Дважды возрожденный

* * *

Как всегда, беззвучно открылась створка ворот, открывая взгляду двор Цитадели. Почти с любовью осматриваю знакомую до мелочей обстановку.

Дремлющие на бастионах спаренные пушки, гора пустых ящиков из-под боеприпасов под стеной Башни...

Эти ящики под чутким руководством Мичмана штабелировал Стас. Я тяжело вздыхаю, подумав, что ящики все еще есть, а вот Стас...

– Чертовы Мастера!
– в сердцах выругался я.
– Устроили тут отборочный матч! Созидатели, мать их!

В приступе злости я пнул латунную гильзу, со звоном покатившуюся по камням, устилающим двор.

– Я себе это по-другому представляла, - говорит подошедшая Света.
– Не так мрачно. А тут сплошной камень и полное отсутствие жизни. И еще это небо.
– Она недовольно взглянула на привычно серый для меня небосвод и тусклое солнце. Как тут можно жить?

– Можно, - ответил за меня Мичман, но девушка этого, естественно, не услышала.
– И не только жить...

– Веселенькое время было!
– добавил Мотор.
– Сплошной тебе экшн.

Так и не ответив Свете, иду к дверям Башни.

Зачем я это делаю, сам не знаю. Джип, стоящий во дворе, полностью готов к дальней дороге и снаряжен всем необходимым. В свое время Мичман решил, что все транспортные средства должны находиться в полной боевой готовности, чтобы в случае вызова можно было без промедления отправляться к шахтам для защиты гномов.

Пройдя каменную дверь, поднимаюсь по лестнице на жилой этаж.

Вот и он. Длинный коридор с вереницей дверей.

Шаги будят эхо в каменных стенах. Кажется, что идет не один человек, а целая армия. Рука непроизвольно скользит по гладкому камню стен, как бы приветствуя их.

Я пришел!

Я вернулся!

Кажется, что Цитадель радуется появлению бросивших ее на произвол судьбы хозяев. Но радость ее будет недолгой. Максимум пару часов отдыха - и мы отправляемся в путь.

С опаской бросаю взгляд на посветлевшее пятно на кисти руки. С каждым днем оно становится все светлее. Если это будет продолжаться в том же темпе, то у нас времени менее земной недели. Слишком мало для того, что мы задумали.

Проходя мимо дверей комнат, мысленно приветствую их бывших жителей.

Мичман и Мотор притихли, испытывая те же чувства, что и я.

Здесь жили люди. И не просто люди... Очень близкие люди... С ними мы плечом к плечу стояли на стенах во время штурма, отражая полчища голодных тварей. С ними праздновали победы и оплакивали погибших.

Иду, чувствуя себя как на кладбище. Все окружающее меня служит как бы памятником ушедшим...

Мрачна судьба Цитадели. Сперва памятник погибшему народу лактов, теперь вот команде людей.

Дверь справа. Это комната Малыша. Неугомонный шутник и любитель подколок... Как он меня тогда насчет любви с гномихой...

Я улыбнулся, вспомнив его шутки. Я так и не знаю, где они погибли, после того как покинули Цитадель.

Дверь напротив. Аня...

При мысленном произнесении этого имени в сердце что-то тихонько застонало. Ее смерть так и осталась на моей совести. Если бы тогда, у шахты, я не выстрелил в ссерка, она могла бы до сих пор оставаться живой. С нежностью вспоминаю ее лицо, жесты. Редко встречаются настолько смелые женщины, способные наравне с мужчинами противостоять врагу...

– Виктор, не терзай душу, - очень мягко заметил Мичман.

– Это их не оживит. У каждого в жизни свой путь. Если честно, я предпочел бы остаться там, на поле боя, чем ездить безбилетником у тебя в голове, имея возможность только смотреть и слушать. Я теперь даже трубку выкурить не могу.

– Не я принимал это решение, - как бы извиняясь, говорю я.

– Я тебя не виню. Возможно, это и к лучшему. Все-таки три головы лучше, чем одна.

Медленно шагая по коридору, наконец дохожу до двери в свою комнату.

Легкий толчок - и каменная дверь распахивается настежь. Переступив порог, с тоской осматриваю свою спартанскую обитель. Все так, как я оставил в момент ухода. Тот же топор с лезвием причудливой формы на стене. Оружие, аккуратно выставленное в ряд в углу комнаты.

Со стола, покрытого пылью, беру затертый до дыр сборник фантастики. Перелистывая страницы, на миг отрываю взгляд от выученных чуть ли не наизусть строк и замечаю в комнате маленькое несоответствие. Слишком аккуратно заправлена постель. Слишком...

– Не двигайся!
– сипит из-за спины хриплый голос, и что-то твердое упирается мне в спину чуть пониже лопаток. Даже сквозь пластинки кольчуги под плащом я чувствую холодящую сталь. На самом деле это всего лишь психологическая реакция организма, кольчуга почти не проводит тепло, но сейчас мне некогда заниматься изучением своей психики.

Теснота комнаты не позволяет мне провести маневр. Если в руках незнакомца автомат, то шансов уклониться от очереди практически нет. Может, получится решить все мирным путем?

– И не собираюсь, - говорю как можно более безмятежным голосом.
– И вообще, культурные люди обычно стучатся перед тем, как войти в комнату.

– Витя?
– одновременно недоверчиво и обрадованно просипел за спиной голос, начавший казаться знакомым.

Медленно, стараясь не провоцировать собеседника, поворачиваюсь. И почти сразу ощущаю запах гнилого сыра, всегда сопровождающий гномов.

Гномов? Но какого черта гномам понадобилось в Цитадели? Они же ее на дух не переносят.

Не успел я повернуться, как гном, в приступе радости, отбросив автомат в сторону, бросился мне на шею.

– Гномиха?!
– Моему удивлению нет предела.

– Да, это я!
– радостно звучит ее глубокий, чуть хрипловатый голос, нежно задевая какие-то струны внутри меня.
– Я даже не надеялась тебя увидеть... Вот приняла тебя за мародера...

Она резко отстранилась, как бы застеснявшись такого бурного проявления эмоций. Со смешанным чувством рассматриваю уродливую физиономию, покрытую лишайными пятнами, с вызывающе торчащим крючковатым носом.

Она. Точно она.

– Но ты же...

– Не смогла, - как бы извиняясь, отвечает гномиха.
– Я собиралась покинуть это тело и вернуть его принцессе, но не смогла. Храбрости не хватило... Представила себе вечную пустоту, темноту и испугалась. Путь к копачам для меня был закрыт. Дома я тоже никому не нужна, так как моя миссия провалилась. Вот я и решила остаться здесь, в Цитадели.

– Унесенные ветром, часть вторая!
– гыгыкнул Мотор.
– Витек, где же твои пылкие чувства? Ты разве не видишь, что она растаяла при виде тебя? Действуй!