Два мира. Том 1

— И это твой план?! — вскричал Хаширама, подаваясь вперёд. — Мадара, это же бред!

— Ничего не бред! — огрызнулся тот. — Задумка была хороша.

— Ты хотел всех погрузить в свою иллюзию — что тут хорошего?!

— А то, что тогда бы точно никто не погибал напрасно — я бы за этим следил.

— В Бога хотел поиграть, дурак зазнавшийся?!

— Не смей так называть меня!..

— Пожалуй, обсуждение продолжим в другой раз, а сейчас вам лучше уйти, — обратился Тобирама к остальным шиноби, не сводя настороженного взгляда с основателей Конохи, вокруг которых вновь стала собираться мощная чакра. — Они слишком долго терпели, теперь уж точно не выдержат.

— Нельзя ли их как-то увести с территории школы? — обеспокоенно спросил Итачи.

— Я могу использовать Хирайшин и перенести их на то плато, где мы оказались утром, — негромко сказал Минато. — Я на всякий случай оставил там свой кунай с печатью.

— Хороший план, — одобрил Тобирама. — Тогда бери моего брата, я займусь Мадарой — я тоже оставил метку в том месте.

Четвёртый кивнул. Вдвоём они подошли к препирающимся шиноби, не замечающим ничего вокруг, положили руки им на плечи — и все четверо исчезли.

— Офигеть! — воскликнул Наруто. — Я слышал об этой технике, но не думал, что она так круто выглядит, даттебаё!

— А что это? — полюбопытствовал Дейдара.

— Техника летающего Бога грома, — провозгласил Третий с очень подходящим ему видом мудрого старца. — Мгновенное перемещение к соответствующей печати. Это дзюцу было разработано Вторым Хокаге, а Четвёртый обучился ему, и именно благодаря применению этой техники на поле боя его прозвали «Жёлтой Молнией».

Не успел он закончить, как в Тайной комнате вновь возникли двое Хокаге, взъерошенные, Тобирама — со свежим порезом на плече.

— Ненавижу Мадару, — прорычал он. — Одни проблемы от него.

— Они будут сражаться, да? — спросила Хината.

— Будут, — вздохнул Минато.

— А они не разнесут здесь всё? — поинтересовалась Анко обеспокоенно. — И ещё: их маги не запалят?

— У моего братца, к счастью, когда он заметил, что замок совсем недалеко, включился режим «Увести Мадару подальше», — отозвался Тобирама. Порез на его руке тем временем благополучно затянулся. — Ничего, на Хашираме моя печать; через пару часов проверю, как они там.

— Ну, не убьются уж точно, мм, — с претензией на юмор заметил Дейдара. — И так уже мертвы.

— Идите-ка вы лучше все спать, — поторопил их Третий Хокаге. — Время уже за полночь.

— И что, даттебаё?

— Иди, — Минато мягко потрепал сына по волосам. — И не надо грубить старшим.

— Ладно, пап, как скажешь.

— Неужели, — звонко прошептала Сакура, когда они шли по тоннелю, — теперь Наруто научат хорошим манерам?

— Сомневаюсь, что это возможно, — хмыкнул Саске.

— Да уж, Наруто у нас — тяжёлый случай, — тоном эксперта сообщил Дейдара.

— «У нас»? — Анко вскинула бровь.

— Анко, я, кажется, объяснял тебе…

— Рикудо великий, только не начинай опять, Учиха!

— Так всё по-старому? — с надеждой спросил Наруто, взглянув на нукенинов.

— По-старому, — с весьма двусмысленной улыбкой отозвался Сасори. — Тихая вражда…

— Мелкие подляны… — подхватил его напарник, и Хината укоризненно посмотрела на своего парня.

— Всё будет нормально, Наруто-кун, — заверил его Итачи.

— Конечно будет! — Дейдара премило улыбнулся. — Вот изобью я тебя, сволочь, до полусмерти — и сразу же будет!

— А почему только до полусмерти? — спокойно уточнил Итачи, жестом останавливая хотевшего было вступить в разговор брата.

— Видимо, у Дейдары к тебе, как выражается Первый, «тёплые чувства», — протянул Сасори.

— Сасори-но-Данна, да чтоб вас!..

— А тут весело! — засмеялась Анко.

— Это точно, — хмыкнул Наруто.

Тяжело дыша, двое шиноби сидели на промёрзлой земле спинами друг к другу.

— Всё, — сказал Хаширама, сглотнув. — Хватит на сегодня.

— Только не думай, что я с тобой закончил, — буркнул Мадара, но тут же откинулся назад и лёг на ещё не примятый снег.

Тихо усмехнувшись, Хаширама тоже лёг, так, чтобы их головы оказались на одном уровне. На безоблачном небе серебрился серп молодого месяца и блестели далёкие звёзды. Какое-то время тишину не нарушало ничто, кроме выравнивавшегося дыхания недавних противников.

— Похоже, перемещение в этот мир отняло у меня больше чакры, чем я думал, — долгое молчание всегда было для Хаширамы смерти подобно, — да и с балансом Инь-Ян после этого какая-то ерунда… Но с тобой-то что?

— В каком смысле?

— Ты сегодня сражался как-то по-другому.

— Хаширама, я понятия не имею, о чём ты.

— Ну, — протянул Первый, стараясь подобрать слова, — мы ведь с тобой столько раз сражались и стили боя друг друга знаем превосходно. Так вот сейчас ты двигался как-то… не, знаю, плавнее, что ли.

— Хочешь сказать, обычно я резкий? — фыркнул Мадара.

— Чрезвычайно. А в этот раз, — Хаширама тихо засмеялся с пришедшего ему на ум сравнения, — прямо как кот.

Со стороны Мадары реакции неожиданно не последовало. Удивившись, Хаширама повернул голову в его сторону; судя по чуть закушенной губе и отстранённому взгляду, направленному в небо, в друге шла борьба «рассказать — не рассказать». Впрочем, Мадара, как и зачастую, выбрал второй вариант.

— У тебя голова, похоже, набита опилками, — бросил он, но злости в его тоне не чувствовалось.

— А вот и неправда! — делано обиделся Хаширама. — Между прочим, меня до сих пор все считают гением и даже называют Богом шиноби — так Сару и Минато сказали!

— Дурак ты, Хаширама, — протянул Мадара, наконец изволив повернуться к нему. — Дураком жил, дураком умер, дураком возродился.

Неожиданно Хаширама поймал себя на том, что не может отвести глаз от лица друга — и вдруг в полной мере осознал, как на самом деле скучал по Мадаре. Скучал по колкостям, сопровождавшимся едва уловимой улыбкой. По тому, как вечно блестят его глаза: то азартно и хищно, то насмешливо-надменно, часто вызывающе, а иногда — просто озорно.

— Ну и долго ты будешь на меня пялиться? — осведомился Мадара, почти не мигая глядя на него.

— Прости, — сказал Хаширама и отвёл взгляд. — Я просто соскучился.

Мадара хмыкнул и, медленно протянув руку, несильно стукнул его кулаком по лбу.

— Дурак.

— Сам не лучше, — мгновенно парировал Хаширама, оттолкнув его руку. Ощущения от прикосновения теперь, в этом теле, были всего лишь жалкими отголосками, но даже так Первый почувствовал, как холодна рука друга. — Уже замёрз?