Две недели среди ненормальных

– Да я, наверное, тоже, – негромко сказала Шмеленкова.

– Пойдём домой, – заметно смягчившись, предложил Травкин. – Точно не хочешь к Саре?

– К ней я попозже зайду, – отмахнулась Шаня. – Пойдём!

По дороге на участок Ваня снова взял её за руку, и Шмеленкова, смущаясь и счастливо улыбаясь, подумала, что всё-таки не безнадёжна. И мысленно похвалила себя, что не начала на него орать, хотя и очень хотелось. “Тренируйся, тебе с ним ещё жить и жить!” – пронеслась в голове мысль, почему-то озвученная в Шанином сознании голосом Раздолбаева.

– А на Мишу ты всё-таки злишься? – спросила она, когда они захлопнули за собой калитку.

– Если честно, то да, но это бесполезно, – отозвался Ваня. – Он постоянно ржёт. Он будет веселиться, даже если начнётся конец света. Правда, он не всегда такой радостный, – чуть позже прибавил Травкин. – Я тебе желаю никогда не видеть его в гневе.

– Он и злиться умеет? – удивилась Шмеленкова, вдруг вспомнив тот нехороший взгляд на кухне Сарочки, когда ей вдруг показалось, что он вытащит из-за спины нож и воткнёт ей в живот. – Да что ж такое, у всех свои секреты и тараканы!

– А ты умеешь быть милой, тоже никогда бы не подумал, – хмыкнул Иван, окончательно оттаяв.

– А ты умеешь быть не язвой, – пихнула его в бок Шаня. – Интересно, а Илья умеет разговаривать?

– Не уверен, – усмехнулся Ваня. – Кстати, об Илье. А он вообще где?

– Опять поиски этого блаженного?! – схватилась за голову Шмеленкова. – Может быть, он в клетке с Петровичем сидит?

– Нашёл себе товарища по разуму? – приподнял брови Травкин. – Пойдём посмотрим.

На заднем дворе ни малейших признаков Ильи вроде хлебных крошек, очков или выпавших из чёрного портфельчика предметов личной гигиены не оказалось. Зато Ваня обнаружил кое-что ещё.

– Да она совсем обалдела что ли?! – возмутился он, вытаскивая из зарослей крапивы шахматную доску и подбирая рассыпавшиеся фигурки. – Сколько раз ей говорил не разбрасывать свои вещи! Сама с собой она играла или с Петровичем, интересно?

– Роза умеет играть в шахматы? – в который раз за день поразилась Шаня.

– Ну как сказать умеет, меня ещё ни разу не обыграла, – ответил Иван и вдруг с интересом посмотрел на Шмеленкову. – А ты умеешь?

– В баню Илью, проголодается – приползёт, давай проверим, умею или нет! – воодушевилась Шаня.

Расположившись на покосившихся от времени качелях, они начали игру. Первый раз Шмеленкова проиграла очень быстро. С занятиями, для которых требовалась логика, у неё всегда были проблемы. Вторая партия благодаря постоянным Ваниным подсказкам и намёкам вроде “а если головой подумать?” закончилась вничью. Третья снова завершилась поражением.

– Я всё равно когда-нибудь выиграю, – пробурчала она, сметая шахматы в коробку.

– Ну что ж, тренируйся, у тебя для этого есть я и масса времени, – хмыкнув, отозвался Ваня. – Но ты, кстати, не совсем глупая, Роза менее сообразительна.

– Вот уж спасибо, утешил, – фыркнула Шмеленкова, подумав, что, наверное, впервые в жизни абсолютно не огорчается из-за проигрыша.

Внезапно калитка громко хлопнула, а затем послышались вопли Розы, которая неумолимо приближалась. Ваня закатил глаза.

– Лошинды, вы где?! – прокричала она.

– Да здесь мы, не шуми! – откликнулась Шаня.

– Надо было промолчать, может быть, она бы нас не нашла, – проворчал Иван.

– Тогда она бы начала орать, а это страшно, – возразила Шмеленкова.

Но Роза и так и так начала бы орать.

– Попались! – зазвенела она, вбежав на задний двор.

– Наболталась? – прохладно спросил Ваня. – Всё рассказала?

– Всё рассказала, – передразнила его Роза. – ПУЗ!!! – вдруг взревела она, набросилась на брата и принялась его щипать.

– А ну отпусти! В тебя бес вселился, полудура?! – рассердился Травкин, отбиваясь.

– ПУУУУУУЗ!!! – продолжала вопить та, и не думая отставать.

А Шаня по-быстрому смылась к Сарочке, пока разыгравшаяся Роза не переключилась на неё.

– И он прямо на дерево влез и выть начал? – спросила Шмульдина, рассчитывая услышать ещё одну версию произошедшего.

– Бухой просто в ноль, на ветке валяется, морда вся красная и поцарапанная и воет дурным голосом! – поведала подруга, уплетая принесённое Сарочкой печенье. – Сейчас-то смешно, а тогда было звездец как страшно!

– Представляю, – покачала головой Шмульдина.

Затем Шаня пересказала ей все события с момента отчаливания Розы с Мишей, потом разговор перешёл на отвлечённые темы...

В одиннадцать часов вечера телефон Шмеленковой внезапно зазвонил. Забывшая о его существовании Шаня дёрнулась от неожиданности.

– Смотри-ка, номер незнакомый, – поразилась она и ответила на звонок, на всякий случай поставив на громкую связь. Подруги с интересом уставились на экран.

– Бесстыжая, – прогнусавил из динамиков чей-то голос.

– Илья?! – переглянувшись, хором воскликнули девочки.

– Приличные девушки в десять дома, а ты неприличная, ведёшь себя неприлично, бесстыжая! – продолжил отчитывать Илья. – Это не по принципам, вот!

– Сейчас приду и тебя на сало пущу, – давясь от смеха, еле-еле выговорила Шмеленкова.

– Моооооо, – испугался Мо и спешно повесил трубку.

– Он у вас что, разговаривает? – ошалело выдала Сарочка.

– Я сама в шоке, – фыркнула Шаня. – Ладно, пора домой, а то я как бесстыжая, непорядок!

– Тем более, ты у нас теперь дама несвободная, – повторила слова Раздолбаева Сарочка. – Веди себя прилично, а то Ванечка недоволен будет.

– Иди ты! – усмехнулась Шмеленкова.

– Кстати, а ты ничего не знаешь про Мишину семью? – вдруг вспомнила Сара недавний разговор с Раздолбаевым.

– Вообще ничего не знаю, он никогда не говорил, – задумалась Шаня. – Спрошу Ваню. А чего ты сама у него не спросишь? Тебе-то он точно расскажет! – подмигнула она.

– По-моему, это у него больная тема, – задумчиво произнесла Сарочка.

– Отлично, новый семейный скелет на примете, будем вскрывать шкаф, – пробормотала Шмеленкова.

– Чего? – удивилась Сара.

– А почему ты так его семьёй интересуешься? С будущими родственниками познакомиться хочешь? – вдруг противно захихикала Шаня.