Душитель с огоньком

Кажется, именно нетерпеливость в Вик и не нравилась Вернеру — он был из тех, кто основательно подходит к вскрытию, и отчет от него можно ждать не раньше завтрашнего утра, а то и вечера.

Вернер развернулся к Вик и предусмотрительно закрыл собой самое интересное — голову и шею Мейси.

— Пока никаких результатов, кроме вполне очевидных: нер умер от болевого шока в результате воздействия высоких температур. Скорее всего. А нериссы Орвуд тут не было.

— Почему? Она не успела приехать? Но вы же уже начали вскрытие.

Вик чуть подалась ближе, пытаясь рассмотреть обгорелую плоть. К счастью, головная боль пока не проявляла себя, а вот платок, чтобы удержать дурноту, снова пришлось приложить к носу. Вернер, когда они с Гратином пришли, как раз занимался вскрытием грудной полости, отделив грудину от ребер. К извлечению легких он еще не приступал.

— Некроманта не вызывали. У погибшего Мейси оформлен юридический отказ от вызова его души вместе с храмовым запретом. Сейчас многие, знаете ли, оформляют их.

Вик не сдержалась:

— Бешеные белочки! Как неудачно.

Вернер лишь развел руками в стороны. С приходом на службу в полицию нериссы Орвуд, потомственного некроманта, многие таким озаботились — особенно те, кто собирался преступать закон. Неужели этот Мейси из какой-нибудь банды? Или отказ связан с его службой? Банки и некоторые юридические конторы тоже ввели такой запрет для своих служащих, чтобы их профессиональные тайны не сбегали посмертно в чужие руки.

— Что-то еще, лера инспектор?

— Очаг возгорания случайно не на шее, нер Вернер? Как в случае «огненного воротничка»?

Гратин ловко обогнул Вернера, воспользовавшись тем, что тот занят Вик, и принялся сам быстро осматривать тело.

— Лера инспектор, если вы в курсе, то зачем вы пришли? — скривился судебный хирург.

— Уточнить, конечно.

Гратин громко возвестил:

— Судя по обгорелым тканям, очаг возгорания был именно на шее.

Вернер стал совсем кислым, поворачиваясь к Гратину:

— А я что сказал? Огонь начался с шеи, а потом охватил все тело, когда Мейси уже умер. Что-то еще?

Гратин умудрился покраснеть, а Вик старательно поблагодарила Вернера — ей с ним еще работать и работать.

— Результаты вскрытия пришлите сразу в Особо важные, пожалуйста. С суперинтом Эшем я все решу сама, — сказала она напоследок.

Вернер пробурчал слова прощания, натянул на себя маску и принялся дальше вскрывать тело. Новая волна запахов разнеслась по прозекторской, заставляя Вик замирать в дверях, резко разворачиваясь и принюхиваясь: среди гари явно чувствовался аромат горького миндаля.

— Простите… — Она вернулась к секционному столу: — пахнет миндалем, как при отравлении синильной кислотой.

Вернер снова стянул маску, вскрыл скальпелем грудную полость до конца, потом сделал пару надрезов на легких, принюхался и скривился:

— Не чувствую, но вам верю. Напишите свое экспертное мнение, как ищейка, и пришлите мне до завтра. А теперь все, не надо меня отвлекать.

Вик поняла, что больше он её терпеть не намерен. Она снова попрощалась и задумчиво пошла прочь: странно, откуда взялась синильная кислота? Ведь Мейси погиб от ожогов, а не от отравления.

Паромобиль за ту треть часа, не больше, которую Вик с Гратином провели в морге, раскалился так, что стоило открыть дверцу, как оттуда пахнуло жаром, маслом и противно пылью.

Гратин пробормотал, садясь на обжигающе горячее переднее пассажирское сиденье:

— Интересно, сколько тут градусов? Это же сауна какая-то…

Вик с ним была согласна — пока паромобиль набрал скорость, охлаждая воздух в салоне, она снова пропотела, чувствуя, как синяя форменная рубашка прилипает к телу. Жара была такая, что Вик была готова менять рубашки по два-три раза в день, благо, что её гардероб это позволял, а каково сейчас тем, кто не мог себе позволить частую стирку, меняя только воротнички? Короткие рыжие волосы намокли, по виску покатился пот. Хорошо, что Эван сейчас её не видит. Хотя он видел её всякой, даже умирающей, и до сих пор не разлюбил.

