Две недели среди ненормальных

– А вам удачи, – махнула рукой Шаня.

– Свалил ваще на! – восторженно воскликнула Маринкович.

– Спааааааать! – заорал Подфартенко, растянулся прямо на полу и захрапел.

– Я его понимаю, – вздохнула Шмеленкова, потягиваясь. – Вообще не спала сегодня.

– Чем же ты занималась? – поиграв бровями, поинтересовалась Шмелефанова, которая ради разнообразия тоже решила не прогуливать последний день.

– Уйди, озабоченная, – фыркнула Шаня. – Просто не спалось.

– О Ванечке мечтала? – не унималась Катя, прижимая ладони к щекам.

– Разумеется! – воскликнула Шаня, в шутку пиная её.

– Во сколько мне завтра приезжать? Если Сара не пустит, приду к вам, – широко улыбнулась Шмелефанова.

– На двенадцатичасовой электричке, позвонишь – встретим, – решила Шмеленкова.

– Какая ты добрая, просто ми-ми-ми! – обрадовалась Катя.

– Ваще на скучно, домой хочу! – затрубила Дана, заметив, что Нундина Диогеновна ещё не появилась.

– Никто не держит, – хмыкнула Шаня. – Наоборот, нам места гораздо больше будет.

На беду, Маринкович услышала.

– А ты чё тут вообще разговариваешь, отребье? Тебе молчать нужно, когда я говорю! – заревела Дана, размахивая рукой, как будто собиралась проткнуть Шмеленкову шпагой или крикнуть “зиг хайль”.

– Это тебе нельзя разговаривать, потому что ты свинина, – отрезала Шаня.

– Ах ты бомжара! – начала заводиться Маринкович. – Ты ваще зарываешься на!

– Хрю-хрю-хрю, – передразнила её Шаня.

На относительно нормальную речь Дана переходила крайне редко, но иногда это всё же случалось.

– Да ты просто пустое место, ты гнилой человек! – начала визжать она, брызжа слюной и размахивая руками. – Сару используешь, потому что тупая! Подмазываешься к ней и хвостиком бегаешь, чтобы списывать! Теперь ещё к Травкину прицепилась, прилипала! Репейник!

– На этом всё? – приподняла брови Шаня, начиная раздражаться.

– РЕПЕЙНИК!!! – ещё громче заревела Маринкович. – Ты думаешь, ты ему нравишься? Да ты свой хлебальник видела?!

– А ты своё рыло видела? – не осталась в долгу Шаня. – К тебе близко подойти страшно, сразу хочется объявление повесить, что с фермы свинья бешеная сбежала.

– ЗАТКНИСЬ! – заверещала Маринкович, выкатывая глаза. С её ресниц на нарумяненную щёку отвалился комок туши. – Травкин Хитрозадову проспорил и с тобой встречаться начал, а так бы он на тебя не посмотрел, потому что он ылита, а ты мурло с помойки!

– А ты собачье дерьмо с Рублёвки! – гаркнула Шмеленкова. – Видишь это?! – она указала пальцем куда-то в угол.

– Чё, где?! – не поняла Дана.

В углу на стене висели рисунки первоклассников. Самое видное место занимала какая-то сине-красно-фиолетовая рожа со злобным оскалом.

– И чё это? – снова не поняла Маринкович.

– Через плечо, это твой портрет, – насмешливо ответила Шаня, скрестив руки на груди. – Ты у мальчика булку украла, он тебя и нарисовал!

– Хлебало завали, крыса помойная! – взревела Дана, хрустнув пальцами.

– Перестаньте, – робко пролепетала Катя. Но её никто не замечал.

– А ещё первоклассников пугают, что они станут такими же омерзительными, как ты, если себя вести плохо будут! – вошла в раж Шмеленкова.

– ПРОВАЛИВАЙ ОТСЮДА ДРАИТЬ ТУАЛЕТЫ!!! – провыла Маринкович.

Ваня, заметив неладное, оторвался от разговоров с Занудиным и Хитрозадовым и поспешил на помощь Шане.

– А у тебя будет элитная работа, – прошипела Шмеленкова, наклонившись к Дане. – Знаешь, какая?

– Ну? – насупилась та.

– В цирке уродов! – крикнула Шаня. – Будешь там звездой! Девочка с жопой вместо лица, весящая тонну!

– ААААААААААААААААААА!!!!!!!! – страшно взревела Маринкович, у которой кончилось терпение.

Дана размахнулась своим молотом вместо руки, но Шаня оказалась проворнее. Через долю секунды Маринкович с диким визгом отпрыгнула назад так, что задрожал пол. Её скула медленно наливалась синевой.

– ЗАВАЛЮ НА!!! – протрубила она, снова бросаясь в атаку. Шаня отступила назад, собираясь вторично испортить и без того не очень симпатичное лицо, но нападение не состоялось.

Маринкович, пронзительно завизжав, схватилась за нос. Между пальцев закапала кровь.

– Пошла вон! – прикрикнула на неё Сарочка, дуя на кулак.

– Эффектное появление, – похвалила Шаня, усмехаясь. – Маринкович, уйти хотела? Теперь причина уважительная, проваливай!

Дана проревела что-то невообразимое, бычась и сжимая кулаки, но снова бросаться в драку не рискнула, потому что к её заклятым врагам подошёл ещё и Ваня.

– ВЫЛЕТИТЕ! ВСЕ ТРОЕ ИЗ ШКОЛЫ ВВЕРХ ТОРМАШКАМИ ПОЛЕТИТЕ!!!! – оглушительно проорала она. – НЕНАВИЖУ!!!! СДОХНИ, ШМЕЛЕНКОВА!!! КИЛЛЕРОВ НАЙМУ!!! – и ринулась к выходу, зажимая кровоточащий нос.

В следующее мгновение послышался жалобный писк. Маринкович сшибла Нундину Диогеновну, которая всё-таки явилась на свой пост.

– Погибаю, погибаю, перед глазами всё поблекло, вижу свет в конце туннеля! Даноночка, будь добра, сопроводи меня к Кофее Сигаретовне! – простонала учитель МХК. – О, будьте же благоразумны, юноши и девушки!

И под горестное “погибаю, погибаю!” Нундина Диогеновна и злобно сопящая Маринкович удалились в медпункт.

– Юхууууу, свободный урок, нет надзирателей! – прокричал Подфартенко и снова плюхнулся спать.

– Прекрати уже к ней цепляться, она может тебя покалечить! – строго сказал Иван, посмотрев на светящуюся от радостного чувства победы Шмеленкову. – Она тебя не повредила?

– Куда ей до нас, это мы её повредили! – воинственно похвалилась Шаня, давая “пять” Сарочке.

– А ты что, правда Хитрозадову проспорил и с Шаней встречаться начал? – широко раскрыла глаза Катя.

– Тебе кто такую ересь сказал? – холодно спросил Ваня, посмотрев на Шмелефанову, как на умственно отсталую.

– Маринкович, – фыркнула Шаня. – Думала меня задеть, но насмешила.

– Вот тупая овца! – хмыкнула Сарочка. – Надо же, прочухала, что вы встречаетесь.

– А вы встречаетесь? – разинула рот Катя.

Ответом стал дружный смех.

– Доброе утро, слоупок! – захихикала Сара. Катя обиженно надулась.

– Поздравляю! – прокричал Подфартенко и опять уснул.

– Ну вот, теперь вся школа знает, – закатил глаза Ваня.