Две недели среди ненормальных

– Я последний раз повторяю: К ДОСКЕ!!!!! – прогрохотала Софья Вурдалаковна. Солнце за окном скрылось за облаком.

– Я ОМОН в школу вызову! – заверещала Дана, но всё-таки к доске выкатилась, с искренней и чистой ненавистью посмотрев на Шаню.

Таким образом Маринкович не отходила от доски весь урок, получив в конце заслуженную “два”. Как только прозвенел звонок, Шаня с Катей выбежали из класса в числе первых. За ними понеслась Сара. Бешено ревущую Маринкович оттеснил поток рвущихся на перемену одноклассников.

– Ну ты и сволочь, – похвалила Сарочка, как только девушки добрались до кабинета биологии.

– Старалась, – хмыкнула Шаня.

– А вот теперь скажи-ка мне, дружочек, что у вас с Ванькой произошло, – потребовала вдруг Шмульдина.

– Вы это с Катей обсуждали? – догадалась Шмеленкова.

– Ага, – не стала скрывать Сара. – Катя жалуется, что ты от неё всё скрываешь.

– Попробуй расскажи такое, – буркнула Шаня. – Это я с тобой ещё поделиться могу.

– Ну-ну. Ты и мне вечно ничего не рассказываешь, как только к Травкиным попала, – хмыкнула Шмульдина. – Выкладывай давай, что там у вас!

И тогда Шмеленкова не выдержала и рассказала всё в мельчайших подробностях. Кто ещё, если не лучшая подруга, сможет выслушать и понять? Тем более, со всеми членами семьи знакома она теперь не понаслышке.

История заняла больше половины урока. Шаня вспомнила и все предыдущие случаи ссор Николая с остальными, даже его арсенал оружия, включая дубло, упомянула. Сара внимательно слушала, то фыркая, то качая головой.

– Шиздец, – заключила она, когда Шаня закончила. – И что, ты теперь на Ваньку обиделась?

– Он теперь делает вид, что я пустое место! – разоткровенничавшись, пожаловалась Шмеленкова. – И, да, я надеялась, что он поедет с нами.

– Наверное, отца боится, – предположила Сара. – Отказать ему не может. Там у них, конечно, целая Санта-Барбара.

– Я вообще с трудом понимаю, что за нахрен у них творится, – поделилась Шаня. – Но мне почему-то кажется, что вот-вот узнаю.

– Всё может быть, – согласилась Сара. – Не забудь просветить!

– Обязательно, – кивнула Шаня, покосившись на биологичку, но та продолжала весело щебетать что-то о взаимосвязи человека и природы, болтая ножками. – И всё-таки я не понимаю, зачем он от меня скрывается.

На биологию Травкин явился через две минуты после звонка, но увлеченная Астра Тюльпановна ничего не заметила.

– Боится, – подумав, решила Сарочка. – Боится, что ты ему всё выскажешь. Понимает, наверное, что неправ, и подойти теперь стремается.

– Дебил, – недовольно буркнула Шаня.

Она толком не знала, почему, но Ванино поведение казалось ей оскорбительным. И за Ольгу обидно, и за себя. К чему это напускное равнодушие и безразличие? Стопудово и дома будет так же себя вести.

– Что с Хитрозадовым? – вдруг удивилась Сара, толкнув Шаню в бок. – Посмотри!

Хитрозадов конвульсивно дёргался, как будто его током било, ёрзал на стуле и ежесекундно косился на Шмеленкову.

– В туалет хочет? – приподняла брови та.

– А на тебя зачем смотреть? – возразила Сара. – Может, что-то сказать собрался?

– Без понятия, – вздохнула Шаня.

Хитрозадов, обнаружив, что на него смотрят, тут же резко выпрямился, как будто ему нерв защемило, и сложил перед собой руки, как первоклассница.

– Что-то задумал, – уверенно определила Сара.

– Его Маринкович подкупила? – насторожилась Шаня.

Но дело было совершенно не в Дане. Как только урок закончился, победитель олимпиады вскочил и закукарекал:

– ВАААНЯЯЯ!!! ЗААААВУЧ ЗОВЁТ! ТАКИ СРОЧНО! – и, схватив Травкина под локоть, выволок того из класса.

– У него с Марихуашкой телепатическая связь? – удивилась Шаня.

– Зачем Марихуаше Ваня? – нахмурилась Сара. – И зачем было орать на всю школу?

– А я знаю, зачем, – вдруг догадавшись, мрачно прищурилась Шмеленкова. – Чтобы был предлог избегать меня и на этой перемене.

– Во даёт! – поражённо воскликнула Шмульдина.

– Козёл, – процедила Шаня. – Очень мне нужно к нему подходить.

Теперь она, кажется, на себе почувствовала, что означает “закипать от злости”. Ясно, он не хочет разговаривать, но весь этот цирк к чему? А, быть может, папаша ему мозги промыл насчёт весьма опасной нахлебницы-сатанистки, он ведь “сделал выводы”? Пф. Да пошли они оба!

– СУКА, СТОЙ! – послышался вдруг трубный глас Маринкович.

– Будешь ещё клювом своим разукрашенным на меня щёлкать – не то будет! – пригрозила Шаня, оборачиваясь.

Дана напоминала разгневанный танк. Или взбесившегося бегемота.

– УРОЮ НАХ! ЗАВАЛЮ! – взвыла она, бросаясь в атаку. От топота задрожали стены.

– Лошина-петушина! – раздался вдруг весёлый голос.

– Чё нах?! – не поняла Дана, остановившись.

Зря она это сделала, потому что кто-то тут же окатил её холодной водой.

– РРРРРАААААААААААА!!!! – взревела Маринкович, размахивая руками и приседая.

– Не благодари, детка! – широко улыбаясь, подмигнула Шане Роза, стукнула Маринкович бутылкой для поливания цветов по весьма объёмному заду и с хохотом умчалась прочь.

– Хорошо иметь друзей, – философски заметила хихикающая Шаня.

– Сваливаем, пока Дана не спохватилась, – сквозь смех выговорила Сара. – И всё-таки Роза классная.

Следующим уроком была МХК. Шмеленкова со Шмульдиной, расслабившись, что-то рисовали в своих тетрадях. Катя читала мангу и улыбалась. Нундина Диогеновна танцевала вальс с указкой и пела хвалебную песнь Боттичелли.

Всех страшно рассмешила Дана Маринкович, которая ворвалась в класс с измазанным потёкшей тушью лицом и мокрыми волосами.

– Даниэлочка, что стрясло-ось? – всплеснула руками преподавательница.

– Эту ловила! Не поймала нах! Да ты чё лыбишься, ты за всё ответишь! – заорала она, тыкая сарделькообразным пальцем в Шаню.

– Данюсечка, займи же место, и мы продолжим разговоры! – томно воскликнула Нундина Диогеновна.

– Завалю на! – пробухтела дважды обиженная Маринкович, плюхнувшись на стул.

– Это кто? – вдруг удивилась Сара. Повернувшись к ней, Шаня увидела, что подруга смотрит на экран своего телефона.