Душеприказчик поневоле

— В смысле? О чем ты говоришь? — не понял я.

— Сумеешь его разговорить, он станет твоим учителем.

— Все мечтаешь от меня избавиться? — усмехнулся я.

— Знаешь, а вот теперь даже нет. На Изнанке есть свои легенды. И кажется, ты подцепил одну из них. Мне очень интересно, что из этого выйдет.

— Ты можешь перестать говорить загадками? — я закатил глаза.

— Увы, — она развела руками. — Мне и сказать тебе толком нечего.

— Да хотя бы легенду эту расскажи. Кто он такой, этот твой старик?

Грета ответила не сразу, а вернулась к валуну и села на него, скрестив ноги. А потом сняла капюшон. В ее руках появилась зеленая расческа, которой она аккуратно провела по волосам. Я вопросительно поднял брови, но она даже не посмотрела на меня.

— Изнанка существует с момента первой смерти человека, — начала она рассказывать тихим голосом. — Очень давно. Очень. А вот о ее существовании стало известно относительно недавно. Как только появился первый маг-проводник Харр. Так нас раньше называли: харры. Это место было битком набито душами, они стонали и просили освободить их. Тогда еще никто не понимал, как это сделать. Методом проб и ошибок, мы как-то научились работать с призраками. Подчинили алый туман, увидели красоту Изнанки. И вот однажды, сюда пришел он. Маг, который настолько сильно захотел помочь всем, что собрал вокруг себя несколько сотен душ. Больше, чем кто-либо. Они не оставляли его ни на мгновение.

— Это был этот старик?

— Не перебивай меня, — цыкнула на меня Грета, — прояви уважение к рассказчику. Так вот, он так много на себя взял, что ему приходилось быть здесь постоянно. Вот у тебя случаются переходы на Изнанку, а у него случались переходы в реальность. И он так полюбился этому месту, что когда пришел его час, умер здесь. Изнанка забрала его к себе, сделав частью себя.

В ее глазах я увидел предостережение.

— Но желание помогать в нем не угасло, — Грета нежно погладила свой посох. — И он стал являться некоторым новичкам, чтобы открыть им глаза на истинное призвание. При этом здесь ты его не встретишь, только там, — она кивнула наверх, не переставая расчесывать волосы.

Она замолчала и с внимательно посмотрела на меня, словно ожидая, что я проникнусь оказанной мне честью.

— Значит, я от него не избавлюсь?

— Пока не научишься — нет, — раздраженно сказала она.

— Подожди, ты что, ревнуешь? К тебе же он, значит, не приходил?

Она гордо вскинула нос и отвернулась. Я попал в точку.

— Все равно я считаю, что ты самый лучший мой учитель, — я решил подсластить ее настроение. — Ты меня тут первая встретила, ты дала знания. Зачем мне он?

— Как ты не понимаешь?! — она резко спрыгнула с валуна и подошла ко мне, тыча мне в грудь своим маленьким пальчиком. — Это уникальный шанс! Он — лучший из нас! Ты должен упасть к его ногам и умолять поделиться с тобой мудростью!

— Да как мне его разговорить, если его здесь нет, а там он говорит только одну фразу?!

— Это уже твоя проблема.

Она подхватила посох и со всей силы ударила им о землю. В следующее мгновение ее силуэт пропал за пыльной завесой.

— Вот так. Пришла, рассказала, обиделась. Типичная девчонка. А мне-то, что теперь делать? — крикнул я валуну и огляделся.

Рядом со мной появились Марьяна Васильевна и отец.

— А вам чего? Письмо я отправил, — сказал я старушке и повернулся к Виктору Семеновичу. — А ваши послания до меня дошли. И там ясно сказано, что к столице мне приближаться нельзя. Что вы на это скажете, граф Васильев?

Он не ответил, его силуэт размазался и почти скрылся в алом тумане. Но не успел я моргнуть, как душа отца проступила снова.

— Ты должен стать главой рода, — прошелестело в голове.

— Как? — я уже устал от этого разговора. — Нет, даже не так. Почему я?

— Ты мой сын.

— А чего это ты только сейчас об этом вспомнил?

— Ты должен стать главой рода.

— А фигу с маслом на тарелочке с серебряной каемочкой тебе не дать?

На это граф отказался отвечать.

— Вот почему вам что-то от меня надо, а толком объяснить ничего не можете? Что? Словарный запас растерялся?

— Так, ты вопросы задавай правильный, — вдруг прошелестела Марьяна Васильевна.

— Бабуленька, — я повернулся к ней. — Какие тут вопросы, кроме «какого фига» и «каким макаром» задать-то можно?

— А ты подумай, — сказала старушка, исчезая в тумане.

Ворчать на них было бесполезно. Какая же все-таки мудреная магия мне досталась!

— Кстати! А вы тут разбойника, случайно, не встречали? — спросил я, обращаясь к алым вихрям. — Такой, которого подельник пристукнул в березках, пока искал что-то?

Я внимательно смотрел на проступающие силуэты и гадал, вдруг мне опять повезет, и я смогу отпустить еще одну душу.

Мне бы посох, как у Греты, стукнуть им хорошенько, да рявкнуть погромче, нужная душа враз бы нашлась.

— Слушать мою команду! — крикнул я, уперевшись пятками в землю. — Я ищу призрака, который умер возле дороги, в березах, пока искал какую-то вещицу. Последние слова его были такими: «Да зуб даю, она здесь лежала! Ох!»

И едва я успел закончить фразу, как понял, что ее вместе со мной это сказал еще один голос. Вглядевшись в туман, я увидел, как в нем проступают очертания мужчины в ватнике и меховой шапке.

— Ты? — спросил я.

— Да зуб даю, она здесь лежала!

— Нормально рассказывай, — жестко осадил я его. — Кто, когда, а где я знаю.

И почему на них все время рычать приходиться, чтобы они говорить начали?

— Смирнов Игорь Юрьевич, отставной офицер, умер третьего декабря тысяча восемьсот шестом году.

— Рад познакомиться, Игорь Юрьевич. Кто ж вас убил-то?

— Никак не могу знать! Пуля угодила в сердце. Темно было, зима.

— А искал что?

— Я вез посылку для семьи друга, когда на меня напали разбойники. Убили моего гнедого, отобрали сумку и все ценное, что нашли. Ударили по голове. Когда очнулся, пошел по следам. Хотел вернуть свое добро.

— И на этом жизнь твоя и кончилась. А искал-то что?

— Видел, что один из разбойников, обронил что-то.

— А фразу-то свою, кому говорил?

— Я сам с собой беседовал. Так, мой батюшка любил сказывать, когда искал что-нибудь. Вот и прицепилась.

— И как тебя отпустить? Найти посылку? Отомстить разбойникам?

Призрак ответил не сразу, на долю мгновения скрывшись в тумане. Я уж думал, что он пропал, но нет, появился.

— У меня на груди цепочка с медальоном была. Лихие люди не полезли под тулуп, довольствовались оружием да сумкой. Если можно, то передайте его моей семье. И по возможности похороните по-человечески. Замучили меня эти березы, к родным хочу.