Двадцать четыре секунды до последнего выстрела

— И снова, вряд ли мистер Мансана поступился своими вкусами ради Фоули, — подытожила Елена. 

— Других его любовников мы не нашли, но эти двое — весьма характерны. 

— Значит, мазохист. 

— Это совершенно не укладывается в психологический портрет, но очевидно, да. 

— Гомосексуалист? 

Тревис покачал головой:

— Вероятно, бисексуален. Вот, пожалуйста, Линда Крамер, — он показал на экране привлекательную женщину лет сорока пяти или немного старше.

Александр нахмурился. Лицо показалось ему знакомым, как и имя. 

— Стилист, историк моды, — продолжил Тревис, и Александр, ощутив неприятный холодок по спине, вспомнил, что с мисс Крамер встречался даже не один, а два раза на светских мероприятиях и, надо сказать, был ей совершенно очарован. Правда, не в сексуальном, а сугубо в интеллектуальном смысле — его не привлекали женщины старше. Но как собеседник мисс Крамер была великолепна. — Пока не удалось найти, как долго они были вместе, но есть две фотографии мистера Фоули, который сопровождает мисс Крамер в театр. Здесь нужно отметить, что фотографии достаточно старые. Мистеру Фоули на них не более двадцати пяти лет, скорее даже двадцать три, а мисс Крамер — тридцать пять. И ещё деталь… — Тревис кашлянул, — и Марк Смит, и Френсис Мансано мертвы. Мансано погиб сразу после окончания их с Фоули отношений, а Смит — через два года. Мисс Крамер жива и здорова. Один из людей в моей команде выдвинул предположение, что у мистера Фоули были проблемы с матерью. Эдипов комплекс, например, объяснил бы отношения с женщиной сильно старше. Но вот отношения с мужчинами-садистами он уже не объясняет. 

— Хорошо, — вздохнула Елена, — давайте пока дальше. Мистер Эванс, прошу вас. 

В этот раз заговорил самый старший, но голос у него всё равно был почти таким же, как у других. 

— Мы изучили все материалы, касающиеся взрыва в «М-Корпорейшн» и в доме номер тридцать семь по Портленд-стрит. К сожалению, ничего общего не обнаружено. Если не вдаваться в технические подробности, то использованы разные взрывчатые вещества разного происхождения и разной мощности. В Сити сработал, как считают эксперты, часовой механизм. А в жилом доме бомбу активировал выстрел. Это всё. 

— Спасибо, мистер Эванс. Что ещё у нас есть, лорд Уоррен? 

— Стрелок. Вернее, даже два стрелка, считая погибшего Марка Смита. Простите, мистер Тревис, вы мне не поможете? 

После недолгого замешательства Тревис и лорд Уоррен справились с экраном, и на экране появился мужчина лет тридцати пяти, явно военный. Александру его лицо понравилось: широкое, открытое, с большими внимательными глазами, окружёнными тонкими лучиками морщин, подвижное и очень доброе. Светлые волосы у него были подстрижены очень коротким ёжиком. На второй фотографии он же, но несколько моложе, держал на одном плече очень похожую на него девочку лет пяти, которая заливисто смеялась, показывая куда-то вдаль. Третий снимок был явно официальным. Мужчина смотрел в камеру прямо, немного сведя к переносице брови. Одет он был в военную форму. 

— Себастиан Майлс, — объявил лорд Уоррен, — бывший капрал британской армии, начал службу в Ирландии, продолжил в Афганистане, какое-то время был в Ираке, потом снова вернулся в Афганистан. В сентябре две тысячи седьмого произошла какая-то сомнительная история, я запросил документы, но они засекречены, пока жду одобрения доступа. В любом случае, мистер Майлс был лишён звания и отправлен в отставку. Полгода отслужил в частной военной компании «МорВорлд», в мае вернулся в Британию и почти сразу получил должность специалиста по безопасности в «М-Корпорейшн». Сейчас, по документам, работает в компании GMS, однако точно знает, что Джеймс Фоули жив. Есть некоторая вероятность, что именно он произвёл выстрел в четверг. Мы можем…

— Ни в коем случае, лорд Уоррен, — остановила его Елена. — Никакого лишнего внимания к мистеру Майлсу. Он, я так понимаю, заменил Марка Смита. Как вы считаете, только в рабочих вопросах, или в личных тоже? 

