Два колдующих дитя

Калеаб принес куски жареного мяса. Каро не сдвинулась с места и Литта со стариком разделили ужин между собой. Мужчина лег возле догорающего костра и тут же захрапел. К девушке сон не шел. Литта ворочалась на твердой земле, пытаясь лечь так, чтобы камни не впивались в кожу, но вскоре бросила это неблагодарное занятие. Она смотрела на Каро и слушала ночную тишину, нарушаемую воем животных в деревне, запертых в больших клетках.

– Она, что? – Мали хлопнул рукой по столешнице. Бокалы, наполненные вином, задребезжали. – Как она посмела?!

Баро стоял, опустив вниз голову и покорно молчал. Мали оторвался от стола и, заложив руки за спину, стал прохаживаться по залу. Полы его туники разлетались, вторя шторам и когда он проходил мимо окна, легкая ткань оплетала на мгновение его ноги.

– Паршивая девчонка! Я уверен, что король Приама не знает о проделке своей наследницы, иначе я буду вынужден пересмотреть наш договор! Я в невероятном гневе! – он пыхтел, шумно вбирая воздух. – Где они сейчас?

Он остановился перед Баро и заглянул в щели шлема.

– Они в садах, мой король, любуются деревом. – Баро чуть склонил голову, отвечая перед свои правителем.

– Наблюдай за ними и скажи слуге, чтобы незаметно порылся в вещах Эллы. Пусть Хантор напишет письмо королю Приама с прошением забрать наследницу домой и отправит его немедля! – последние слова Мали произнес уже с надрывом.

Баро кивнул и, пятясь, вышел из зала.

Мали остался один. Он старался не показывать своих истинных чувств на людях, но одна мысль об Элле вынуждала его забыть об осторожности. Как она, пятнадцатилетняя девчонка, могла позволить себе идти против воли его и короля Приама?! Он ловил себя на мысли, что восхищался решительностью и безрассудством наследницы соседнего острова, но и думал о том, как можно быть такой глупой, играя против таких, как король Тхамара.

– Прекрасные сады, Ювэр! – воскликнула Элла.

Они устроили небольшой пикник на холме. Весь день девочки гуляли по городу, Ювэр без устали рассказывала о здешней жизни, о том, как ей нравился порт и сам замок, о песнях, что пела местная певица, выступая в театре, о храме с открытыми дверями и радушными сестрами, о детях, спешащих в школу и о пузатых банкирах, разговаривающих быстро и смешно коверкая слова. Элла внимательно слушала сестру, ела вкусные сочные фрукты и была почти счастлива. Ее не утомили ни болтовня, ни день на ногах, а белое дерево вызвало необычайный восторг, как и сама долина. Элле нравилось и как местные встречали свою королеву – она видела в их глазах неподдельное восхищение Ювэр и ее саму брала гордость, будто она была ей матерью, а не сестрой. О письмах, спрятанных отцом и о том, что они не знали о побеге их наследницы, Элла предпочла умолчать, явно зная, что тем самым расстроит сестру.

– Ты говоришь так, будто я сама садила все эти цветы! – она рассмеялась, подлив сестре лимонад в чашку. – Это заслуга садовников!

– Но, это теперь твои владения!

Ювэр, подумав, робко кивнула.

– Он не обижает тебя? – резко спросила Элла.

– Что ты! – ответила королева долины и улыбнулась. Она сразу поняла о ком спросила сестра. – Он любит меня. Мы много времени проводим вместе, гуляем и он… нежен со мной.

Элла натянула улыбку. К ним по холму поднялся высокий мужчина и низко поклонился, встав чуть поодаль.

– А, Баро, я думала ты меня сегодня оставил. – Ювэр взяла кувшин и подтянула к себе третью пустую чашу.

– Прошу прощения, моя королева, но король попросил меня об этом. Он сказал, что девушкам после долгой разлуки требуется время, чтобы обсудить все свои секреты.

– Как великодушно со стороны короля! – вставила слово Элла и наклонила голову на бок. Она изучала мужчину, хотя с такого расстояния, закованного с ног до головы в белую сталь, это было сложно.

Он стоял неподвижно и даже было сложно сказать смотрит ли Баро на девушек или в другую сторону.

Элла налила лимонад и протянула его Баро. Он весь сжался, но сделал шаг вперед.

