Двадцать четыре секунды до последнего выстрела

 — Я не знаю.

 — Врёшь.

Себ выдохнул. Лучше уж «Очень голодную гусеницу» читать — как продолжение программы — чем опять участвовать в сеансе мозгового изнасилования.

 — Я не хочу отвечать на этот вопрос, Джим, — произнёс он ровно. — Он личный.

Джим издал каркающий звук, который, наверное, можно было бы принять за смех, но только при наличии хорошего воображения.

 — Вот как мы умеем! Ты становишься интереснее, если зацепить тебя за живое, детка.

 — А вы? Вы чего боитесь? — Себ не знал толком, зачем спрашивает. Ему не было интересно. У него вообще было чувство, что чем меньше он узнает о Джиме, тем безопаснее и спокойнее будет жить. Но других вопросов в голову не приходило, а босса надо было отвлечь. Пусть говорит — и тогда, возможно, устанет достаточно, чтобы отрубиться.

 — Скуки… Который час? — он вдруг дёрнулся и сел на кровати.

Себ включил подсветку на циферблате и ответил:

 — Половина двенадцатого.

 — Пора идти. Помоги мне.

Себ встал и протянул руку вникуда, однако Джим цепко схватился за его ладонь и с трудом поднялся. Пошатнулся. Себ схватил его за липкие ледяные плечи и уточнил:

 — Может, не стоит?

 — Включи свет, детка… Мне нужно одеться, — Джим нервно хихикнул, и Себ подчинился, надеясь, что, пока он ходит включать свет, босс не упадёт и не разобьёт себе голову. Опасения были не напрасны: Джим нервно вскрикнул, когда зажёгся свет, шатаясь, наклонился за помятым костюмом, но не справился с собственным весом и повалился на пол, едва успев выставить руки. 

«Да твою мать, серьёзно?» — подумал Себ отчаянно. Ладно, одеть — как ему тащить это тело?

Себ помог Джиму перебраться на диван, сел рядом и попытался установить зрительным контакт. Взгляд Джима бесцельно бегал, губы дрожали. Но всё-таки наконец Джим посмотрел Себу в глаза, и тот сказал мягко:

 — Джим, вы не в себе. Вам бы полежать и попытаться уснуть. 

Джим долгие несколько секунд, чуть щурясь, выдерживал его взгляд. Потом зажмурился и засмеялся.

 — Я в норме, детка… Дай… — он попытался указать на кучу одежды, но жест вышел смазанным.

Точно зная, что ещё пожалеет об этом, Себ собрал одежду и положил рядом с Джимом, который сумел одеться минут за двадцать — почти самостоятельно. Разве что пуговицы застегнуть не смог и шнурки завязать. Себ помогал ему молча , в каком-то автоматическом режиме, не рассуждая.

Конечно, нормально идти Джим не мог — шатался из стороны в сторону, как будто его разбивал частичный паралич. Будь он повыше, вести его было бы проще — а так Себу приходилось сгибаться, чтобы, закинув безвольную руку себе на плечи, вести его, удерживая за подмышки.

 — До машины… — прохрипел Джим. — Рядом…

Стоило хотя бы порадоваться, что он лёгкий — особенно в сравнении с Грегом, которого Себ таскал недавно. «Себ Майлс — услуги по транспортировке бессознательных тел в любой кондиции», — подумал он, но признал, что шутка вышла очень слабенькая. Ещё Джиму в плюс перед Грегом можно было отнести запах. Он, конечно, вонял потом, но куда меньше.

В лифте с выбитой лампочкой Джим слегка взбодрился и даже сам начал держаться на ногах, но по дороге к машине всё равно загребал пыль носками модных туфель.

 — Карман…

Знал бы Себ заранее — заехал бы за «Фордом» прежде, чем отправляться к Джиму. Не любил он водить этот «Ягуар».

Джима пришлось пристёгивать: упав на пассажирское сиденье спереди, он, кажется, совершенно растерял последние остатки сил и буквально повис на ремне.

 — Куда едем?

 — К Британскому музею, — через несколько минут скомандовал Джим, и Себ поехал.

Ночью в воскресенье дороги были совершенно пустыми. Джим устроился на сиденье и не то просто затих, не то уснул. Машина шла легко. Себ чувствовал, что напряжение слегка ослабевает. И тут вспомнилась Джоан.

Глупо до смешного. Он спокойно рассказывал ей сегодня про девяносто шесть убитых своими руками — и не сомневался, что она сможет понять. А спроси она, чем занимался сегодня весь вечер… Он бы не смог ответить. Вернее, не захотел бы. Что-то придумал бы, говорил бы про пункт о неразглашении в контракте, но правды бы не сказал.

Смерти на войне были нормальным явлением. А Джим находился за гранью нормальности. Такой вот постыдный секрет. И не только для Джоан, но и для Сьюзен. Когда-нибудь её вопросы о папиной работе станут более конкретными и настойчивыми. Возможно, однажды его ложь перестанет действовать, но даже ей он скорее расскажет о сотне убитых. 

Чтобы заглушить неприятные размышления, Себ повернул колесо громкости, и магнитола тут же наполнила салон какой-то инструментальной музыкой. Себ в ней совершенно не разбирался, но звучало достаточно бодро и красиво, так что он не стал искать радио.

Джим чуть пошевелился, но глаз не открыл, так что, видимо, ему музыка тоже не мешала.

Себ сосредоточился на дороге, выкидывая из головы лишние мысли. Без пробок до Британского музея они долетели за двадцать минут. Джим очнулся за мгновение до того, как Себ сбросил скорость и начал оглядываться в поисках места для парковки.

 — На той стороне, — сонным голосом скомандовал Джим, а потом сам отстегнулся и выбрался из машины. Кажется, короткий сон пошёл ему на пользу — он уже держался на ногах и смотрел осмысленным, трезвым взглядом. Улыбнулся, поднимая голову вверх и подставляя лицо редким дождевым каплям.

 — Пойдём, детка. Здесь недалеко.

И он, сунув руки в карманы пальто, первым зашагал по узкой, заставленной машинами улице.

После нескольких поворотов они выбрались на широкую Хай Холборн, Джим остановился, повернулся к Себу и спросил с неожиданным участием:

 — Ты голоден, дорогой?

До этого вопроса Себ о еде не думал — хватало забот. Но тут осознал, что обед был достаточно давно и особой плотностью не отличался. Ответить он не успел — Джим, как обычно, всё прочитал на его лице и заметил:

 — Тебе понравится. Жди здесь, — и, наплевав на сигнал светофора, перешёл на другую сторону улицы.

Себ следил за ним, как если бы он был целью — не выпуская из виду ни на секунду. Он прошёл ещё немного по улице и остановился под козырьком — судя по всему, там был какой-то магазин. Правда, учитывая позднее время, он должен был быть закрыт — но Джима это явно не смущало.

Из-под козырька он отшёл через несколько минут, держа небольшой свёрток в одной руке. Отчётливо запахло едой.

 — Один парень уверял меня, что это лучшая шаурма в Лондоне. Тебе должно понравиться, — подмигнул Джим, вручая свёрток Себу. — Надеюсь, ты можешь есть на ходу.

За Джимом следом Себ пошёл совершенно ошарашенный: что это вообще сейчас было? Не найдя ни одного внятного ответа, Себ принялся за шаурму — лучшую там в Лондоне или нет, но горячую, свежую и, определённо, отменную.