— По данным наблюдения выходит, что и в личных, — заметил очередной клон. — Но мистер Тревис сейчас отметит, что психологически мистер Майлс совершенно не похож на мистера Смита. Майлс — добряк и простофиля с винтовкой. Никаких тайн, никаких проблем. Несколько драк в школе, но никогда — с серьёзными последствиями. Душа компании, примерный семьянин, воспитывает дочь девяти лет. Абсолютно не склонен к насилию, жестокости. Но стреляет превосходно. Я… — клон кашлянул, — подозреваю, что мистер Майлс несколько туповат и в принципе не задумывается о том, в кого он стреляет и зачем. Достаточно, что Фоули отдаёт приказы. 

— Убедитесь, так ли это, мистер Картер. Если он действительно туповатый, но добрый и исполнительный, возможно, его удастся использовать, — сказала Елена, чиркнув в блокноте. А Александр, не удержавшись, зарисовал Себастиана Майлса в блокноте. Клон-Картер может говорить что угодно, но Александр был уверен — этот парень уж точно не тупица, только не с такими живыми, осмысленными глазами. 

— Это действительно странно, — вступил мистер Тревис (наверное, Александр в них запутался), — сложно представить, чтобы мистер Майлс вступил в интимные отношения с Фоули. Я получил его досье только сегодня, но и там достаточно ясно указывается, что Майлс гетеросексуален. И, я подозреваю, достаточно консервативен. 

— Это мы обсудим позже. Конкретно сейчас меня мало интересуют их сексуальные отношения, — строго произнесла Елена. — Я хочу услышать от вас, что мы планируем делать. 

Александр снял очки и протёр стёкла. Планы комиссии были расплывчатыми и не очень действенными: допросить арестованных по делам об убийствах по фильмам, особенно шизофреника, ещё раз опросить всех, кто обвинён по делам о жертвоприношениях, попытаться найти информацию о настоящей личности Джеймса Фоули, не отметая его потенциально ирландское происхождение. И ещё два пункта: попытаться нащупать сеть Фоули в преступном мире и начать осторожный поиск подрывников, которые могут на него работать. Всё это — таким образом, чтобы ни в коем случае не привлечь внимания самого Фоули. 

По лицу Елены Александр видел, что она ожидала большего.

Александр: восемнадцатая часть

Разодрав блокнот на отдельные листы, Александр разложил их по всей поверхности стола. Он зарисовал все лица, которые показывали на фотографиях члены комиссии, и теперь рассматривал рисунки. Перед ним были люди в той или иной мере важные для мистера Смерти, для Джима. 

Безумие. 

Да, он был уверен, ответ на нехитрую загадку — это именно безумие. Но верно ли он угадал первую часть? То, в чём они непохожи и что уже не исправить — это происхождение? 

Фальшивая биография Джима Фоули как будто подтверждала эту догадку: мальчик, который рос без отца, явно имел проблемы с матерью, а может, и с её любовниками, рано покинул родной дом и добился всего сам, найдя влиятельного покровителя. Вот он — яркий контраст с жизнью самого Александра, которому с раннего детства были открыты все дороги, которому (он отлично осознавал это) повезло родиться в любящей, заботливой, да ещё и обеспеченной семье. Это различие между ними уже не исправить, если только у мистера Смерти нет с собой машины времени. И всё-таки у Александра было ощущение, что это слишком простое и прямое решение, что Джим имел в виду нечто менее очевидное. 

— Ирландец, — пробормотал Александр себе под нос, двигая ближе изображение Джима, — из бедной и неблагополучной семьи, который к тридцати пяти годам получает огромное влияние на преступный мир, умный и талантливый, с отличным вкусом, но при этом безумный. Мазохист в постели, но садист в жизни. Или просто социопат. 

Если бы ему принесли сценарий с таким персонажем, Александр отправил бы автора переписывать всё к чертям, настолько это было недостоверно и так плохо склеивалось в единый образ.