Два сердца

–  Так же хорош собой, как и прежде?

–  Бог мой, конечно!
– эмоционально подтвердила Лиза.
– Даже еще красивее.
– Она с энтузиазмом помахала, как будто специально стараясь привлечь к себе всеобщее внимание. Браслеты задиристо сверкали в свете люстр. Несколько пожилых леди в соседней ложе возмущенно покачали головами, однако мисс Притчард не пожелала обратить на них внимание. Повернувшись к Мег, она радостно объявила: - Представляешь, Дарингтон мне поклонился! Интересно, почему он так долго не возвращался в Лондон?

Ройс с удовольствием отметил, что настроение лорда Дарема окончательно испортилось. Отлично! По крайней мере, будет знать, что его ждет: Лиза никогда не считала нужным следовать требованиям этикета, а предпочитала действовать по собственным правилам - удивительно, но до сих пор ей это удавалось.

–  Мисс Притчард слегка импульсивна, - заметил он, старательно сохраняя серьезное выражение лица.

Дарем задумчиво покачал головой:

–  Боюсь, мисс Притчард не хватает твердой мужской руки. Уверен, что, как только рядом окажется надежный человек, врожденная женская деликатность вернется.

–  Должен заметить, что Лиза никогда не отличалась «женской деликатностью».
– Ройс твердо выдержал неодобрительный взгляд собеседника и пожал плечами.
– Дело в том, что с раннего детства она вела свободное, независимое существование. Скорее всего, своеволие стало свойством ее натуры, и вряд ли она согласится променять его на подчинение и послушание.

–  Что бы ни говорила женщина, рано или поздно полная и абсолютная независимость начнет ее тяготить, - возразил Дарем с самодовольной улыбкой. Добродушие Ройса мгновенно улетучилось.
– Сэр Пемберли, может быть, принесем дамам лимонад? До начала пьесы еще достаточно времени - успеем.

Ройс решил, что будет разумнее вынести разговор за пределы ложи. Очень хотелось сделать несколько замечаний, невозможных в присутствии мисс Притчард.

–  Отличная идея. Пойдемте.

Казалось, намерения джентльменов никто не заметил. Мег и Лиза что-то увлеченно обсуждали, Шелбурн уютно устроился в кресле и безмятежно собирался отойти ко сну, а в соседней ложе Сюзанна Баллистер вновь погрузилась в беседу с Ренминстером.

Ройс отодвинул тяжелую бархатную штору и пропустил Дарема вперед.

Поклонник Лизы выглядел как заправский деревенский помещик. Вся его внешность, начиная с грубых простых сапог и заканчивая каплями пота над верхней губой, свидетельствовал о неловкости и неуместности. Облик потенциального жениха резко контрастировал с образом той благосклонности, которой он так упорно добивался: несмотря на любовь к экстравагантным нарядам и отсутствие чувства меры в украшениях, Лиза всегда и везде выглядела интересно, чувствовала себя уверенно, а беседовала без тени сомнения в собственной ценности для общества.

Но вот о чем она думала? Дарем - самый настоящий крестьянин, фермер. Наверняка утащит ее в деревню и спрячет, Для яркой светской особы, привыкшей к разнообразию и элегантности лондонской жизни, подобная судьба может оказаться страшнее смерти.

Едва негласные соперники подошли к ротонде, Дарем откашлялся и заговорил:

–  Сэр Ройс, хотелось бы обсудить одно очень важное обстоятельство.

Ройс подошел к столу, уставленному бокалами с шампанским, знаком предложил Дарему выпить, но тот лишь отрицательно покачал головой. Ройс, однако, не стал отказывать себе в удовольствии.

– Понятия не имею, что за тема может нас объединять, и все же готов выслушать.

Лорд Дарем вытащил из кармана платок и вытер лоб.

–  Прошу прощения за некоторую нервозность, но… сэр Ройс, я хочу поговорить о мисс Притчард. Она считает вас почти членом семьи - кем-то вроде отца…

Ройс поперхнулся: шампанское попало не только в горло, но и в нос.

Собеседник тихо выругался и хлопнул тяжелой ладонью по спине, причинив еще больший вред, чем шампанское.

Чтобы остановить насилие, сэр Пемберли поднял руку:

–  Благодарю, уже отдышался. Просто… Лиза не считает меня отцом.

–  Ну, значит, старшим братом, - без возражений исправился Дарем.
– Как только я встретил мисс Притчард… собственно, вы и сами отлично ее знаете. Она неповторима. Разумная, волевая молодая леди с прекрасной деловой хваткой, которая окажется весьма полезной в хозяйстве. Именно такую жену я и искал.

В груди возникло болезненное жжение, однако шампанское винить вряд ли следовало. Этот медведь целенаправленно искал жену. И нашел - Лизу. Можно подумать, его кто-нибудь звал в Лондон!

Ройс с трудом заставил себя говорить спокойно:

–  Дарем, а вы оповестили о своих планах саму Лизу?

–  Пока нет. Еще не пришло время.
– Он самодовольно улыбнулся.
– Полагаю, имею все основания считать, что мисс Притчард неравнодушна к моему вниманию. Видите ли, сэр Ройс, вы встречаетесь с Лизой каждый день и, разумеется, привыкли, однако в моих глазах… большего и желать нельзя. Она прекрасна, совершенна.

Да, этот человек говорил так, как способен говорить только влюбленный до безумия. Ройс одним глотком допил шампанское, поставил пустой бокал на стол, схватил следующий и мгновенно осушил.

Дарем наблюдал с очевидным недоумением, растерянно переминаясь с ноги на ногу.

–  Сэр Ройс, вы хорошо себя чувствуете? Шампанское подействовало благотворно, и вскоре напряжение немного спало.

–  Да, отлично. Можно задать вам один вопрос, Дарем?

–  Я к вашим услугам.

–  Что общего у вас с Лизой?

–  Общего? Ну, мы… - Джентльмен солидно сжал руки за спиной и, нахмурившись, посмотрел на лепной потолок.
– Она… хм… общего. Право, я, общего, говорите?

Лорд Пемберли терпеливо ждал, пока собеседник осознает горькую правду: единственное, что объединяло их с Лизой, - это то, что их не объединяло ровным счетом ничего.

Внезапно взгляд Дарема прояснился.

–  Лиза любит животных, а на моей ферме больше тысячи коров.

Коровы? Ройс покачал головой.

–  Лиза любит лошадей и обезьян. Точнее, лошадей и одну конкретную обезьяну.

–  А у меня и лошади есть, - поспешил заметить Дарем.
– Несколько отличных верховых, а еще рабочие.

Ройс был готов держать пари, что на этих лошадях пахали землю.

–  Но мои коровы… что вам известно о крупном рогатом скоте, сэр Ройс?
– Дарем засветился гордостью.
– Мои коровы особой породы, выведены в результате упорной работы. Отец еще до моего рождения начал селекцию продуктивных животных, а я продолжаю его дело.
– На круглом лице появился румянец.
– Конечно, утверждение может показаться глупым, но такое стадо - настоящая фамильная ценность. В нем заключается мое главное достояние.