– Я позволяю ему снимать шлем, когда предоставляется возможность. – пояснила Ювэр сестре, все еще продолжая держать чашку в вытянутой руке. – Отдохни с нами, Баро.

Элла кивнула, продолжая сверлить мужчину взглядом.

– Да, не отказываться же вам от лимонада, предложенного самой королевой.

Баро сжал челюсть и потянулся, чтобы взять напиток. Он одной рукой скинул шлем и, подсунув его подмышку, зубами стянул сначала одну перчатку, а затем другую. Элла представляла его старше, но перед ней стоял молодой человек, лет двадцати, но с цепким взглядом и щетиной, проросшей по всему подбородку. Его разного цвета глаза лишь мельком задержались на ней, и он, спустившись ниже, сел на траву, боком к девушкам, чтобы не мешать их разговору.

– Зачем королю Тхамара стража? Разве ему грозит какая-то опасность? – спросила Элла у Ювэр громко, чтобы Баро слышал.

– Это все пережитки прошлого. – отмахнулась Ювэр и уселась удобнее.

Они наслаждались темным небом, которое уже тронули звезды и прохладой, вспоминая детство в Приаме. В городе, что остался внизу, повсюду мелькали маленькие огоньки факелов и сновали люди в белых одеждах, вдали виднелась гавань со стройным рядом кораблей. Вода блестела под лунным светом и казалась безмятежной. Ювэр прилегла на покрывало и водила травинкой по ладони, вычерчивая только ей известные узоры, Баро сидел на том же месте, крутя в руках пустую чашу. Элла вытянула ногу, которая затекла и пошевелила пальцами до хруста.

– У вас интересное имя, – сказала Элла. Ее голос прозвучал слишком резко, с нотками недовольства. – Вы, случайно, не родом из Цве?

Мужчина напряг плечи и повернулся к ней. Его зеленый глаз блеснул мутным светом, как лунный камень.

– Вы правы, принцесса. – коротко ответил он.

– Наша тетя была оттуда родом, – поддержала беседу Ювэр. – Хм, я и подумать не могла, что ты тоже там жил.

– Совсем недолго, моя королева. Я прибыл в долину маленьким ребенком и меня приютила семья пахаря.

Вновь повисло молчание. Элла и Ювэр переглядывались между собой, пока стражник судорожно сжимал в теплых ладонях холодный фарфор.

Она так и не поговорила с ним. Мали даже не появился, когда его жена вернулась в замок, а искать его в коридорах и тем более вторгаться в его спальню, Элла не стала. Слугами был предложен ужин, но принцесса Приама была сыта и поэтому, сразу по возвращению, отправилась к себе в комнату, любезно предоставленную королем долины. По сравнению с комнатой в Приаме, эта казалась огромной. Элла оставила окна открытыми, потушила все свечи, кроме одной и села на пол у окна, раскрыв свитки. Она любила читать, в основном предпочитала историю мира, но теперь ей хотелось изучить книги по алхимии. Элла хотела знать представляет ли увлечение короля Мали опасность для ее сестры и разобраться в этом нужно было сейчас, пока отец не прислал за ней слуг.

Когда она закончила читать книгу, в которой не поняла ровным счетом ничего, глаза уже начинали слипаться. Элла встала, потерла онемевшие ноги и легла на кровать, уставившись в потолок, но сон не шел, несмотря на усталость. Она слушала тишину, поражаясь, что в таком большом городе ночью не было ни звука и решила побродить по замку.

В коридорах было пусто. Элла шла босиком, чтобы ее шаги никого не разбудили и рассматривала то пейзаж за окнами, то редкие картины, висевшие на стенах. За этими закрытыми дверями были спальни – гостевые, королевские, членов совета долины, этажом ниже, там, где был обеденный и общий залы, в дальнем коридоре, жили слуги и стражники. Элла спустилась вниз и осталась стоять у подножия лестницы. Ей в голову пришла неожиданная мысль о том, что она может попытаться проникнуть в лабораторию именно сейчас, но как только она сделала шаг, оказавшись под прозрачным, полукруглым куполом крыши, из темноты к ней вышел мужчина в белых доспехах. Он был так тих, что, заметив движение, Элла вскрикнула и прижала ладони ко рту, испугавшись сама себя. Ее сердце бешено колотилось, кровь прилила к щекам, а ступни вмиг заледенели.