Две недели среди ненормальных

Стоявшую ближе всех Розу окатило с ног до головы. На берег вынесло декоративную плавающую утку.

– Твою мать! – воскликнула младшая Травкина.

– Он что, утонул? – испугалась Катя.

Ваня вскочил на парапет, уже собираясь вытаскивать горе-ихтиандра.

Но тут на поверхность вынырнула орущая голова деда.

– Как водичка? – поинтересовалась Шаня.

– Упа-упа-упа-па! – снова принялся выкрикивать дед, пьяно хохоча и плескаясь. – Где русалки? Русалки, да! Я готов!

И принялся с хихиканьем брызгаться во всех водой. Ваня поспешно отскочил, успев в полёте закатить глаза.

– Бааааб, дед за русалками поплыл! – хихикая, позвала Роза.

Проморгавшая беспредел Таисия взревела не хуже харлей-дэвидсона, подрываясь с места, опрокидывая стул и мчась на разборку.

– Русаааааалки! – протяжно зазывал дед.

– Какие русалки, сука?! – проревела бабушка, с неожиданной грацией вскакивая на бортик и протягивая обе руки. – Я тебе сейчас таких русалок устрою! Молодость в жопе играет? Ты хрен, ты старый хрен, запомни это и смирись!

– Жестоко, – фыркнула Сара.

– Упадёшь! – встревожился Ваня, глядя, как бабушка тянется к деду, опасно наклоняясь над водой.

Но в мгновение ока орущий и отбивающийся дед Алкэ был за шиворот, словно кот, выдернут из воды.

– Гад! – назидательно заявила Таисия, для профилактики пиная распостёртого на земле чихающего, кашляющего и матерящегося ныряльщика. – Я-ааа упаду? – повернулась она к внуку, показала всем кукиш и с чувством собственного достоинства направилась к столу. За ней пополз меньше всего похожий на человека Алкэ, жалким голосом убеждая, что теперь ему необходима рюмочка, чтобы согреться. Долдоновский мяч так и остался плавать в пруду взамен утки.

– Как я раньше жила без этого? – посмеиваясь, спросила Сара.

– Не представляю, – хмыкнула Шаня, которая уже ощущала себя местной.

– Однажды став жителем посёлка ненормальных, ты никогда не будешь нормальным вновь, – вдруг таинственно произнёс Миша. – Если посёлок принял тебя, это навсегда. Ненормальный – это образ жизни. Ты никогда уже не станешь другим.

– Катю вот не принял, – даже с сожалением проговорила Роза.

– Он принимает далеко не всех, – с видом мудреца проговорил Раздолбаев.

– Значит, мы избранные! – страшно обрадовалась Роза. – Поняла, лошина? Мы цари!

– Я рада, – тяжело вздохнула Шмелефанова, думая, что всё это слишком странно и что никакие красавчики не стоят таких страданий. Тем более, красавчик тоже попался с отклонениями.

Компания вновь направилась за стол. Но спокойно сесть на место им не дали.

– Ко мне! – вдруг приказал Николай, глядя прямо на “своё наказание” и хлопая себя по колену.

– Вы меня узнаёте? Я Шаня, не собачка, не белочка, – удивившись, отреагировала та, тем не менее подходя ближе.

Ваня сразу же забеспокоился, насторожилась и Ольга. Остальные принялись ждать, что будет дальше.

– Слишком много слов, нахлебница, – поморщился Николай, взял бутылку (Шаня попятилась, думая, что он применит её в качестве оружия), налил в рюмку незамерзающей жидкости и протянул ей. – Пей.

– Папа, ты сдурел?! – взвился Иван.

– Вы меня уже в позапрошлую субботу спаивали, не хочу больше, – озадаченно отмахнулась Шмеленкова. – Память отшибло? – участливо поинтересовалась она.

– Нужно усвоить пройденный материал, – произнёс очень странную фразу Николай. – Ты должна знать! – заявил он и значительно посмотрел на Шаню, словно собираясь посвятить её в тайное общество. – Кто-то должен научить тебя жизни, – прибавил он.

– Ты ей ещё что-нибудь предложи, – посоветовала Вера и мерзко захихикала.

– Держи фантазию! – прикрикнула на неё вездесущая Таисия.

– Коля, немедленно отцепись от Шани! Достаточно! – вступилась Ольга.

– Шаня, не вздумай! – нахмурился Иван, складывая руки на груди.

– Ты на ней решил эту водку проверить? – выдвинула предположение Долдонова.

– Мне нужно, чтобы она знала! – упрямо повторил Николай, словно на дне рюмки скрывалась какая-то правда. – Пей! – сурово повторил он.

– Пей! Пей! Пей! Пей! – принялась скандировать Роза, которой было интересно, что будет дальше.

– Вы с головой поругались? – решил уточнил Миша.

– Папа, я тебя убью, – вдруг решительно пригрозил Иван.

– Я тебя сам убью, сынок, – абсолютно ровным голосом пообещал Травкин-старший. – Нахлебница, пей немедленно! – гавкнул он, и Шаня подумала, что он применит силу, если она откажется.

Разумеется, она могла бы отказаться. Даже убежать. Едва ли пьяный Николай, пусть и одержимый маниакальной решимостью споить её, смог бы догнать. Но экспериментаторше- Шане и самой было интересно, что будет.

– Виноваты будете вы, – заметила она и залпом осушила рюмку. Раздался удивлённый возглас Сары и тихое шипение Вани.

Было такое ощущение, что Шаню подожгли изнутри. Жуткий горький вкус, безумный жар, что-то ударило в голову, а затем за спиной словно выросли огненные крылья.

– Не забывай закусывать, – назидательно произнёс Николай, вталкивая в рот поморщившейся Шане кусок чёрного хлеба.

– Коль, ты козёл! – всплеснула руками Ольга. – Шанечка! Шанечка, ты меня слышишь? Ты в порядке?

Шаня сверкающими глазами посмотрела на неё, хотела ответить, что вполне, но вместо этого почему-то начала неудержимо смеяться, даже ржать.

– Ну всё, пиздец, – резюмировала Таисия.

– Она одержима! – встрепенулась Лоло, тыча в Шмеленкову пальчиком.

– Куда прозаичнее, просто бухая, – разубедила её Вера.

– Вот мы и доказали! – торжествующе объявил Николай, хлопнув ладонью по столу.

– Что ты доказал? – ледяным тоном поинтересовался сын.

– Во-первых, – загибая пальцы, начал Николай, – она легко поддаётся убеждению и совершенно не в состоянии сопротивляться. Во-вторых, я всё-таки выявил у неё тягу к алкоголю! В-третьих... – он сделал паузу, – почувствует утром боль – и, может, пить больше не будет.

– Ты это специально сделал, чтобы она потом от похмелья мучалась?! – воскликнул озарённый догадкой Ваня. – Отомстить ей решил?