, чтобы проснуться в крошечном домике на дереве.

* * *

— Доброе утро! — я растолкал Санька, едва в окне забрезжил рассвет. — Пора вставать! Солнце уже высоко!

Врал, конечно, за окном только первые лучи появились, но во мне горела жажда действовать.

Да и потом, было интересно, будет ли как с другими душами — звон и какой-то новый талант. Грета сказала, что Марьяна природный маг, может, я теперь смогу лучше грибы искать, да с березами разговаривать?

— Чего ты с утра так разорался? — проворчал Санек, приоткрывая один глаз.

— Если хочешь, можешь обратно засыпать, а мне пора искать неведомую мне Сонечку, чтобы душа ее любимой бабулечки перешла дальше.

— Тебя кто укусил, что ты такой довольный и говоришь так, будто патоки наелся.

— На Изнанке был, — чуть ли не задрав нос, ответил я.

— А я-то тут причем, — продолжал бурчать друг. — Надо тебе, ищи.

Он заворочался, устраиваясь поудобнее на тощем матрасе. Хватило его почти на целую минуту, а потом он сел, потер глаза и спросил:

— Какую, говоришь, Сонечку?