Город, плавящийся от жара, сам на себя не был похож. Пустые дороги, пустые тротуары, даже парки вымерли после полудня. Словно Чумная Полли снова промчалась по Аквилите, собирая положенную ей дань. Хорошо, что настоящая Полли уже ничего из этого не помнит: сидит дома и просто играет с Ноа и Альком в обычные детские игры. Этой троице по осени в школу идти, и Эван разрешил летом оставить учебу в покое.

Ветряной район выглядел непривычно — после пожара была отстроена всего пара улиц, остальное до сих пор представляло из себя пустырь, тянущийся покуда хватало глаз. Хорошо хоть гарью тут перестало пахнуть. За мощными звукопоглощающими щитами выше по склону горы работала тяжелая техника — огромные паровые землеройные машины, парогрузовики, копёры. Сюда, на начало новой Ольховой улицы, не доносилось ни звука бурной стройки. Хотя и без паровой техники тут было громковато: у крыльца еще недостроенного полицейского участка скопилась возмущенная толпа. Кое-кто даже держал в руках плакаты, как на демонстрации, а кое-кто прятал в карманах оружие — бесформенные штаны многих странно оттопыривались.

На крыльце невозмутимо стояли два констебля в боевой форме со щитками и шлемами. Неш, гигант за шесть с половиной футов, привычно баюкал в своих руках автоматическую винтовку. Его напарник, не меньше его по размерам — и где только Эш такого нашел? — тоже был вооружен. Винтовку он приставил к ноге.

Толпа перед участком волновалась, то отступала прочь, то вновь глухо рыча подкатывала к самому крыльцу, и тогда эфирное плетение огрызалось синими вспышками, причиняя людям боль. Вспышек они не видели, зато боль была вполне реальной. Иногда кто-то кричал в толпе, требуя правосудия.

Вик предпочла объехать толпу и зайти с заднего входа в центральную часть участка, два крыла которого еще только достраивались. Впрочем, сейчас со стройки не доносилось ни звука. Кажется, Эш временно распустил рабочих. Эфирная защита легко пропустила Вик, считав данные с полицейского жетона. Гратин спешил за ней в прохладу участка — не иначе Эш что-то сплел из эфира, что поглощало жар. Вик подумала, что надо взять у него пару уроков.

Коридоры еще отчаянно воняли масляной краской и свежей древесиной — полицейские заехали в новый участок с луну назад. Вик поднялась по ступеням на второй этаж — дежурный сказал, что именно там сейчас находится суперинт Эш. Он в компании с инспектором Байо и сержантом Арбогастом стоял у окна в просторном холле, откуда с мрачным любопытством наблюдал за происходящим на Ольховой улице. Вик еще помнила те времена, когда только один вид Эша, когда еще лера Блека, угрюмого верзилы с огромными кулаками, пугал её. Он был склонен к диким вспышкам ярости.

Утренняя дежурная смена у констеблей еще не закончилась, в общей зале дальше по коридору галдела и что-то обсуждала дневная смена, готовящаяся к патрулированию.

— Добрый день, Виктория, — чопорно поздоровался Грег Эш.

Остальные были не столь сдержаны и поздоровались проще:

— Добрый день, Вики!

Эш с явным усилием отвлёкся от окна и развернулся к Вик:

— Что-то случилось? Чему обязаны визитом?

Она посмотрела на замершую толпу перед крыльцом. Она была странной даже для Ветряного района: среди обычных серых и синих блуз рабочих, обитавших тут, среди простых заношенных кепок, то и дело встречались «белые воротнички» — парни в серых льняных костюмах в щегольскую белую полоску с беззаботными канотье на головах. Сейчас Нешу выговаривал что-то немолодой франтоватый мужчина, одетый несмотря на жару в приличный костюм-тройку благородно серого цвета и белоснежную сорочку с идеально открахмаленным воротничком.